Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Пора ехать к Щербатову. Князь взял с меня слово, что я вернусь во дворец и расскажу о своих впечатлениях и о том, удалось ли мне узнать нечто новое. Попрощался с комендантом, сел за руль «хорьха» и внезапная мысль озарила меня подобно вспышке молнии на чистом ночном небе. А ведь Лужин не зря пытался сожрать свой язык. Заговор был очень разветвленным, а это могло значить, что в него вовлечены те Роды, о которых мы ничего не знаем. И какой вывод? Неужели все настолько плохо для Щербатовых?

«Я, вероятно, ошибся в исходных данных, – прошептал Ясни сытым голосом. – Потенциальная Сила твоих потомков весьма высока, но не настолько, чтобы стремиться сжить со свету бедную девушку. Появились иные возможности влиять на будущее».

‑ И что именно? – спросил я свое отражение в зеркале. – Возможность перетянуть на свою сторону Мирославу и снизить вариативность появления сильных Одаренных?

«Именно об этом княжна и говорила. Снижение потенциала – один из вариантов. И неплохой, – Ясни что‑то пробурчал еще на незнакомом мне языке. – Но ты их всех опередишь. Быстрее обзаводись наследниками. Кстати, тебе повезло, что княжна – девственница».

‑ Тебе‑то откуда известно? Она с тобой делилась откровениями? – удивился я, сворачивая на главный проспект. До имения Щербатовых оставалось совсем немного. – И что мне дает этот замечательный факт?

«Ты что‑нибудь знаешь о телегонии?»

‑ Что‑то такое слышал. Кажется, Евгеническая Палата использует ее в подборе молодых пар друг другу. Но что‑то конкретное я не скажу.

«Телегония считает, что первый мужчина, имевший связь с женщиной, оставляет свой образ духа, крови, отпечаток ауры в ее геноме, – Ясни оживился, найдя причину опять навязать мне скорые отношения с Мирославой. – Влияние первого самца, если рассуждать цинично, очень важно для потомства. Оно получает все признаки этого мужчины, даже если женщина не вышла за него замуж и детей вообще от него не имела».

‑ Это не факт; я даже верить не хочу, – быстро возразил я. – Не может такого быть.

«Может – не может…. Ты чужак в этом мире, и многое для тебя кажется диким. Ты до сих пор не принимаешь вещи, естественные здесь. Даже магия для твоего разума – нечто далекое и недоступное в легкости его воспроизводства Ты не верил, что чародейство здесь так же естественно, как есть и пить!»

‑ Погоди, – я растерянно крутанул руль, заворачивая на княжескую улицу. Проехал мимо дорожного поста, просигналил и погнал дальше. – Откуда тебе известно, что я проживаю в чужом теле?

«Мне давно об этом известно, хозяин, – хохотнул Ясни. – С тех самых пор, когда ты впервые взял меня в руки и накормил своей кровью. А потом, твое второе лицо… Лицо человека, который тебе не безразличен. Я никогда об этом факте не разговаривал с тобой. Мне нравится служить тебе, а остальное от лукавого. Многим ли предоставлялся шанс прожить вторую жизнь, да еще такую насыщенную?»

‑ И что там насчет телегонии? – полюбопытствовал я, подъезжая к наглухо запертым воротам княжеского дворца. Охрана встрепенулась, и один из бойцов пошел в мою сторону, чтобы проверить, не везу ли я кого под сиденьем. Угу, будущий зять до сих пор вызывает сомнения у Щербатова? Недоверчив князь, очень недоверчив!

«Заинтересовался? Я ведь сколько тебе талдычу, хозяин, о важности быть первым мужчиной у этой девушки. А ты вместо правильных выводов баламутишь вторую подружку. Помню, служил я у одного правителя, еще до Борея… Когда было тело и душа, а не эта мерзкая железная клетка в виде клинка… Правильно расставленные приоритеты дали хороший результат. Молодой царь послушался меня и настоял на своей свадьбе с одной своенравной девицей, которая его вовсе не любила. Папаша той кобылки и рад бы был согласиться стать родственником самого властителя, да дочка портила всю комбинацию. От свадьбы она отказалась, кинула подарки в лицо сватам, оскорбила царя. По всем печальным признакам с головой должны были расстаться отец дурочки и ее братья, а девчонка навечно застрять в ночном борделе. Но молодой царь оказался умнее и хитрее. Он приставил к этой девице соглядатаев, чтобы те постоянно сопровождали подопечную и не давали ей встречаться с другими юношами. День и ночь, ночь и день за ней бдительно следили, всячески срывали любовные встречи. Доходило до таких истерик, что половина города содрогалась от ее криков. Но царь был неумолим. Полгода потратил на то, чтобы упрямица поняла, в чем ее предназначение. И однажды повелитель сделал еще одно предложение, и она согласилась. Только вот свою невинность девица потеряла до свадьбы, что было своеобразной местью царя за свою глупость и упрямство".

‑ Я думаю, она не была расстроена этим фактом, – я рассмеялся.

"Ты прав, – довольно произнес Ясни. – Насмешки за спиной пережить можно, если надеваешь малую корону царицы".

‑ И какова мораль сказки? – хмыкнул я, въезжая на автомобильную стоянку дворца.

«Здесь не мораль преобладала, а здравый смысл. Девица являлась носителем мощного Дара, а ее потомки с большой вероятностью могли стать блистательными воинами, магами и правителями чужих земель. Представь теперь, если бы ее покрыл какой‑нибудь прыщавый юнец? Дурное дело нехитрое. Аура будущего ребенка была бы испорчена. Я, как Рекущий, не мог упустить этот важный момент. Правитель все правильно понял. И в итоге через несколько десятков лет все окружающие царства были подчинены потомкам взбалмошной царицы».

‑ Сколько ты прожил, Ясни? – заглушив мотор, я заметил на крыльце Мирославу в светло‑зеленом платьице. Как за такие наряды ее мамаши не прибили? Княжна до полуобморочного состояния всю охрану доведет! Тонкая ткань, подсвеченная солнцем, скорее, показывала фигуру девушки во всей красе при правильном ракурсе, чем что‑то скрывала. Может, Ясни, как всегда, прав? Зачем ждать свадьбы?

Мира высматривала меня. Увидев, что я ее заметил, замахала рукой.

«Девяносто восемь лет, – с гордостью ответил Ясни. – Всех недругов пережил, десятки покушений на жизнь. Меня трижды продырявливали клинком, пять раз травили ядами, несчетное количество раз присылали идиотов зарезать во сне. Не понимали, что я мог просчитывать десятки линий будущего и выбирал самые благоприятные».

‑ Надеюсь, своей смертью помер? – ухмыльнулся я.

«Конечно, от простуды. Зима тогда выдалась поганой, да еще моровое поветрие прошло по царству, – крякнул с досады Ясни. – Сам знаешь, как старики переносят вирусные болезни. Не уберегся. Хотя предсказывал себе еще пять лет жизни. Но… Не жалею, прожил нормально».

Я даже задумался слегка над незамысловатым рассказом своего фантома. Даже не представлял, что у куска железа с аурой когда‑то существовавшего чародея и Рекущего, могла быть яркая и насыщенная жизнь, в которой он любил, боролся, плел интриги, давал советы высшей знати…

Встретив на полпути Мирославу, я обхватил ее за талию и привлек к себе, совершенно не заморачиваясь на глазки видеокамер, направленных на нас.

‑ Ты такая воздушная сегодня, – оторвавшись от ее губ, сказал я. – И вкусная. Пора тебя кушать.

‑ Что, терпения не хватает? – мочки ушей у княжны заалели. – А ведь мог бы тогда, в Журавлихе… вкусить.

‑ Боюсь, и погибли бы той ночью, – я незаметно для видеокамер огладил упругие выпуклости пониже спины, и к удивлению, не получил по рукам. – Что‑то случилось?

‑ Нет, просто захотела тебя встретить. Отец ждет. Ему уже позвонили из арсенала. Кстати, ты руки‑то сильно не распускай. Люди кругом. Вольничать можно, но в допустимых пределах и наедине.

‑ Ладно, учту, – кивнул я. Кто бы говорил. Посмотрела бы на себя со стороны. Тут одними руками дело не ограничишь. – Пошли к князю.

‑ Ты хочешь есть?

‑ Еще не понял, – прислушавшись к себе, честно ответил я. – Вроде бы и не голоден…

‑ Тогда останешься на обед. Кстати, пора объявлять о помолвке. Отец настаивает, – Мира теснее прижалась ко мне. – Можно попросить дядю Кирилла, чтобы провел сватовство. Он подберет влиятельных бояр, которые к тебе очень хорошо относятся, и проведет обряд.