Галина Романова - Одинокий орк

Они опять были вместе — его пленник и дракон.

— Вот так, отлично! — Каспар осторожно раскрыл и сложил крыло, следя за тем, чтобы перепонка легла ровными складками. — Все заживает отменно! Еще чуть-чуть — и ты будешь совершенно здорова!

Драконица переступила с лапы на лапу, неловко опираясь об пол здоровым крылом. У драконов вообще довольно легко и быстро заживают любые раны. Иногда достаточно всего нескольких часов, чтобы огромный зверь полностью исцелился. Но ее беда была в том, что она не сразу решила допустить до себя врача, и момент был упущен. Нет, нагноения удалось избежать: огонь опалил края раны и в какой-то мере обеззаразил ее. Но выздоровление было отложено на время, в течение которого Каспар не мог взяться за лечение.

С такими ожогами врачу-магри не доводилось сталкиваться, да и мало найдется в мире врачей, которые могут похвастаться тем, что лечили драконов. Поэтому он взялся за дело на свой страх и риск и немного обрезал края раны, сняв слой обугленной омертвевшей кожи. Дырка после этого увеличилась почти в полтора раза, и нужно было время, чтобы на ее место наросла новая перепонка.

Вообще-то драконы довольно часто рвут перепонки на крыльях. Небольшие царапины заживают сами, а более серьезные раны затягиваются после линьки, когда нарастает новая кожа. Но беда в том, что это применимо лишь к настоящим драконам, а не к женщинам-магри. Они обретают возможность менять облик лишь в зрелом возрасте, когда рост тела закончен, а значит, и надобность в линьках отпадает. Сейчас, почти месяц спустя, на месте дыры красовалась тонкая пленочка молодой, пока еще полупрозрачной кожи. Должно было пройти еще несколько дней, прежде чем она станет крепкой настолько, чтобы драконица рискнула подняться в небо без риска порвать ее.

Каспар провел рукой по более горячей, чем остальное крыло, пленочке. Там были видны кровеносные сосуды, по которым, пульсируя, бежала кровь.

— Ты скоро поднимешься в воздух, моя милая, — сказал он. — Осталось еще немного подождать!

— Ум-ф-ф-ф, — шумно вздохнула драконица.

— Знаю, тебе хочется подняться в небо, — продолжал врач, поглаживая ее крыло. — Тебе хочется расправить крылья, ощутить ветер, бьющий в лицо, вздохнуть полной грудью…

— Ур-р-р-х-х… — ответила драконица, мотая головой.

— Ну, и поесть тоже не помешает, — усмехнулся Каспар.

Драконица подняла крыло и несколько раз свернула и развернула его. Перепонка то сходилась, то расправлялась с тихим шелестом.

— Тебе надо как можно скорее восстановить силы, — продолжал мужчина. — Ты должна подняться в воздух, чтобы не чувствовать себя здесь пленницей… как я…

Он осекся, боясь, что неосторожным словом выдаст себя. Но Каспар ощущал себя именно узником. Ему было тесно в старом замке, тревожно и тоскливо. Неопределенность судьбы угнетала его пуще цепей. Если бы он знал, что ждет впереди, было бы намного легче. Но этот молодой маг просто держал его при себе, пресекая все попытки уйти. Что он задумал?

Правда, был способ покинуть остров, и здесь уже никакой маг не мог помешать беглецу. Это был тот самый способ, каким Каспара доставили сюда — в когтях дракона. Известно, что драконы могут сами создавать порталы, мгновенно перемещаясь с места на место. Остановить дракона, ныряющего в подпространство, может только другой дракон, да и то лишь в том случае, если волею обстоятельств выныривает из подпространства в том же самом месте в тот же самый миг. Однако ирония судьбы заключалась в том, что создавать порталы драконы могут лишь в полете, и для этого им надо очень много энергии. Проще говоря, драконица сейчас была такой же пленницей Змееныша, ибо подняться в воздух она сможет еще не скоро, и в первое время ей придется восстанавливать силы, отъедаться и разрабатывать ослабшие за месяц вынужденного безделья мышцы. То есть побег откладывался на неопределенный срок. И это только добавляло врачу тревоги.

— Ах вот как? — Склонившись над Зрачком, Змееныш растянул губы в улыбке. — Значит, мы собираемся отсюда улизнуть? Хорошо…

Геронта встретила путешественников проливным дождем. И немудрено: на побережье редко случаются холодные и снежные зимы. Близость моря, влажно и тяжело дышащего совсем рядом, отгоняла холод. Тут даже море не замерзало, разве что в самые холодные зимы, и то ненадолго. Правда, и настоящего тепла летом тут дождаться трудно. А уж жары и пекла практически совсем не бывает.

Сейчас над городом и берегом висела серая плотная завеса дождя, сквозь которую в пяти шагах ничего не было видно. Дождь лил уже несколько часов и, судя по силе бьющих сверху струй, мог идти весь вечер, ночь и еще утро. По улицам неслись настоящие селевые потоки — мостовые тут были далеко не везде, — в которых плавал всякий мусор, в том числе и чьи-то порты, забытые нерадивой хозяйкой под дождем и случайно смытые.

Народа на улицах не было совсем, дозорные попрятались в караулке, так что ни одна живая душа не заметила четверку всадников, проехавших через пост, который гордо именовался Геронтийской заставой. Город пиратов и мореходов, Геронта не имела настоящих крепостных стен, а следовательно, и городские ворота стояли только для проформы, чтобы всем было понятно, что предместья кончились и начинается собственно город.

И всадники, и лошади чувствовали себя прескверно. Кони еще передвигали ноги, опустив головы, а их хозяева посматривали по сторонам, разыскивая трактир, где можно было обсушиться у огня и передохнуть с дороги.

— Смотрите! — Слегка охрипший, но все еще звонкий мальчишеский голос заставил всех встрепенуться. Один из всадников выпрямился, указывая рукой куда-то вдаль.

— Чего ты там увидел, Льор? — ехавший первым всадник с неохотой повернул голову.

— Смотрите! — Привстав на стременах, юноша потянулся вперед, указывая на видневшийся в конце дороги пирс. — Корабль!

— Это морской порт, — цыкнул сквозь зубы Брехт. — Здесь много кораблей!

— Но ты взгляни на этот! — Дрожащий палец нацелился на парусник, замерший среди других. — Это же «Химера»!

— Чего? — Орк поднял голову, сердито смахнул с ресниц капли воды. — Чтоб меня… малыш…

Паруса были убраны, но не узнать корабль Роба Рыбки было трудно — особенно тем, кто не имел близкого знакомства с другими парусниками.

Орк и эльф переглянулись. Вообще-то в появлении «Химеры» в Геронте не было ничего примечательного. Кажется, только сюда ей и был доступ после похода в северные земли. Да и сам Роб Рыбка тоже, по самым скромным подсчетам, должен был прибыть сюда месяца полтора-два назад. А это значило, что их поиски основательно упростились.