Сурен Цормудян - Второго шанса не будет

Самолет снова стремительно рвался к облакам. Но на сей раз не для того чтобы вырваться из сумеречного плена. А для того чтобы нырнуть в него. Васнецов поморщился. Неужели опять эта серость? Так не хотелось возвращаться из этой радующей взор и душу чистоты и света в привычный и опостылевший мир постядерной зимы.

— Высота?

— Шесть пятьсот.

— Так. Пробую запустить.

Четвертый двигатель засвистел и присоединился к своим собратьям, снова составив с ними гудящий квартет.

Варяг облегченно вздохнул.

— Кажись, пронесло. Тут все работает как надо. Идем на этой высоте. — Он, наконец, снова улыбнулся. — Хорошо, что на этом самолете автоматика установлена. Я мог и не успеть сообразить. Автомат сам двигатель вырубил.

— А если бы не автомат? — спросил Николай.

— За несколько секунд температура газов в турбине возросла бы. Ну и сорвавшийся поток воздуха еще. Короче двигатель мог разрушиться. Я бы просто мог не успеть среагировать. Странно вообще. На такой высоте и помпаж, — Яхонтов потер ладонью бороду. — Хотя чему удивляться после всего что было. Атмосфера разряжена ближе к земле теперь. Тут главное с перепугу не увеличивать тягу остальных двигателей, компенсируя потерю одного. Иначе помпаж накроет их все. И привет. Если не взрыв двигателя, то в любом случае скорость постепенно упадет до критической. Скорость сваливания. И будем лететь как рояль с двенадцатого этажа. Только дольше и трагичнее.

— Сплюнь, — нахмурился Вячеслав.

Николай слушал Варяга и все эти странные термины, и чувствовал дискомфорт от того что не мог толком понять о чем речь.

— Слушай, Варяг, расскажи про все это, — сказал он.

— Про что?

— Про то, как самолетом управлять. Про скорость сваливания и все остальное.

Яхонтов усмехнулся.

— Ишь ты. Ну ладно. Кому-то ведь свои знания передавать надо. Чай не молодой уже. Короче слушай. На самом деле ничего сложного в этом нет, как может показаться на первый взгляд. Сложно все вот это барахло, — взмахом руки он указал на бесчисленное количество приборов. — А вот взлететь и лететь, это как на велосипеде. Слушай короче…

Николай слушал внимательно, то и дело, поглядывая на элементы приборной панели, про которые упоминал Варяг. Но при этом он еще и умудрялся продолжать свое любование чистым небом.

— До захода солнце успеем? — спросил Людоед. — Не в темноте ведь садиться.

Варяг сверился с картой, часами и, цифрой пройденного в полете расстояния.

— Должны успеть. Я увеличу тягу двигателей. Прибавлю скорости.

— А топлива хватит?

— Садиться будем на парах, — усмехнулся Яхонтов.

Солнце уже давно не светило в лицо. Оно было теперь где-то позади и снижалось к горизонту, отчего линия, разделяющая тучи и небо окрашивалась в огненные багряные тона. Небесный зенит стал еще темнее, и наверху появились странные светящиеся точки. А чуть справа от курса самолета, на ладонь выше от горизонта, странный тусклый полумесяц.

— Это Луна? — с замиранием сердца спросил Николай.

— Она самая, — Яхонтов кивнул.

— Ребята так на ней и не побывали. — Сквернослов вздохнул. — Бедные Андрей и Юра, земля им пухом.

— А это звезды? — Васнецов устремил взгляд на мерцающие точки в зените, которых становилось все больше.

— Звезды, — подтвердил Людоед. — Варя, мы так в ночь скоро влетим. Имей ввиду.

— Я знаю. По моим прикидкам будет вечер, когда садиться придется. Снег не даст быстро стемнеть. Да и посадочно-рулежные фары есть. Разгляжу куда падать… Садиться в смысле… — Яхонтов тихо хохотнул.

— Варяг! — Воскликнул до этого момента спокойный Крест. — Посмотри! Посмотри слева! На восемь часов!

— Что там? — искатель повернул голову в указанном направлении.

— Это же инверсионный след! Полосу видишь?!

— Где?

— Выше смотри! Это след от самолета! Разве нет?!

Варяг задумчиво уставился на белую полосу, горизонтально перечеркивающую треть неба. Полоса кончалась, если конечно она кончалась, уже за пределами видимости из кабины пилотов.

— Далеко и высоко, — пробормотал Яхонтов. — Как думаешь, сколько у нас было шансов после двадцатилетия деградации и разрухи взлететь и столкнуться со следами другого самолета? Один из миллиарда, не больше. Это не инверсионный след.

— И что это, по-твоему? — спросил Сквернослов.

Варяг пожал плечами.

— Наверное, перистое облако.

— Наверное? — ухмыльнулся Крест. — То есть ты не уверен?

— Ну, я видел давным-давно перистые облака. Еще когда на МиГе летал.

— И какие они?

— Они перистые, — Варяг снова пожал плечами.

— Это понятно. Похожа эта полоса на перистые облака?

— Вроде, похоже. Я же говорю, давно видел. Сам посуди, Илья, откуда самолету взяться?

— А мы откуда взялись? — подал голос Николай.

— И то верно, — кивнул, соглашаясь, Вячеслав.

— Может, я схожу в кормовую кабину стрелка и посмотрю? — предложил Людоед.

— Поверь мне, Илья, с такого расстояния ты и в бинокль не различишь самолет, если он там есть. — Ответил Варяг и включил радиопереговорное устройство. — Какие цифры на борту, кто помнит?

— 19701, — Сказал Крест. — А что?

— Ну, надо ведь как-то представиться. — Ухмыльнулся Яхонтов и произнес в микрофон. — Внимание! Говорит грузовой борт 19701! Нахожусь на высоте шесть тысяч пятьсот метров! Всем кто меня слышит, ответьте. — Он закончил говорить и включил громкую связь.

В ответ слышалось монотонное, с редкими перепадами, шипение.

— Внимание! Говорит грузовой борт 19701! Нахожусь на высоте шесть тысяч пятьсот метров! Всем кто меня слышит, ответьте! — повторил Варяг. — Меня кто-нибудь слышит?

Монотонное шипение продолжалось еще около минуты, как вдруг шум из динамика стал усиливаться. Поначалу показалось, что это Варяг делает громкость выше, но это оказалось не так. Шум становился все громче и, сквозь шуршание пустого эфира стала слышна какая-то басовитая пульсация. Динамик зарычал какофонией низких и шипящих звуков, и сквозь это звуковой хаос прослушивалось нечто ужасное и утробное, произносящее пронзительным и долгим рыком:

— ХХХХАААААААААРРРРРРРРРРРРП!!!

— Вы слышали?! — заорал Николай. — Вы это слышали?!

— Что именно? — Варяг нахмурился.

— ХАРП! Оно сказало ХАРП! — продолжал кричать Васнецов, но динамик стих и снова наполнился монотонным шипением безмолвного эфира.

— Черт, а я надеялся, что мне показалось, — пробормотал Сквернослов, нервно стуча себя кулаком по подбородку.

— Так. Ну-ка всем успокоиться, — резко и громко произнес Людоед. — Такие глюки бывают в радиоэфире. Скорее всего, это солнечная буря. Скажи Варяг?