Обедин Врочек, - Фабрика уродов (книга вторая Дикого Таланта)

Человечек в монашеском одеянии поднял полную руку. Громилы, зеленые служки замерли.

Томительная тишина.

Пес правосудия против здоровенных служек в зеленом. А посередине - истерзанный белобрысый наемник. Странный расклад. Что делить Псам и инквизиторам? Здесь, в конце концов, не Ур!

Молчание стало вдруг тягостным.

- Не ожидал встретить здесь малиновый плащ, - наконец, сказал маленький священник. - Это Наол.

- Я здесь не для того, чтобы обсуждать вопросы юрисдикции, - произнес Пес с холодной уверенностью человека за спиной которого не три нервничающих стражника против трех десятков убийц в рясах, а целая армия.

- И тем не менее у нас юридический casus, - мягко улыбнулся маленький священник. - Наол - мессианское герцогство и признает власть Большого собора. Я - отец Гурджиа, нунций Верховной курии и iegatus магистра ордена Святой инквизиции. Наделен правом вести расследования, допрашивать подозреваемых в то время, как светские власти обязаны оказывать мне посильную поддержку и помощь. Извольте ознакомиться с моими бумагами.

Он мотнул головой и писец, положивший письмо и бумаги на круглый табурет, который притащил из гостиницы, чтобы взяться за короткий мушкетон, полез за пазуху. Пес остановил его властным движением ладони.

- Самостоятельные задержания и пытки в вашу компетенцию не входит. И на территории протектората власть вашей церкви и вашего ордена заканчивается там, где начинаются законы Ура, Блистательного.

- Наол - независимое герцогство, - напомнил отец Гурджиа.

Стражники за спиной Пса несколько оживились - двое. Белобрысый стоял не двигаясь, и в глазах его горела холодная ярость.

Маленький священник позволил себе легкую улыбку. Он прекрасно понимал этих служак: если есть законные основания не вмешиваться в склоку сильных мира сего, это будет славно. Потому что даже с Псом правосудия, о боевой подготовке которых ходили легенды тягаться против целого капитула инквизиторов, если дойдет до бряцания шпагами - гиблое дело.

- Независимое. И именно поэтому по доброй воле, самостоятельно выбрал вхождение в уранийский протекторат на правах конфедерата. Основные законы Ура здесь действуют, и я слежу, чтобы их буква соблюдалась. Моя имя Робур Конст, лейтенант-инвестигатор Второго Департамента Ура, Блистательного. Я осуществляю инспекцию Свинцовой тропы в виду участившихся нападений на поезда и вооруженных конфликтов с ними связанных. Указанный молодой человек свидетель такого конфликта.

- Это было во Фронтире, во владениях барона фон Талька!

- Согласно пакту о Свинцовой тропе все станции являются территорией совместного ведения Ура и государства, на которой они находятся. Вы отдадите мне этого человека.

- Он не гражданин Ура или Наола. Это наемник из Йодлрума.

- Если его патент подтвержден пограничной стражей Блистательного или Наольского герцогства, это не имеет значения.

- Мой патент заверил капитан Расмус из форта Вурхст! - собрав остатки сил, прохрипел Гилберт.

Он был наслышан о крутых нравах людей из Второго Департамента, но между дыбой, на которую его уже вздернули и туманной перспективой определенно выбирал второе.

- Вы отдадите мне этого человека, - спокойно повторил Пес правосудия.

Тон, каким это было сказано не подразумевал ни "или", ни "иначе". Робур Конст говорил, как человек, который не допускает и мысли о том, что ему могут не подчиниться.

- Кроме того вы явитесь сегодня вечером лично, или пришлете своего человека в комендатуру Наола для служебного разбирательства относительного данного инцидента. Если действия вашего ордена будут признаны незаконными, либо избыточными вы уплатите штраф в казну герцогства, а архиепископ Наольский получит надлежащее уведомление. Здесь не Лютеция. Священники не вертят ни властями, ни правосудием.

В наступившей тишине громко фыркали лошади.

- Что ж, - мягко сказал человечек в монашеском одеянии, назвавшийся отцом Гурджиа. - Что ж, полагаю... вы можете его забрать. Мы узнали все, что хотели.

Он сделал знак своим людям. Бело-зеленые громилы молча двинулись к дверям. В конюшне остался только писец, продолжавший сжимать в руках кургузый ствол мушкетона.

Дождавшись, когда инквизиторы покинули помещение, святой отец повернулся к Гилберту.

- Сын мой, - мягко сказал он; от этой мягкости мечника замутило. - Сын мой, не озлобляй своего сердца перед церковью. То, что было сделано - сделано по велению свыше, дабы приблизить пришествие Мессии.

- Пошел ты, старик, - хрипло каркнул Гилберт.

Он попытался плюнуть в священника, но попал только себе на грудь. Отец Гурджиа улыбнулся и, склонив голову на плечо, осенил его знаком истинной веры. Конст машинально отметил, что это был не новомодный крест, принятый после Реформации, а старый знак - священный квадрат.

Нунций церкви и iegatus ордена инквизиции в одном лице приблизился к Псу правосудия на несколько шагов.

- Вы ведь даже не знаете во что вмешиваетесь, лейтенант-инвестигатор. Не так ли?

- Узнаю, - холодно отрезал Пес. - Второй департамент всегда узнает все, что нужно знать.

- Есть дела, которые лучше оставить церкви.

- Я служу закону, - голос прозвучал чеканно, и серебро в нем звенело о сталь.

Так звучат голоса тех, кто истово верит в то, что говорит. Так звучат голоса фанатиков.

Всем Псам промывают мозги в Палатах правосудия, приучая слепой верности делу, которому они служат. Вот бы так с прихожанами...

Отец Гурджиа поморщился.

- Грядет час, когда мирские законы будут иметь мало значения. Дикий час! Час огня и крови, хаоса и смерти. Мешая мне и моим людям, вы приближаете его, лейтенант-инвестигатор Конст.

- Беззаконие приближает хаос, - спокойно отрезал Пес. - Я буду ждать вас около шести вечера в комендатуре. Решение по вашему делу будет принимать помощник коменданта Кегнит. В случае, если не прибудете, я отправлю людей, чтобы доставить вас силой. Не советую злоупотреблять моим терпением... И не пытайтесь покинуть город без его разрешения.

Не оборачиваясь, не отрывая взгляда в упор от маленького священника, он кивком головы отдал приказ сопровождающим.

- Снимите парня.

Двое стражников замялись, и тогда вперед шагнул рыжий. Он прошел мимо отца Гурджиа, едва не врезался плечом в писца, который и не шелохнулся, чтобы уступить дорогу и, оказавшись рядом с Гилбертом, принялся усердно пилить веревку коротким ножом. Веревка была жесткая, ее волокна сопротивлялись тупому лезвию и все, оставшиеся в конюшне были вынуждены терпеливо ждать, пока он справится.

Наконец, молодой мечник тяжело рухнул к ногам освободителя.

У него достало сил порадоваться что инквизиторы во дворе гостиницы окатили его водой. Не придется стыдиться обмоченных штанов.