Оксана Демченко - Убить эльфа

Странная ведьма довела мальчика до ограды, так и не воспользовавшись обретенной властью. Вернулась, села на краешек кровати. Сосредоточенно изучила собственные руки. Мелко дрожащие, с обкусанными ногтями. И наконец заговорила:

– Эльфы убили мою семью. Я хочу с ними поквитаться. Судя по словам твоего брата, а ему я верю, ты не худший человек здесь. Хоть и ругаешься и желаешь мне невесть чего… Другие вон молчат, а мысли вынашивают куда более злые! В общем, помоги мне. Я изловлю и убью эльфа, стану генеральшей, а ты с почетом выйдешь в отставку. Полагаю, это хороший деловой договор.

Марша смеялась долго, с истеричными взвизгами – цепкий страх за брата отпускал нехотя, а глупость и наивность девчонки до боли напоминали собственное поведение из того, навеки канувшего в прошлое, детства.

Ничего глупее Марша не слышала за всю свою взрослую жизнь. Настоящая ведьма, черная и сильная, желающая поймать настоящего эльфа… как будто именно для этого существуют военные в Альянсе! Как будто эльфы вообще кому-то угрожают и, смешно подумать, существуют в реальности. Да кто их видел? Марша все смеялась, уже понимая, что с ней в кои-то веки приключилась настоящая истерика. И что прекратить бессмысленный смех будет непросто. Пришлось даже идти умываться и жадно глотать воду, чтобы задушить прорвавшееся так явно и глупо отчаяние.

Нора не обиделась, даже подала стакан с водой. Дождалась завершения истерики и снова потребовала серьезных обещаний помогать и быть рядом. Получила их. И с тех пор ведьма и ее адъютант жили почти дружно – насколько это вообще возможно. То есть Нора временами вымещала на адъютанте злость, не в силах ее унять. Марша, в свою очередь, исправно писала отчеты о поведении и настроении подопечной. Закладывала ее по мелочам. Иначе нельзя – не поймут.

В колледже много всего такого, что именуют традициями. Например, Нора, не без основания отнесенная к категории черных ведьм по силе таланта и характеру одаренности, с первого дня была вынуждена красить волосы в «правильный» для ее типа ведьм цвет. И периодически гадить сокурсницам. Потому что именно самая лютая первой дослужится до капитанских нашивок. А там, глядишь, ляжет в руку и майорский треххвостый хлыст с серебряной отделкой на рукояти… Сожми покрепче, пусти в дело – и, глядишь, он расчистит дорогу в столицу. Если повезет. Но сильным ведьмам обычно везет.

– Кого мне дают в противники? – нервно уточнила Нора, хлопая дверью ванной. – Марька, ты шпионила или спала, а? Чего молчишь-то?

– Вчера днем говорили одно, а к вечеру – совсем другое, во время учебной тревоги – третье, – нехотя сообщила Марша. – Лейтенант, ты не ори, я по уставу должна шпионить за тобой, а не для тебя.

– Короче!

– Ой, какие мы нервные! Или Гинду, или вообще все отменят.

– Что?

Нора выскочила из душа, волоча полотенце по полу. Расческа висела, вцепившись зубьями в густые волосы, взгляд дико и неприятно взблескивал, пальцы чуть подрагивали, словно ощупывая и вылепливая новую гадость, а то и полноценное проклятие. В таком состоянии – это сержант знала твердо – можно ждать всего самого худшего. Вызовет смерч, устроит небольшое землетрясение или лишит дара речи на месяц…

За последние годы сила Норы выросла, а умение себя контролировать, увы, не развилось. К тому же в колледже полагали, что исходное состояние сильного раздражения – это и есть пиковая форма ведьмы, годной для прохождения службы в боевой группе поиска. Да, она опасна. А разве тут готовят розоводов? Никаких соплей! Никакой жалости! Пусть эльфы еще больше боятся!

– Успокойся, я все выяснила, не кипи, – мягко посоветовала Марша, на всякий случай заходя со спины и усаживая Нору в кресло. – Сейчас волосы причешем. Сиди слушай и не дергайся. Вот так, умничка. Дыши, успокаивайся. Тебя сочли перспективной. Сюда вызвали полковника дагов, группа «Ясный день», северный округ. Ты знаешь, я их не терплю. Но они – лучшие.

– Дальше, – чуть спокойнее и с долей интереса в голосе потребовала Нора.

– Полковник Рах прибыл до рассвета. Он сидит у нашей кровопийцы, изучает твое досье. С целью показать тебя в деле и учинили тревогу. Ты хорошо отстрелялась и быстро нашла условного врага, ты даже бегала неплохо, все довольны. И если сочтут возможным, то есть когда сторгуются по поводу цены, ты будешь включена в группу поиска. Настоящего, боевого, без всяких там натяжек. Полагаю, оформят второй ведьмой. Поедете в приграничный район. Скорее всего к самому Барьеру, искать мифического длинноухого злодея. Сейчас наша кровопийца директриса как раз делает ставки и выбивает нечто ценное для колледжа и для себя лично, а даг, видимо, жадничает.

– Ты умеешь шпионить! – восхитилась Нора, восстанавливая наконец-то вполне безопасное благодушное настроение. – Как выведала?

– Мы знакомы, – сухо сообщила Марша. – Десять лет назад он был капитаном. И дал мне рекомендации для колледжа. А я его… отблагодарила. Оказывается, он меня еще помнит.

– Как ты мрачно это говоришь!

– А чему радоваться?

– Он красивый?

– Дура ты, лейтенант, – фыркнула Марша с привычной чуть покровительственной насмешкой. – Ты про всех спрашиваешь. И что? Двое в итоге охромели, трое окосели, еще один до сих пор лечится от геморроя… Ведьма ты! Не любишь мужиков, так хоть не подмигивай им. «Красивый» – надо додуматься так сказать… Он даг!

– Дальше. Я воспиталась и слушаю.

– Ему пятьдесят один. Сволочь. Подвинутый на малолетках… Ну довольна?

– Ладно, спасибо. Не буду я ему подмигивать.

– Не вздумай! – вздрогнула Марша. – За осознанное и направленное проклятие героя-дага тебя сошлют в дальнюю провинцию. Понизят до сержанта и вообще сочтут неблагонадежной. Он опасен. Он будет подстраивать всякие обстоятельства. Ему, повторяю, нравятся молоденькие черноволосые девочки. И лучше тебе никогда не…

– Ладно, хватит в мамку играть! Поверила, усвоила и убоялась. Ты видела, как я вчера форму сама отутюжила?

Марша молча кивнула. Видела! А еще бегала на склад, тайком меняла блузку, прожженную утюгом. Подгоняла новую, придирчиво изучая свои записи с точными размерами и особенностями фигуры подопечной лейтенантши. А потом мочила, сбрызгивала уксусом и отглаживала залоснившуюся юбку. Домашние дела у ведьмы не ладились. Стоило Норе заняться чем-то знакомым еще по Юльску, как в голову начинали лезть воспоминания. Из-за них, неугомонных, подгорали пирожки, резались до самой головки стебли цветов, высыпалась из любой емкости соль…

– Марька, все же ты классный адъютант, – признала Нора, закончив одеваться и покрутившись у зеркала. – Пошли?

И они пошли. Стальные шпильки туфель цокали даже по полу, укрытому толстыми мягкими коврами, протыкая их насквозь. Узкие хлысты, зажатые по-парадному, в левой руке, чуть постукивали о голенища высоченных, пару сантиметров не достающих до края юбки, сапог-чулок. Широкие сдвоенные шипастые браслеты на правом предплечье скрипели друг о дружку, позвякивали и поблескивали. «Мы самая красивая боевая группа в колледже», – любила говаривать Нора. И была права. Хорошеньких настоящих ведьм, кроме нее, вообще не нашлось среди курсанток. Тем более достойных привилегии красить волосы в черный цвет!