Светлана Багдерина - Последний фей

- С чего ты взяла, тетушка, что они умны? - капризно поморщилась Изабелла, накручивая на палец каштановые локоны.

- Иначе они бы здесь не были, - логично и кратко, как истинный вояка, ответил за сестру король.

- А насчет 'хороши собой'? - не отступала принцесса. - Мы же их видели издалека! А на таком расстоянии и обезьяна красавицей покажется!

- Герольды получили указания отсеивать всех, чья наружность неприятна для глаз, дочь.

Изабелла тихонько взвыла.

- Па! Неужели ты думаешь, что мои и мастера Фондю вкусы в молодых людях совпадают?! Да будь его воля, я бы уже была замужем за каким-нибудь тощим и очкастым книжным червем, разменявшим пятый десяток, который доспехи и оружие видел только в своих книжках! Воображаю, что он мне приготовил! Да в его глазах молодость - один из смертных грехов! Хорошо, если хоть кто-то из них моложе сорока! Папа!..

- Одному из них семнадцать, второму - двадцать один, деточка, - кинув бегло взгляд на записи, переданные перед началом турнира герольдмейстером, с мягким упреком проговорила сестра короля. - Вот, тут написано, к примеру: Аг. - шр. пч. гл. оч. вс. рс. бл. вл. з. вс.

- Чего?.. - тупо сморгнула принцесса.

- А-а-а… э-э-э… не знаю… - недоуменно развела руками тетушка Жаклин. - Вообще-то, я попросила мастера Фондю записывать против каждого имени кто как выглядит…

- Аг. - это Агафон, - не без основания предположил король. - Шр. - это, наверное, шрам.

- А пч. - пчела?

- Шрам от укуса пчелы? - озадаченно вытянулась надменная физиономия принцессы.

- 'Гл. оч. вс', - предположил король, - скорее всего, значит 'глаза очень…'

- Вскинутые?

- Всаженные?

- Всевидящие?

- Всевозможные?..

- Один синий, другой карий?

- А 'рс. бл.'? - почесал в затылке Луи.

- Расчесанный и бледный?

- Или рассеянный и близорукий?

- А 'вл. з. вс.'?

- Влазит за… - осторожно предположила герцогиня Жаклин.

- Еще одна такая расшифровка, тетушка, и я в монастырь уйду! - тихонько взвыла Изабелла.

- Да нормальные парни, кончайте вы вашу женскую дурь молоть! - сердито нахмурился король. - Чего еще придумаете…

- Тут и придумывать ничего не надо, папенька! - ядовито поджала губы Изабелла. - Достаточно того, что один - иностранец, а второй - вообще непонятно кто! И я не понимаю, зачем весь этот… балаган… затеивался!

- А затем, дочь моя, - тяжело прищурился Луи Второй, - что твои капризы по части женихов перешли все границы. В Шантони и соседних государствах не осталось ни одного аристократа, который, посватавшись бы к тебе, не получил от ворот поворот. Кого ты ждешь? Принцев на белых конях у твоих окон перебывало больше, чем мышей в кладовке!.. И я не хочу, дочь, снова начинать этот бесцельный разговор. Если ты сама не в состоянии выбрать себе мужа, за тебя это сделаю я. Так, как умею.

- Они мне не нравятся, - хмуро уперлась взглядом в коленки Изабелла.

- Но ты с ними даже не знакома, девочка моя!

- Они мне заранее не нравятся, - упрямо пробормотала принцесса.

- Да будь они хоть крокодилами, я своего решения не изменю! - грозно сдвинул рыжие брови король. - Выбирать надо было раньше! Всё. Мастер Фондю! Эй, мастер Фондю!!! Сигнальте фанфаристам продолжать!

- Погоди, Луи, - подняла ладонь тетушка Жаклин, поманила пальцем герольдмейстера и указала аккуратным пальчиков в покоящийся у нее на коленях свиток.

- Что тут написано, дорогой Фондю?

Старик прищурился, склонил голову так и эдак, потом поднял взгляд на герцогиню и непонимающе мигнул:

- А что здесь непонятного, ваше сиятельство?

- Вот это, - терпеливо промолвила тетушка принцессы. - 'Шр. пч. гл. оч. вс. рс. бл. вл. з. вс.'

- А, по-моему, всё и так ясно…

- У тебя почерк неразборчивый, - тактично проговорила герцогиня.

- Как ваше сиятельство скажет… - обиженно пожал плечами герольд и, не отрывая взгляда от каллиграфических букв, прочел: - 'Широкие плечи, голубые очи, высокий рост, блондинистые волосы, зубы все'.

- Ну… вообще-то, мы так и подумали… слово в слово… - конфузливо пробормотала тетушка. - Только про плечи, очи, рост, волосы и зубы не угадали…

Последний и решающий поединок был обставлен со всевозможной помпой.

После выступления бардов, восхваляющих наперебой мужество, доблесть и прочие добродетели финалистов, на ристалище вышли шуты, жонглеры, за ними - поводыри с учеными медвежатами, потом - глотатели мечей и извергатели огня, за ними - снова миннезингеры…

Когда мастер Фондю подал знак трубачам, зрители - и не только - уже начали забывать, присутствуют ли они на цирковом представлении, состязании менестрелей, или рыцарском турнире.

- Эй, давай, не спи, твой выход, - пихнул локтем в бок зазевавшегося крестника его премудрие.

- А?.. - словно очнувшись от чар, спохватился Лес. - А-а…

- Давай бегом!

- А ты?.. - он вопросительно глянул на фея, и тот, поняв невысказанный вопрос, успокаивающе кивнул.

- Всё шито-крыто, - щурясь на крестника заплывшим глазом, как можно более убедительно прошептал Агафон. - Стоит ему к тебе приблизиться, как он свалится сам - тебе даже пальцем шевельнуть не придется.

- То, что надо, - довольно прогудел из-за стальных зубов шлема дровосек, успокоенный, уселся в седло, и видения победы и свадьбы заклубились розовой дымкой перед затуманенными грезами очами.

Агафон не ошибся: шевельнуть пальцем перед приближением противника он и вправду не успел. Конь де Шене споткнулся метрах в пяти от него, и шевалье, вышвырнутый инерцией из седла, камнем перелетел через барьер и, подобно тарану, головой врезался в грудь лесоруба.

Беспорядочной ошеломленной кучей соперники поверглись на землю с таким грохотом, словно на площади перевернулся обоз с пустыми ведрами.

В следующую секунду Агафон с ужасом увидел, как оруженосец де Шене со всех ног бросился к свалке - с мечом в руках.

- Добивать моего будет!!! - вспыхнула в мозгу паническая мысль, и студиозус, подхватив первое, что попало ему под руку, кинулся на помощь коварно поверженному крестнику.

Впрочем, к его немалому удивлению, подняв своего хозяина, оруженосец шевалье взялся помогать яростно барахтающемуся рядом Лесли, и к моменту прибытия подмоги оба благородных рыцаря были уже на ногах.

Агафон сконфуженно спрятал за спину вырванную из рук продавца жареного мяса кочергу и повернулся к королевской трибуне.

- Чего ты ждешь? - сварливо вопросил его слуга де Шене. - Это - последняя схватка. Они не признают победителя, пока не будет пешего поединка!

Будто в подтверждение его слов герольдмейстер сделал несколько быстрых шагов вперед и громким надтреснутым голосом прокричал, едва перекрывая гомон зрителей и то и дело натужно откашливаясь: