Роман (Крысь) Хаер - Удачная Работа

Вторая пара глаз принадлежала самому коню. У него тоже, скорее всего, чесались бока и взопрела спина под седлом. Периодически он косил взглядом на меня, но вид незнакомого человека, с непривычно раскрашенным лицом, от которого еще и слегка пахло паленым мясом, не внушал доверия благородному животному.

Картина была не радостная. В центре светлым пятном стояли две представительницы прекрасного пола разных видов живых существ, представляющие полную гармонию мирового женского начала, а по краям темными мазками были обозначены мужские образы, как духи войны, между которыми не было и тени взаимной симпатии.

Так дело не пойдет. «Не правильный душевный настрой — гарантия поражения», — любит повторять сэнсэй. Я внутренне встряхнулся, и, как говорится, настроился на другую волну.

Бедный коник. Спинка чешется, устал, мой хороший. Столько скакал по диким лесам, еще и подружку слабую защищал. Вот молодец. А какой красавец то! Сильный, умный. Иди сюда, мой красавчик. Вот тебе яблочко, умный конь. Сейчас я сниму это седло неудобное, спинку тебе протру. Вот так. Теперь щетку возьмем, куда же она запропастилась-то в твоих сумках. А, вот она. Теперь спину и бока тебе почешем, и снова почешем, приятно тебе, хочется, а сам-то не можешь. Ах ты, хитрец эдакий. Куснуть хотел, гордый мой. Ну, меня не укусишь, реакция хорошая. Вот умница. Давай седло оденем, вот так, теперь тебе хорошо. Сильный конь, моя гордость! Давай прокатимся, ты же быстрый, как ветер, как стрела, пущенная из лука.

Цвета удивленно смотрела, как я бормочу тихонько, со счастливым видом ухаживая за могучим, боевым животным.

«Кони носят нас, как кошки маленьких котят?», — спросил вдруг Рыжик, в голове которого происходила большая мыслительная работа по приведению мироустройства в порядок, и взглянул на коней с уважением. Лошади никак не желали вписываться в его кошачий внутренний мир. Я представил себе Тучу, скачущего по степи и держащего меня зубами за шкирку, как кошка котенка. Картина получилась потешная.

«Сейчас покажу» — ответил я задумчивому Коту, одним прыжком вскочив в седло. И Туча взял с места.

Это было великолепно. Конь шел широкой ровной рысью, значительно быстрее наших земных скакунов. Ветер свистел в ушах, внутри все пело от восторга. Я первый раз в жизни почувствовал полное единение с конем. Ощутил себя кентавром, покорителем пространств. Степь летела назад. Быстро сделав большой круг по полю, мы вернулись к своему небольшому отряду. Спрыгнув на землю, я обнял коня за шею и замер, боясь спугнуть волшебное ощущение единения. Конь дышал ровно и спокойно. Могучее животное.

«Понятно», — сказал рыжий умник. Потом вдруг спросил: «А где мой конь?».

Представив Кота, ловко сидящего на коне, задними лапами обхватившего круп и зацепившегося когтями за стремена, а в передних удерживающего поводья, я не выдержал, и рассмеялся. Рыжик — самый лучший кот на свете. А Туча — самый лучший конь. Работа перестала казаться мне невыполнимой. Осталось только избавиться от девчонки.

Глава 7. Неожиданная…

А кто самый главный на свете?

Только я подумал об этом одетом в зеленые одежды двуногом бедствии, как она тут же начала старательно портить жизнь.

— Первый раз вижу горца, который ездит не хуже воинов Степи. Ты опять удивил, цветнолицый воин, — сказала Цвета, и подозрительно на меня уставилась.

Волшебное чувство единения с конем упорхнуло. Впрочем, Туча не изменил своего ко мне отношения, и спокойно продолжал стоять рядом, готовый в любой момент громадной чернокрылой птицей рвануться в полет. А я мучительно придумывал естественный ответ на поставленный въедливой девчонкой вопрос. Никакие умные мысли в голову лезть не торопились.

— Называй меня Тим, — все, что я смог выдавить из себя. Меня немного раздражала вся эта краска на лице, так что вовсе незачем об этом постоянно напоминать.

— И потом, Туча конечно добрый и доверчивый конь по сравнению с другими нашими жеребцами. Но все равно, ты слишком быстро с ним подружился. Я думала вас придется мирить целый день, — не унималась противная девчонка. Вот и спасай ее после этого. Я по достоинству оценил высказывание: «Ни одно доброе дело не остается безнаказанным».

Мы ненадолго замолчали, подозрительно поглядывая друг на друга.

Потом Цвета вдруг замерла, и посмотрела на меня благоговейно. В ее черных глазищах блеснули слезы восторга.

— Я поняла, о, Великий! Ты Дух Мщения, спустившийся со светлых небес. И почему-то, только главным богам известна это страшная тайна, ты взял облик цветнолицего горца, — сложив руки на груди, изрекла девчонка торжественно, с блеском истиной веры в глазах, потом ничком повалилась на колени, уперлась лбом в степную траву, и замерла не шевелясь.

— Я, конечно, цветнолицый горец, но у меня есть имя. Это имя Тим! И ты это знаешь! — по инерции сказал я, обратив внимание только на слово «цветнолицый» в прозвучавшем детском лепете и немножко рассердившись. Девчонка не шевелилась, стоя на коленях, и упрямо упиралась лбом в землю. Сначала я подумал, что это очередное несносное озорство, и мне ужасно захотелось ее отшлепать. Впрочем, свою дочь я регулярно обещаю отшлепать, но так ни разу и не исполнил обещания, хотя порой хочется проделать этот воспитательный процесс. Но, нельзя бить детей, даже в шутку — это твердое убеждение. А Дети этим беззастенчиво пользуются и постоянно бьют меня.

Время шло, а девушка не подавала признаков жизни. Рыжик заинтересовался, чем это занята Цвета, подошел и аккуратно потрогал ее лапой. Чудовище в зеленом никак не отреагировала. Тогда Кот решил, что это такая игра, лег рядом с ней, и накрыл голову лапами.

Картина выглядела ужасно глупо.

На границе леса и степи стоял растерянный джисталкер с раскрашенной как у клоуна физиономией, а перед ним в позе преклонения застыли девчонка и кот. Рядом стояли умные кони и косили глазом на все это безобразие.

Я сел на землю, чтобы хоть как-то исправить эту нелепость.

— Цвета, — жалобно протянул я. — Встань, пожалуйста. Ну не надо, а?

— Я все поняла! — сказала девушка, подняв голову, но не вставая с колен, и восхищенно на меня уставилась.

— Ты Великий Дух, спустившийся к нам со светлых небес! Ты спас меня, поэтому я принадлежу тебе! Ты, о Великий, возьмешь меня в жены, и у нас родится мальчик! Он станет героем и прославится на весь мир! — воодушевленно тараторила Цвета, периодически устремляя благостный взгляд на небеса. Новоявленная легенда не впечатлила, что-то похожее я проходил в школе, изучая Историю древнего мира. Но вставить хоть слово в свой детский лепет девчонка мне не давала.