Марина Комарова - Враг Хозяина Штормов ((Йенгангер не дышит))

Арве потупился, но распахнувший ногой дверь рисе не дал продолжить воспитание фоссегрима.

— Ух, пока договорился, так думал утбурда дам! — Он поставил на стол горшочек, из которого вился тонкий дымок. — И вроде деревенский, а зубы заговаривает — ой-ой-ой!

Я встал, подозрительно посмотрел на принесённое слугой и, приблизившись к столу, принюхался — мята, липа и что-то ещё, так и не определишь.

— Что это? Милосердный староста часом не отравы налил?

Ноги держали отвратно, пришлось опереться рукой о стол.

— Берите и пейте, потом поговорим, — заявил Йорд, — тут я ещё еды принёс, сегодня будет денёк ещё тот. Да и ночка не лучше.

— Замечательно, — мрачно отметил я, — все всё знают кроме меня.

Взяв горшочек, ещё раз принюхался, но решив, что хуже не будет, сделал глоток. Горло обожгло, во рту появилась сильная горечь. Я закашлялся.

— Что это за…

— Пейте, пейте, — невозмутимо велел Йорд, при этом в его голосе было что-то заставившее меня подчиниться.

Опрокинув почти залпом эту гадость, через несколько мгновений я понял, что он прав: боль отступила, да и слабость казалось терпимой. Надо будет спросить рецепт, не лишнее.

— Оларс, — тихо позвал меня Арве, — а теперь я должен рассказать, что велела сделать Хильда сегодня ночью…

А ночь выдалась холодной. Будто не осень, а сама Госпожа Зима пожаловала сюда, решив стряхнуть с деревьев золотое убранство и сменить его на снежные шапки. Звёзды горели ярко, но свет словно растворялся в черноте ночи, не желая освещать землю.

В лес далеко заходить было глупо, заблудиться в такой тьме можно на раз. Поэтому выбрав место неподалёку от реки, я принялся разводить костёр. Арве и Йорд ждали у Холодных камней. Фоссегрим должен мне помочь, рисе будет смотреть по сторонам и охранять мальчишку. Но здесь… здесь я в полном одиночестве. Разговор с богами, пусть даже с малыми — серьёзно, ошибок допускать нельзя.

Огонь весело затрещал, оранжевые языки принялись лизать дерево и угли с пепелища дома Совнов. Поднеся к пламени сжатую в кулак ладонь, на мгновение замер:

— Вечные хранители тепла, согревающие от мороза, защищающие от напастей, очищающие от зла. Услышьте мой голос, внемлите просьбе, отзовитесь из тишины.

Раскрыл ладонь, и вниз тёмной дорожкой скользнули сушёные бессмертник и амр — растения, служившие подношением всем богам. Огонь взметнулся выше, в воздухе тут же появился свежий аромат, со всех сторон послышались шёпот и бормотание, будто духи спорили, не могли понять, зачем их вызывают. Голосов становилось всё больше и больше, но на человеческие совсем не похожи — треск веток в огне да шум пламени на ветру.

— Скрывшиеся, но не ушедшие, взываю к вашей помощи, заклинаю всеми именами праотца Бранна и Изначальной Искры, дайте свои силы.

Голоса стали ещё громче, огонь разгорался сильнее и ярче, ещё чуть-чуть — и я сам окажусь в объятиях пламени. Сноп ослепительных искр вырвался вверх и рассыпаясь вокруг. В то же мгновение я увидел неясные очертания фигур.

— Кто ты? — сквозь треск слова были еле слышны. — Зачем призываешь нас?

Пламя приблизилось, дохнуло в лицо жаром, но я не двинулся с места.

— Я — Оларс Глёмт, последний из рода Посредников, уничтоженного Хозяином Штормов. Призванный Хильдой, дочерью Асмунда, — нёкк, что живёт в водах Скьяльвинд.

— Хильда, — задумчиво прошипели справа, — Хильда… хорош-ш-шая девочка… Жалко…

— Из-за чар Хозяина Штормов она забирает жизни людей, её братья обращены в Холодные камни. Пока они стоят, она не может освободиться.

— Знаем, знаем, знаем, — раздалось отовсюду, — нёкк плачет каждую ночь, но только мы и слыш-ш-шим…

— Помогите, малые хранители, обрести покой пленённым душам, — тихо произнёс я, чувствуя, как по позвоночнику пробежали мурашки — хоть и толком ничего не видно, но всё равно страшно. Нечасто приходилось говорить с богами, даже с малыми.

Огонь полыхал слишком близко, пришлось зажмуриться, но ни шагу назад.

— Помоги, Пос-с-средник, нам, — накатился шёпот-треск со всех сторон. — Поможем и тебе.

Я сглотнул. Искры могли попросить что угодно, но вряд ли я смогу отказать.

— Что мне делать?

— Верни наш-ш-ши земли, — выдохнуло пламя, — те, что отобрали Повелители Холода. Земли исконные, где теперь вечная зима…

Жар стал невыносим, я стиснул зубы, а отказывать нельзя.

— Где они?

— Огонь в сердце приведёт, дай клятву, — пламя дрогнуло, метнулось назад.

Я шумно выдохнул, открывая глаза и радуясь морозному воздуху, светлые небожители, как это прекрасно. Может, глупо, но уже поздно останавливаться.

— Клянусь Искрам, малым богам огня, что верну их исконные земли за оказанную помощь. Слово Посредника.

Со всех сторон посыпались трещащие смешки:

— Хитр-р-рец…

— Умный Пос-с-средник, не пропадёш-ш-шь… Так тому и быть! С-с-с-лово своё тоже держим!

Пламя вновь кинулось ко мне и охватило со всех сторон. Слабо вскрикнув, я закрыл руками лицо, однако жар забивал дыхание, проникая в лёгкие, заставлял тело гореть огнем. Мгновение, два, три… Как же больно… Глухой треск — и всё закончилось так же резко, как и началось.

Костёр погас, рядом больше никого не было. Я огляделся, посмотрел на свои руки — ни следа ожогов, даже не покраснели. Будто пламя и не касалось вовсе.

Слева раздался женский крик: как раз со стороны реки. Бросив всё, я бегом кинулся к Скьяльвинд. Ну, малые боги, если надумали обмануть…

Оказавшись на берегу реки, я замер как вкопанный. Холодные камни охватывало беснующееся пламя — слепящее, яростное — будто там были не Совны, а Повелители Холода — заклятые враги Искр. Откуда-то звучала мелодия флейты: зачаровывающая, нежная, совсем не подходящая к увиденному. Я узнал старинную балладу, которую порой напевала моя мать. О холодных камнях, что зовут тихими голосами юношей и девушек к ледяной реке и затем утягивают их на дно. А как только утянут — не отыщут пропавших ни друзья, ни родные. И только иногда, глядя в неподвижные воды, можно увидеть погибших и почувствовать прикосновения их холодных рук.

Но как так, разгорелось в мгновение ока? Или я слишком долго бежал сюда? На берегу уже стояли люди из деревни, ахали и, замерев, смотрели вперёд, не веря происходящему.

Я попытался сделать шаг вперёд, но ноги не слушались.

— Замри, замри, замри… — прошелестел призрачный шёпот. — Гор-р-ри ясно, гор-р-ри сильно… Уходи зло, уходи-и-и-и…

Ветер подхватил шёпот, развеял пеплом, по воздуху прошла рябь.

Пламя исчезло, но в тот же миг поднялась огромная волна и, повинуясь мелодии флейты, обрушилась на раскаленные камни. Послышался оглушительный треск, по тёмным громадам молнией разошлись чёрные трещины. Ещё одна волна, что-то сверкнуло, я быстро отвернулся.