Александр Абердин - Исповедь охотника на вампиров

Ну, и, в-третьих, я хорошо изучил быт и привычки вампиров, включая самые мерзкие. Таковых, кстати, насчитывается очень много и вот почему. Все вампиры до единого, жуткие эгоисты и эгоцентристы, а потому живут поодиночке, хотя и постоянно общаются друг с другом. У вампиров нет друзей и никаких сердечных привязанностей и если они собираются где-то вместе, то лишь потому, что их сгоняет в кучу зов крови. Естественно, что при этом они, волей-неволей, вынуждены общаться между собой, но вампирское сообщество это ничто иное, как клубок целующихся змей. Вампиры уже давно, ещё в глубокой древности перебили друг друга, если бы не одно обстоятельство, - кровососы являют собой лучшие образцы высочайшей дисциплины и самодисциплины, солидарности и единения во имя коллективного выживания. Зато они не имеют никакого понятия о сострадании друг к другу и взаимовыручке. Поэтому они никогда не идут по горячим следам тех, кто их убивает. Ага, как же, я погонюсь за злодеем, а он возьмёт и убьёт меня. Однако, почуяв опасность, они моментально принимают самые серьёзные меры для обеспечения своей безопасности, чтобы продолжить работу.

Все вампиры равны между собой и ни один вампир не может послать на верную смерть другого. Вместе с тем их сообщество жестко структурировано и все вампиры объединены во фратрии, причём не всегда по клановому, кровному принципу, а их кланы это не более, чем факт рождения. Все кланы равны между собой и довольно строго соблюдают численный паритет. Вопрос создания отпрыска не является у вампиров личным делом каждого и подлежит строгому регулированию, но на равных для всех условиях. Каждый вампир через определённый промежуток времени, он рассчитывается исходя из общей численности стада, имеет право превратить выбранного им человека в самостоятельного вампира. Зависимость отпрыска от творца велика, но не бесконечна и не безгранична. Творец не вправе произвольно карать и наказывать своего отпрыска. О родительской и сыновней или дочерней любви в вампирском сообществе не идёт и речи, но все вампиры свято чтят заслуги вампиров перед фратрией и всей вампирской кодлой в целом, но особой роли это не играет, хотя и даёт кое-какие права и привилегии, пусть и незначительные.

У вампиров действительно есть Князья и даже Великие князья, они же Монархи, но Москвой моего времени правил даже не Князь с большой буквы, а князёк средней вшивости, которого я в конечном итоге грохнул к радости многих вампиров. Каждый вампир вправе иметь столько рабов, работающих на него, сколькими сможет повелевать, но при этом должен строго исполнять возложенные на него Князем или взятые самостоятельно, обязанности. Так лорд Геллад, возглавлявший фратрию центра Москвы, контролировал деятельность КГБ и даже имел звание полковника, а верховный лорд Иноир, не смотря на свой почтенный, в вампирской среде, возраст, не имел своей собственной фратрии и хотя работал всего лишь старшим следователем в Высшем Трибунале Вампиров, обладал куда большей властью. ВТВ это тебе не какое-то КГБ, а куда более серьёзная и зловещая организация. Он мог спокойно учинить допрос любому Князю. Именно за следователя Высшего Трибунала принял меня лорд Геллад, за что и поплатился. Впрочем, старший следователь, да, к тому же работающий в составе большой следственной группы, это никто по сравнению с независимым прокурором этой конторы.

Вот это действительно монстры, возраст которых превышал пять тысяч лет. На моём счету имеются и такие, причём не один, но первого такого зверя я грохнул только через полторы сотни лет после начала своей охоты на вампиров. Впрочем, все вампиры очень опасные соперники даже для меня нынешнего и убить их в открытой схватке чрезвычайно трудно. Нет двух одинаковых вампиров и далеко не всегда самое мощное оружие, если это, конечно, не нейтронная бомба, заставляет кровососа превратиться в пылающий факел. В моей практике не раз случалось так, что вампир вроде бы вспыхивал, но затем гасил пламя и сбегал, после чего удирать приходилось уже мне, ведь он бежал за подмогой и всегда приводил с собой целую ораву соплеменников. В истории вампиров насчитывается не одна тысяча случаев, когда вампиры, вдруг, объявляли войну своим соплеменникам и убивали их десятками, так что кровососы умели бороться с такими Чикатилами и Джонами Потрошителями вампирского племени. Случалось и так, что дикие вампиры тоже вставали на тропу войны. Относительно меня вампиры так и не разобрались, кто же я такой, удачливый дикий вампир или слетевший с катушек Древний.

Впрочем, рассматривали они и совершенно особый случай, считая меня "вторым Я" какого-то Древнего, специально созданным им только с одной единственной целью, не давать вампирам расслабляться и заставить их ещё сильнее консолидироваться. В этом они не находили ничего предосудительного. Скажу пару слов по поводу "второго Я" или "Alter ego", говоря на древней латыни. Иногда, выбрав подходящий объект, многоопытный вампир, постигший все секреты управления человеком, полностью стирал его память до инициации и затем закачивал в него такое количество пиронов, что практически мгновенно превращал его в вампира и вдобавок ко всему наделял его теми качествами ума и той личностью, которую желал получить. Как правило, творец наделял своё "второе Я" какой-то собственностью, поручал какое-то задание и тот приступал к его исполнению. На такое способны лишь считанное число вампиров.

Однако, вернусь к своей истории. В то время, когда я допрашивал узников своей подземной тюрьмы, у меня уже сложился определённый стереотип поведения. С утра и до вечера я был прилежным студентом мединститута и полностью погрузился в гематологию, физиологию и вирусологию. Кровь, вот что полностью завладело моими мыслями. Попутно я создал три фирмы, обналичил банковские счета лорда Геллада и не то что бы стремительно богател, но всё же зарабатывал деньги для создания гематологической и микробиологической лаборатории. Даже купил сканирующий электронный микроскоп, чтобы с его помощью изучать пиронов. Со своими у меня дело пошло, а вот с пиронами тех вампиров, которых я захватил в плен, поначалу ничего не получалось, очень уж быстро они сгорали, но со временем я научился препарировать и их, замораживая жидким азотом и стал, мало помалу, создавать картотеку этих удивительных существ, но это, по большому счёту, мне мало что дало. Биологического оружия против вампиров я создать так и не смог, да, и не очень-то пытался это делать, так как сразу же понял всю бесперспективность такого занятия, хотя одно время и мечтал о таком, но, как говорится, дурак думками богатеет.

Поняв всю бессмысленность этой затеи, я всё же закончил мединститут и впоследствии довольно часто работал в своей лаборатории и даже собрал коллекцию живых пиронов и кормил их кровью, своей собственной, в которой не было моих пиронов, а также донорской. Хранились в ней и образцы крови вампиров, правда, поначалу только в замороженном виде. Более всего я в то время хотел создать детектор вампиров и в конце концов, в перерывах между операциями по уничтожению вампиров, а я стал охотиться на них и за пределами Москвы, мне удалось сделать это. Увы, но такого прибора мне так и не удалось создать, его мне пришлось вырастить в своём собственном теле. Вот тогда-то я и услышал голос крови, а также понял, что такое зов крови. Внутри своего тела, прямо на сердце, которое оставалось похожим на человеческое, ведь его не облекала собой скорлупа пункта кормления пиронов, прикреплённого к позвоночнику, я вырастил небольшой дополнительный сердечный мешочек, в который попросту вводил иглой размороженную вампирскую кровь.