Андре Нортон - Волшебник Колдовского мира

Пока я смотрел вниз, у меня возникло непередаваемое ощущение: там, подо мной, были не камни на песке — нет, я парил высоко над океаном, омывающим острова, или, как дух облаков, взирал сверху на горные вершины, высившиеся над туманной бездной…

Целый мир лежал у моих ног, я ликовал от своего могущества. Я, исполин, мог, ступая с острова на остров, в несколько шагов перейти океан. Горы были для меня камнями, брошенными через ручей… Я был выше, сильнее целого мира…

— Чувствуешь ли ты своё величие, человек? Посмотри и ответь.

Услышал я этот вопрос или мне только почудилось?

Я окинул взглядом острова в океане и горы над бездной. Да! Да! Я мог, нагнувшись, выхватить из океана кусок суши и перебросить на другое место. Я мог пинком опрокинуть гору.

— Разрушить ты можешь, человек. Ответь, что ты можешь создать?

Я перевёл взгляд с гор и островов на свои руки. Левая сжималась и разжималась свободно. Но правая, покалеченная…

Я не Великий, чтобы переделывать мир по своей прихоти. Я всею лишь человек, какой-то Кимок Трегарт. Помрачение прошло. Я снова увидел камни и песок, усилием воли отогнав безумие.

— Так значит, ты не всесилен? — насмешливо спросил голос ниоткуда.

— Нет! Не всесилен.

Я был уязвлён.

— Так запомни это, человек. А теперь отвечай, зачем ты потревожил меня?

Я огляделся: вокруг не было ни души, и всё же я знал, что я здесь не один.

— Ты… ты Лоскита? — спросил я в пустоту.

— Есть у меня и такое имя. Со временем приобретаешь немало имён от друзей и недругов. Раз ты назвал меня так, значит, обо мне тебе сказали моховухи. Зачем ты пришёл сюда?

— Фубби сказала, ты можешь мне помочь.

— Помочь тебе, человек? Но зачем? Какое мне дело до тебя? Разве ты мне родня? А скажи-ка, кто твои отец и мать?

— Мой отец — Симон Трегарт, Хранитель Границы Эсткарпа, моя мать — госпожа Джелит, колдунья.

— Сын воина и колдуньи. Ты не моего рода! Почему же ты рассчитываешь на мою помощь? Может быть, ты связан со мной договором, человек из Эсткарпа?

— Нет.

Я по-прежнему озирался в поисках говорящей невидимки. Во мне росло раздражение: почему я должен стоять и отвечать на вопросы какого-то голоса.

— Значит, нас ничто не связывает — ни родство, ни договор. А может быть, ты торговец? Какое сокровище ты принёс, чтобы просить с меня плату?

Только упрямство помогало мне терпеливо выдерживать этот допрос.

— Я не торговец.

— Нет, ты просто возомнил себя титаном, властителем миров, — насмешливо продолжал голос. — Постой-ка, что-то давно уже никто не приходил ко мне за советом. Уж не совет ли тебе нужен, человек? Совет я могу дать, спускайся вниз, только не вздумай ступить на поверхность моря, а не то, как бы оно не оказалось больше, чем кажется, а ты — меньше, чем себя воображаешь.

Я прошёл вдоль края впадины и в крутом склоне увидел ступени, по которым можно было спуститься на дно. Внизу, вдоль подножия каменной стены шла тропинка из жёлтого песка, по которой можно было пройти, не ступая на голубое.

Итак, я спустился и пошёл по тропинке. Она привела меня к пещере, входом в которую служила трещина в скале. Заглянув внутрь, я понял, что это не совсем пещера — сводов не было, высоко над головой светилось небо. И тут я увидел говорившую со мной.

Наверное, у Лоскиты были общие предки с моховухами — она оказалась такой же маленькой и сморщенной, правда, не куталась в плащ из волос. Редкие пряди были на макушке собраны в пучок, стянутый кольцом из полированного зелёного камня. Браслеты из такого же камня болтались на костлявых запястьях и лодыжках. На ней было одеяние без рукавов, словно обсыпанное голубым песком.

Лоскита казалась очень старой и хилой, но стоило встретиться с ней взглядом, и это впечатление тут же пропадало. Глаза, зелёные, как и её каменные украшения, были очень живыми и сверкали, как у ястреба; они наверняка видели гораздо дальше и лучше самых зорких человеческих глаз.

— Здравствуй, человек.

Она сидела на камне перед небольшой выемкой, на дне которой песок тоже был голубой, как и во внешней впадине.

— Меня зовут Кимок Трегарт, — сказал я: обращение «человек» звучало заведомо уничижительно в её устах.

Она беззвучно расхохоталась, сотрясаясь всем своим маленьким сморщенным телом.

— Кимок Трегарт, — повторила она и, к моему удивлению, вскинула руку к голове, подражая приветственному жесту воинов Эсткарпа. — Кимок Трегарт, идущий навстречу опасности, как и подобает настоящему герою. Только, похоже, Кимок Трегарт, не в добрый час отправился ты в путь.

— Почему? — спросил я прямо.

— Почему? Да потому, что скоро ты встанешь перед выбором, и если ошибёшься — всё, чего ты хочешь, чем ты был и чем мог стать, превратится в ничто.

— Твоё пророчество слишком тёмно, госпожа… — начал я.

Она выпрямилась, пронзив меня своим ястребиным взглядом.

— Госпожа, — передразнила она. — Я Лоскита, раз уж ты назвал меня этим именем. И ни в каких титулах не нуждаюсь. Не забывай, с кем говоришь, сын воина и колдуньи.

— Я совсем не хотел тебя оскорбить.

— Что ж, можно извинить твоё невежество, — ответила она с надменностью, не меньшей, чем та, что была присуща колдуньям Эсткарпа в обращении с мужчинами. — Да, я могу пророчествовать. И что же ты, хочешь узнать свое будущее? Стоило ради этого совершать такой путь! У всех людей один конец…

— Я ищу сестру, — прервал я её. — Я дошёл до чёрной скалы. Фубби сказала, что сестра вошла в скалу и за ней опустилась колдовская завеса.

Лоскита сощурилась и, скрестив кисти рук и взявшись за браслеты на запястьях, принялась вращать эти зелёные каменные кольца.

— Колдовская завеса? Кто же из Великих или их приспешников сунулся в границы владений Лоскиты? Сейчас посмотрим.

Отпустив браслеты, она протянула руки над выемкой с голубым песком и стала быстро водить ими вверх-вниз, обмахивая ладонями дно. Голубые песчинки, крутясь, фонтаном поднимались в воздух и снова оседали вниз. Но теперь песок ложился неровно, бороздами, и на его поверхности появилось изображение башни. Она была похожа на сторожевые башни, стоявшие на границе Эсткарпа — только без бойниц.

— Ага… — Лоскита рассматривала изображение. — Чёрная Башня. Время не стоит на месте, а маленький человек надел слишком большие сапоги.

Лоскита резко подалась вперёд, словно её внезапно что-то поразило. Меня охватила смутная тревога. И опять Лоскита протянула руки перед собой — фонтан песка снова взметнулся в воздух и опал. На этот раз появилась не башня, а что-то похожее на один из гербов древней расы. Но присмотревшись, я понял, что это не герб, а магический знак.