Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 23

— А как далеко оттуда до Арбор-Хауз?

— Около лиги, — ответила девушка, — по хорошей дороге.

Потом она сидела молча рядом со мной, глядя на берег и море. В первый раз я вот так запросто сидел с ней, ничего не делая и ни о чем не думая. И мое волшебное чутье подсказывало мне, что я нахожусь под магическим влиянием. Не просто под влиянием волшебной ауры или какого-то предмета, который Винта хранит при себе. Нет, это было нечто более утонченное и хитроумное.

Я сосредоточил на ней свое внимание. И вначале ничего не заметил, но благоразумие подсказывало мне продолжать поиск.

Я призвал на помощь зрение Логруса.

— Пожалуйста, не делай этого, — произнесла девушка. Я совершил faux pas3. Обычно считается неприличным проверять собрата по профессии таким образом.

— Прошу прощения. Понятия не имел, что ты изучала Искусство.

— Не изучала, но я очень чувствительна и сразу ощущаю применение Искусства на себе.

— В таком случае ты, возможно, сама могла бы отлично применять его на практике.

— У меня совсем другие интересы, — заявила Винта.

— Я подумал, что кто-то, возможно, наложил на тебя заклятие, — пытался выкрутиться я. — И хотел лишь…

— Как бы то ни было, что есть то есть. Давай оставим эту тему.

— Как скажешь. Прости.

Она прекрасно понимала, однако, что я не могу отказаться от попыток оценить ситуацию, поскольку неизвестное магическое влияние — всегда опасность.

— Это вовсе не причинит тебе вреда, — продолжила девушка. — Даже наоборот.

Я подождал, но ей больше нечего было сказать. Тогда и я не стал настаивать на дальнейшем обсуждении и устремил взгляд на маяк. Что я мог выведать у нее? Откуда она узнала, что я вернулся в город и пошел один в Мертвый тупик?.. Если мы в самом деле доверяем друг другу, ей следовало бы объясниться.

Я оглянулся и посмотрел на нее. Винта улыбалась.

— Ветер переменился, — сказала она, вставая. — Извини, пойду работать.

— Помочь?

— Немного погодя. Я позову, когда ты мне понадобишься.

Я смотрел ей вслед, смутно чувствуя, что и она следит за мной, хотя смотрит в другую сторону. Я понял также, что это ощущение не покидает меня с тех пор, как я поднялся на корабль.

Мы пришвартовались, привели все в порядок, сошли с корабля и стали карабкаться на холм по извилистой каменистой дороге к сельской гостинице, из трубы которой поднимался дымок. Небо на востоке побледнело, а к тому времени как мы с аппетитом позавтракали, утренний свет залил мир в полную силу. Мы направились в конюшню, где стояли три спокойные лошади, готовые отвезти нас в имение отца Винты.

Стояла ясная бодрящая осенняя погода, ветер стих, что было особенно приятно. Я наконец-то почувствовал себя отдохнувшим. Кофе в гостинице был намного лучше, чем в Амбере повсюду за пределами дворца, и две чашки замечательного напитка прибавили мне бодрости. Приятно было неторопливо прокатиться по сельской местности, вдыхая осенний воздух, любуясь сверкающей на влажных лугах росой, ощущая легкое дуновение ветерка, слушая крики птиц, улетающих стаями к Солнечным островам…

Мы ехали молча, ничто не нарушало моего идиллического настроения. Печаль и предательство, страдание и насилие надолго остаются в памяти, но все же они бледнеют, выцветают и исчезают, а воспоминания о таких событиях, как эта верховая прогулка, переживают их. Стоит мне закрыть глаза и начать просматривать мысленным взором череду моих дней, как возникает картина: раннее утро, я еду на лошади с Винтой Бейли в краю виноградников к востоку от Амбера, каменные домики, каменные изгороди… Косе времени не дано скосить траву воспоминаний в этом уголке моего сердца.

Прибыв в Арбор-Хауз, мы предоставили груму заботу о лошадях. Очевидно, он должен был доставить их обратно в город. Дру отправился к себе домой, а мы с Винтой пошли к огромной вилле на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на каменистые долины и виноградники на склонах гор. На дороге нас встретила веселым лаем целая свора собак; их лай мы слышали и войдя в дом.

Дерево и кованое железо, серый пол из плитняка, высокий потолок с перекладинами, верхний ряд окон, освещающий хоры, семейные портреты, несколько небольших шпалер в гамме розового, коричневого, синего, цвета слоновой кости; коллекция старинного, кое-где покрытого патиной оружия, пятна сажи на сером камне возле камина…

Мы прошли через тронный зал и поднялись по лестнице.

— Можешь расположиться здесь, — предложила Винта, открывая темную дубовую дверь.

Я кивнул, вошел в комнату и огляделся. Она была просторная с высокими окнами на юг, с видом на долину. Большинство слуг находилось в городском доме барона.

— В соседней комнате есть ванна, — сообщила мне Винта, указывая на дверь слева.

— Прекрасно, благодарю. Именно то, что нужно.

— Постарайся хорошенько отдохнуть. — Девушка подошла к окну и взглянула вниз. — Жду тебя на террасе примерно через час, если не возражаешь.

Я подошел к окну и тоже поглядел вниз: просторный тенистый внутренний двор, мощенный плитами — их усыпали желтые, красные и бурые листья; вокруг — по-осеннему голые цветочные клумбы, столы и стулья, а между ними — декоративно расставленные вечнозеленые растения в горшках.

— Отлично.

Винта повернулась ко мне:

— Еще что-нибудь?

— Если в доме есть кофе, я бы не прочь выпить чашку-другую, когда спущусь.

Она улыбнулась и слегка придвинулась ко мне. Уж не намерена ли она дать себя обнять?.. Но если мне это только показалось, могла возникнуть неловкая ситуация. К тому же, не зная, в какую игру она играет, я не хотел допускать особой близости.

Улыбнувшись в ответ, я пожал Винте руку, сказал спасибо и отошел в сторону.

— Пожалуй, самое время принять ванну, — добавил я и проводил ее до двери.

До чего же приятно было снять сапоги после долгого путешествия!

Позднее, приняв душ и надев свежую рубашку, я спустился вниз, нашел в кухне боковую дверь и вышел во внутренний дворик. Винта, тоже посвежевшая после душа и облаченная в коричневые брюки для верховой езды и просторную желтую блузку, сидела за столиком на восточной стороне дворика. Столик был накрыт на двоих — кофейник, чашки, поднос с фруктами и сыром.

Я пересек дворик, наступая на шуршащие листья, и подсел к ней.

— Всем ли ты доволен? — спросила она.

— Абсолютно всем.

— А ты известил своих близких о том, где находишься?

Я кивнул. Рэндом был недоволен, что я уехал, не предупредив его, но ведь он мне этого не запрещал. Правда, дядюшка смягчился, узнав, что я уехал недалеко. Потом он даже согласился, что я поступил благоразумно, исчезнув после того странного нападения. «Гляди в оба и сообщай мне обо всем», — были его последние слова.