Галина Романова - Чара силы

И тут же раздалась команда Одореха:

— Взять его!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Связанного Даждя поставили перед Одорехом. Вождь кочевников презрительно взглянул на него. Рана, нанесенная Агриком, была неопасна, но отзывалась болью при каждом движении, и потому Одорех Хромой был зол на весь мир.

Даждь ответил ему спокойным взглядом человека, заранее знавшего свою судьбу и судьбы всех людей на земле. Он не трепетал, и это выводило кочевника из себя.

— Проверьте, надежно ли он связан, — сказал Одорех воинам. — Не хватало еще, чтобы этот чародей заколдовал нас!

Даждь не выдержал и усмехнулся — какая наивность! Неужели этот хромой коротышка думает, что для чародейства непременно нужны свободные руки? Голос, мысль и взгляд тоже мощное оружие.

Одорех понял его улыбку по–своему.

— Надеешься меня обмануть? — сказал он на западном наречии, которое его воины знали не так хорошо. — Думаешь, я не узнал тебя, колдун? Ты прошлой ночью вытащил из ямы этого сосунка и напустил на нас волков! Я все думал, что это случайное сходство, но теперь вижу, что не ошибся.

Даждь скосил глаза на Агрика. Отрока поставили рядом, придерживая за локти — он плохо держался на подгибающихся ногах. Во взгляде его, обращенном на Даждя, читались мольба и ужас. Бедный мальчик потерял голову от страха — не каждого казнят два раза на дню! Даждь ободряюще кивнул ему, чем поверг Агрика в полуобморочное состояние.

— А чем докажешь, что не ошибся? — сказал Даждь.

— Ты действовал заодно с этим мальчишкой! Ты отвлекал меня, чтобы ему было удобнее меня убить. За это он умрет...

— А я думал, ты держишь свое слово! Ты же обещал ему свободу в обмен на мою жизнь!

— Я держу слово с честными людьми, а не с чародеями! — притопнул ногой Одорех. — Я честно предлагал тебе остаться у меня. И если бы не твой обман, я бы, может быть, даже предложил тебе службу у меня — ты действительно отлично сражался. Будь у тебя меч…

— Да будь у меня меч, уж я бы послужил тебе, можешь не сомневаться! — с горечью перебил Даждь. — Послужил бы по твоей шее!

— Вот поэтому я и не предлагаю тебе службы! — Одорех торжествовал. — Но я предлагаю тебе выбор — ты можешь сам выбрать, какой смертью умереть!

Агрик тихо вскрикнул.

— Он умрет вместе со мной? — кивнул в сторону отрока Даждь.

— Разумеется. Как мой враг и пособник чародея.

Даждь смерил долгим взглядом белеющего на глазах отрока.

— А что ты сам можешь предложить? — спросил он.

Одорех покачал головой и, цокая языком, что‑то сказал своим охранникам.

— Ты настоящий воин — так спокоен пред лицом смерти, — похвалил он. — А потому выбирай — вы или сгорите заживо, либо вас разорвут на части, привязав к хвостам лошадей, либо просто отсекут головы.

— Последнее, — быстро сказал Даждь.

Одорех презрительно скривился.

— Ты выбрал самый легкий путь, — сказал он. — Это недостойно воина и мужчины. Но я действительно сдержу слово. Только головы вам — отрежут…

Пленников обступили и силой поставили на колени, за волосы оттягивая головы назад.

Агрик кусал губы, зажмурив глаза. Сейчас им перережут горло и оставят корчиться в судорогах. А жизнь будет утекать медленно, вместе с кровью…

И тут он услышал спокойный голос Даждя:

— Меня первого — пусть он поживет лишнюю минуту!

Агрик покачнулся, не веря своим ушам, но Одорех, похоже, совершенно не удивился. Он подал знак, и воин с ножом развернул пленника к себе.

В самый последний миг, уже чуя кожей смертный холод лезвия, Даждь набрал полную грудь воздуха. Ни крикнуть, ни спеть он не успевал, но из горла его вдруг вырвался и взмыл ввысь чистый и высокий звук.

Это была настоящая смерть певца — с песней на. устах. Голос поднимался все выше и выше, истончаясь как дым костра. Он заполнил собой небо и землю, и люди невольно застыли, очарованные. Глаза их бессмысленно блуждали, следя за чем‑то невидимым. Песня без слов разрасталась, голос становился все выше и звонче, и в нем росла и крепла какая‑то невидимая сила.

Даждь думал только об одном — как бы не сорвался голос. У него было мало времени, и он вкладывал в звук всю свою силу и страсть. Но все‑таки его собственных сил недоставало — и чистая нота кончилась высоким криком.

Чары мгновенно спали, но было поздно. Вместо того чтобы накинуться на колдуна, опять было подчинившего их своим чарам, люди испуганно оглядывались, забыв о пленниках.

Резкий ветер родился в вышине — он успел натащить издалека тучи, что громоздились над становищем. Все потемнело, словно в ожидании дождя, но вместо раскатов грома послышался далекий волчий вой.

Он быстро приближался, и вот его уже перекрыл новый звук — глухой рокот потревоженной земли, что катился прямо на людей.

— Табуны! — закричал кто‑то на краю становища.

Лошади шли плотной массой, словно атакуя. Они неслись во весь опор, обезумевшие, неукротимые. В их рядах кое–где виднелись просветы — то в табуны попали быки и вьючные волы. За надвигающейся стеной табуна вставала пыль и раздавался гневный и торжествующий вой охотящейся стаи.

— Чародей! Убить чародея! — послышались крики из толпы, но большинство ринулось спасаться.

Даждь не стал медлить и одним рывком вскочил на ноги. Оттолкнув державших его воинов, он боднул Одореха головой в живот и бросился к Агрику. Охранники уже собирались зарезать отрока, но последовал быстрый удар ногой — и воин с ножом покатился по. земле. Даждь кинулся на Агрика, повалил его, прикрывая своим телом — ив следующий миг над ним пролетел первый жеребец, чудом не зацепив копытом. Рядом кто‑то страшно закричал, падая, но — крик быстро оборвался, и конь, споткнувшись, проскакал по чьему‑то телу.

Спасаясь от обезумевших лошадей, которых не могли остановить даже стрелы, люди бросились врассыпную, но табуном руководил опытный вожак. Два крыла, состоящие сплошь из коней, отделились от основной массы, обходя становище и беря его в кольцо. Середина досталась быкам и волам. Более спокойные, но и более мощные, они шли, круша все, что попадало им на пути. Острые рога разрывали ткань шатров, крепкие копыта топтали упавших, широкие лбы опрокидывали повозки, и дерево трещало под напором их тел.

Первая волна прошла. Теперь люди, лошади, быки и волки метались по разоренному становищу. Где‑то поднимались клубы дыма — загорелся один из шатров. Белые волки преследовали людей и гнали их под копыта лошадей и быков.

Даждь вскинул голову. Кругом поднималась стена пыли и дыма. Метались люди и звери, всюду валялись тела. На пленников никто не обращал внимания.

Губы Даждя зашевелились — и, повинуясь приказу, к нему выскочил волк. В зубах он держал горящую головню, которую он бросил наземь перед Даждем. Тот мигом повернулся к ней связанными руками.