Наталья Авербух - Граница

Глава 12

Располагаться, то есть раскладывать вещи и обживать помещение я не стала. Мне всегда казалось: чем больше готовность тронуться в путь, тем быстрее это получится.

Поэтому я выбралась из храма осмотреть деревню. И зданиями, и одеждой крестьян, и даже выражениями лиц эта деревня была не похожа на виденные мной раньше. Речь здесь вроде была чистой, без присущего деревенским выговора, но я, к сожалению, не специалист по языковым особенностям.

Интересно, как они могли нас выследить? Страж бы заметил — за нами идут в его лесу, а в чужих лесах нам бы об этом сообщили…

У кого бы спросить?

У кого спросить, я не нашла. Зато меня нашла какая-то замызганная бабка, которая вцепилась в меня мертвой хваткой и, называя попеременно то «внученькой», то «Госпожой Заклятой», принялась умолять о помощи. Я быстро сориентировалась:

— Это и есть та помощь, которая вам нужна? — уточнила я, делая упор на «вам». Не знаю, что на меня нашло, но, если старуха не заметит подвоха, у меня будет неплохой шанс выкрутиться.

Не заметит, как же! Бабка тут же почуяла ловушку и залебезила:

— Да что ты, внученька, что ты! Нам другая помощь нужна, а пока подсоби старушке, немощной, одинокой, несчастной…

Не повезло. Я надеялась — бабка договорится со мной «от имени» деревни, и, выполнив ее просьбу, я смогу спокойно уйти. Откуда я знала — это допускается правилами, которым беспрекословно подчиняются и волшебники, и волшебные существа вроде стража? Ума не приложу. Знала и все.

— Чего ты хочешь, бабушка? — поинтересовалась я со вздохом.

Бабка разразилась тирадой, в которой я поняла только «радикулит», «спина» и «огород». Этого было достаточно. Лечить я не умею, а грядки полоть…

— Видишь ли, бабуся, есть вещи, которые Заклятые не…

И тут появился страж.

— В чем дело? — осведомился он. — Огород? Помочь некому? Не волнуйтесь, бабушка! Госпожа Заклятая будет счастлива помочь вашей беде. Где тут у вас лопата?

Я заскрипела зубами от бессильной злобы.

Как выяснилось, бабке надо было вскопать огород, а любящие родственники не то чтобы не соглашались, но все отговаривались за недосугом. Страж, с его маниакальной идеей, что первый же отказ уронит мой авторитет Заклятой, торжественно вручил мне лопату и велел приступать к работе.

— Я?! Ты спятил! Да я лопату вообще в первый раз в жизни вижу!

— Заодно и познакомишься. Давай-давай, не отлынивай!

— Это не женское дело! — защищалась я. — Вскапывай сам!

— Просили тебя, — безапелляционно заявил страж. — Отвыкай прятаться за мою спину.

— Но просили Заклятую! Волшебницу! А я кто?

— Если у тебя нет Силы, это не повод отказывать людям. Вспомни, я тебе говорил: главное, огород должен быть вскопан.

Страж оказался совершенно прав. Этим людям было совершенно все равно, каким образом будет получен результат, и они совершенно серьезно наблюдали над моими неумелыми опытами в садово-огородных работах. Впрочем, немногих любопытных страж быстро разогнал, сообщив — Госпожа не любит, когда ей мешают.

После этого он, воровато оглянувшись, отобрал у меня лопату и продемонстрировал правильную технику вскапывания огорода. Вернул лопату и велел не валять дурака. Попытка сломать лопату об него ни к чему, естественно, не привела, и я битый день проторчала на совсем не маленьком огородике бедной старушки. Страж, как надсмотрщик, ходил за мной по пятам и покрикивал, чтобы не халтурила. Когда огород наконец закончился, я злобно швырнула в стража лопатой и с трудом побрела к дому, то есть к храму. Так плохо мне никогда не было.

Весь следующий день я провалялась пластом, жалобно постанывая и слабым голосом обещая стражу красочную месть за такое издевательство над своей хозяйкой. Страж, надо сказать, неотлучно сидел у моей постели, перемежая сочувственные возгласы ядовитыми замечаниями, дескать, только последняя идиотка будет весь день работать на солнцепеке, не надев даже платка на голову.

Я перегрелась.

Как ни странно, этот эпизод не убавил мне авторитета. Крестьяне почему-то решили — лично вскапывая огород, я совершила волшебство более сильное, чем если бы заколдовала лопату. Мое недомогание воспринималось как признак вложенных в землю сил, и все без исключения ждали от моей работы необыкновенных результатов.

— Интересно, как они заговорят, когда огород останется таким же, как был?

— А он не останется, — спокойно ответил страж. — Я, между прочим, Госпожа, не бездельничал, как ты думала, а делом занимался.

— Каким еще делом? — нарочито слабым голосом спросила я. К вечеру мне немного полегчало… но я хотела, чтобы стражу было стыдно.

— Как лесной страж, я могу обеспечить плодородие любой почвы, — спокойно ответил этот паршивец. — В принципе, и вскапывать было не обязательно, но я хотел, чтобы ты отвлекла внимание.

— Напомни мне завтра, я тебя убью, — попросила я.

— Ты же знаешь, Госпожа, — усмехнулся страж, — это совершенно не…

— А теперь — вон отсюда!

Так с ним еще никто не разговаривал.

— Что ты сказала?

— Вон!!! — прокричала я и бессильно откинулась на подушки.

На третий день своего пребывания в лесной деревушке я со стражем не разговаривала, наотрез отказавшись выходить из храма. Как ни странно, я так и не привыкла к солнцу после наших с ним ночных «прогулок» — оно все время слепило мне глаза, из-за чего они слезились, а тут еще этот огород!

Только ради того, чтобы испепелить стража, стоило стать Заклятой!

Ладно, ну его, стража, стоит делом заняться. Мне и так влетит за «самоволку», пока хоть материал соберу, а то и принести начальству нечего будет.

Боги, к сожалению, не дали мне таланта картографа, но кое-как мне удалось, выглядывая из окна, набросать план деревни: «звездой» от площади расходящиеся улицы. Интересно, а придорожные деревни, сколько я понимаю, хоть и не до того было, устроены совсем иначе…

Я пролистала страницы записной книжки. Ага! Все-таки я зарисовала план… интересно, это там улицы были такие кривые, или я прямой линии провести не могу? Нет, вроде улицы тоже строились неровно. Что-то мне в этом плане не понравилось. Что-то было не так…

Вот только что?

Я перерисовала старый план рядом с новым и присмотрелась. Общим местом была площадь с храмом, а в остальном…

Именно! Слова стража о позднейшем изменении культуры придорожных деревень подтверждались: план выглядел так, будто на лучевую планировку наложили прямоугольную. Видимо, когда дорога через деревни превратилась в торговую магистраль, они попытались перестроить улицы, но не особенно преуспели. А я-то гадала, почему дома так странно громоздятся друг на друга?