Глен Кук - Десять поверженных

Одноглазый заворчал. После этого он впал в полузабытье. Это означало, что он ведет наблюдение. И так он отсутствовал довольно долго.

– Ну? – сказал Элмо недовольно, когда Одноглазый вышел из забытья.

Тот продолжал озираться с таким видом, как будто знал, что с секунды на секунду здесь из ниоткуда материализуется Ловец Душ.

– Ну, все нормально. Они прячут его в одном подвале в миле к югу отсюда.

Элмо не унимался и дергался, как маленький мальчик, который отчаянно хочет писать.

– Что с тобой? – спросил я.

– Дурное предчувствие. Просто очень, очень дурное предчувствие, Костоправ.

Вдруг его блуждающий взгляд остановился. Глаза округлились.

– Я был прав. О черт, я был прав.

Глава 8

Высокое, как дом, и в полдома шириной. На нем было что-то алое, выцветшее от времени, поеденное молью и разодранное. Оно шло неровно, то быстрее, то медленнее. Свалявшиеся седые волосы торчали во все стороны. Лица почти не видно из-за густой иссиня-черной бороды, в которой засохли комки грязи. Бледная в темных пятнах рука сжимала посох; это была сама красота, оскверненная его прикосновением. Безупречное женское тело чуть удлиненных пропорций.

– Говорят, что во времена Власти это была настоящая женщина. Говорят, она его обманула.

Эту женщину нельзя было винить. Если только хорошенько присмотреться к Меняющему.

Меняющий Форму был ближайшим союзником Ловца Душ среди Десяти, Которые Были Повержены. Его вражда с Хромым была еще более странной, чем у нашего хозяина. Хромой был третьей стороной треугольника, в который входили еще Меняющий Форму и то, что стало теперь его посохом.

Он остановился в нескольких футах от нас. Глаза у него горели огнем безумия, и поэтому невозможно било встретиться с ним взглядом. Я не могу вспомнить цвет этих глаз. Если придерживаться хронологии, то он был первым из великих колдунов, совращенных, подкупленных и порабощенных Властителем и его Леди.

Дрожа, Одноглазый выступил на шаг вперед.

– Я колдун, – произнес он.

– Ловец сказал мне, – голос Меняющего был силен и глубок даже для человека его размеров. – Какие новости?

– Я выследил Зуада. Больше ничего. Меняющий опять окинул нас взглядом.

Некоторые ребята совсем сникли. Он улыбнулся в бороду.

Там, где улица поворачивала, собралась толпа зевак. В Весле никогда не видели никого из высшего окружения Леди. Сегодня городу повезло. Здесь были двое из этих бешеных.

Взгляд Меняющего прошелся по мне. Я почувствовал его холодное презрение. Меня он ни во что не ставил.

Он нашел то, что искал. Ворон. Он двинулся вперед. Мы уворачивались так же, как слабые самцы уступают в зоопарке дорогу вожаку-бабуину. Он посмотрел на Ворона пару минут, потом его громадные плечи приподнялись. Ноги посоха он поставил Ворону на ГРУДЬ.

Я раскрыл от изумления рот. Ворон менялся на глазах. Испарина исчезла с его лица. Боль, от которой все его мышцы были напряжены, начала уходить.

Тело расслабилось. Ярко-красные рубцы и шрамы от его недавних ран в считанные минуты побелели, приобретя вид давно заживших. Мы все плотнее и плотнее обступали Ворона, наблюдая за представлением с благоговейным страхом.

Шатающейся походкой к нам приближался Убогий.

– Эй, Элмо, мы все сделали. Что происходит? Увидев Меняющего, он пискнул, как пойманная мышь. Элмо собрался с мыслями.

– Где Белесый и Тихий?

– Избавляются от тела.

– Тело? – спросил Меняющий. Элмо объяснил. Меняющий хрюкнул.

– Этот Кукурузник станет основой нашего плана. Ты! – он ткнул пальцем толщиной с большую сардельку в Одноглазого. – Где эти люди?

Еще раньше Одноглазый вычислил, что они в таверне.

– Ты, – Меняющий указал на Убогого – Скажи им, чтобы они принесли тело сюда.

Лицо Убогого посерело. Было видно, что протест так и прет из него наружу. Но он кивнул, глотнул воздуха и уковылял. Никто не спорите Поверженными.

Я проверил у Ворона пульс. Нормальный. Он выглядел совершенно здоровым.

Робко, как только мог, я попросил:

– А не могли бы вы то же самое сделать и с остальными? Мы ведь все равно пока ждем.

Он посмотрел на меня таким взглядом, что кровь застыла у меня в жилах.

Но сделал, как я просил.

– Что произошло? Что ты тут делаешь? – Ворон нахмурился, глядя на меня. Потом память вернулась к нему. Он сел.

– Зуад… – он огляделся.

– Ты вырубился на два дня. Они разделали тебя, как гуся. Мы не думали, что ты выкарабкаешься. Ворон ощупал свои раны.

– Что происходит, Костоправ? Я должен был быть мертв. – Ловец Душ послал своего друга. Меняющего. Он и починил тебя. Он всех тут починил. Было трудно продолжать ужасаться, глядя на человека, который нам помогает. Ворон, покачиваясь, поднялся на ноги.

– Этот поганый Кукурузник. Он все устроил, в его руке опять появился нож. – Черт, я слаб, как котенок. А я удивлялся, почему это Кукурузник так много знал о нападавших.

– А, это не Кукурузник, Ворон. Кукурузник мертв. Это Меняющий делает вид, что он Кукурузник.

Ему, впрочем, не приходилось делать вид. Он был настолько похож, что мог обдурить и родную маму Кукурузника.

Ворон опять присел рядом со мной.

– Так что же происходит? Я ввел его в курс дела.

– Меняющий хочет проникнуть к ним, используя Кукурузника в качестве верительной грамоты. Они, наверное, уже доверяют ему.

– Я буду стоять прямо у него за спиной.

– Ему это может не понравиться.

– Меня не волнует, что ему нравится. На этот раз Зуад не уйдет. Он задолжал слишком много, – его лицо смягчилось и погрустнело. – А как Душечка? Она уже знает о Щелчке?

– Наверное, нет. В крепость никто не ходил. Элмо решил, что может здесь делать все, что захочет, пока все это не закончится и ему не придется встретиться с Капитаном.

– Хорошо. Насчет этого у меня с ним споров не будет.

– Меняющий – не единственный из Поверженных в городе, – напомнил я ему.

Меняющий говорил, что чувствует Хромого. Ворон пожал плечами. Хромой ничего для него не значил.

Изображение Кукурузника направилось к нам. Мы поднялись. Я немного дрожал, но смог заметить, что Ворон тоже слегка побледнел. Хорошо. Он не всегда остается холодным и бесчувственным, как камень. – Ты будешь меня сопровождать, – сказал он Ворону. Затем пристально посмотрел на меня. – И ты. И сержант.

– Они знают Элмо, – возразил я. Он только криво усмехнулся.

– Вы будете выглядеть повстанцами. Только кто-нибудь из Круга смог бы заметить подлог. Ни одного из них в Весле нет. Повстанцы тоже озабочены прежде всего своей личной выгодой. Мы воспользуемся их ошибкой. Тем, что они не вызвали подмогу. Меняющий поманил Одноглазого.