Джейн Уэлч - Певец из Кастагвардии

Пока что пленники не падали духом.

– И это все, что осталось от великой Торра-Альты? – насмехались они над Каспаром. – Неужто думаешь, мы перетрусим, если проведем ночку рядышком с дохлой ведьмой? Слабо тебе людьми командовать. Подумать только, пограничная крепость под началом у пацана! Ха! Да ты нас жалеешь так же, как волков своих поганых. Оно и понятно, почему тут ими все так и кишит.

Не обращая на них внимания, Каспар принялся нараспев читать молитвы Великой Матери. Он надеялся, что близость к нагому телу Морригвэн, омытому дождями, придаст ему сил. Здесь отчего-то было очень хорошо. Вечерний ветерок играл с волосами старой жрицы.

Смотреть в глаза пленникам – те плевались и обзывали его волколюбом, убийцей детей – Каспар избегал. Возможно, здесь, на кургане, он сумеет что-то узнать. Постепенно тьма распахнула свой плащ над ущельем. Перекличка на стенах Торра-Альты утихла. Юноша разогнал все мысли и думал лишь о Морригвэн. Больше не у кого было искать совета. В голове начало яснеть.

Странно, что Май до сих пор не вернулась. Несомненно, вести о том, что Карга умерла, не могли не достигнуть ее, куда бы она ни уехала. Не было и Халя.

Сосредоточиться мешали охотники, перешептывающиеся между собой. Что с ними делать? Вот взять бы Некронд, вызвать какое-нибудь чудовище – у них тут же поджилки затрясутся и все они расскажут. Но нет, нельзя. Он ведь обещал матери не трогать талисман, а торра-альтанец – человек слова.

Тяжко вздохнув, Каспар плотнее запахнулся в плащ из медвежьей шкуры и вновь стал молиться. Шли часы. Разные страхи то подкатывались к нему, то вновь таяли. Он вспомнил, как незадолго до смерти Морригвэн говорила о Гвионе – брате Керидвэн, которого вырастила как собственного сына, и о том, что в посмертии боится его повстречать.

«Я ощущаю его присутствие. – При этих словах голос Карги дрожал. – Мне кажется, что он все еще жив и до сих пор ждет возможности меня отравить».

Каспар тогда пытался ее разубедить. На его глазах мощь рунного меча низвергла жреца с утеса, и он разбился насмерть. Была пурга, и тела он так и не увидел, зато слышал, как Гвион, падая, кричал. Нет, выжить предатель никак не мог.

По спине пробежали мурашки. Где-то рядом бурлила смертельная угроза. Каспар подумал: много ли людей желают ему зла? И вдруг осознал: много. Ведь он в ответе за бесчисленное количество смертей. Десятки тысяч ваалаканцев погибли, когда он призывал зверей Иномирья, чтобы прорвать осаду Торра-Альты. Юноша еще плотнее закутался в плащ.

Прошла полночь. Круг луны поднялся над ущельем, ее лучи коснулись башен Торра-Альты, и те пронизали темное небо, словно белые свечи. Странно, но Каспару показалось, что с его плеч будто свалился груз ответственности.

Рядом был кто-то еще. Сон как рукой сняло. Кто-то из пленников завыл от страха, однако Каспар оставался спокоен. Тело Морригвэн шевельнулось. Над ним повисло белесое облачко. Юноша перебрался поближе к алтарной плите в середине круга камней и потянулся к призраку. Вдруг на него глянул блеснувший красным глаз. Постепенно очертилось лицо – лицо красивой молодой женщины. Кожа ее блестела серебром, на груди сияли знаки луны и звезд.

– Некронд, – проговорила она слабым голосом, и рука ее с мольбой потянулась к Каспару.

Тот взял ее ладонь… Костистые, узловатые пальцы старухи! Женщина схватила его и потянула к себе.

Воздух задрожал. Из-под остроконечных обелисков стал подниматься какой-то пар. Вот в его клубах показались четыре туманные фигуры обнаженных дев… Или почудилось? Нет, у одной, длинноволосой, из пальцев били языки пламени, с другой лились струи воды, третья кружилась, как вихрь, четвертая же, выглядевшая сильнее прочих, двигалась медленно. Ундины, понял Каспар. Духи четырех стихий.

Цепляя Каспара за плечи и за волосы, ундины пытались оторвать его от Морригвэн. Но та – помолодевшая – одним жестом разметала их в стороны, вскочила и заплясала, радуясь вернувшейся свободе. Отскочив от нее, духи стихий принялись за охотников: одному на голову опрокинули кувшин воды, другому дохнули в лицо огнем… Те кричали и корчились от страха.

В сознании у Каспара будто зажужжал пчелиный рой. От этого звука ему сделалось не по себе. Запахло плесенью. Рыжеволосую женщину вновь втянуло в труп Морригвэн. Тело старухи изогнулось, мертвый рот скривился, словно от боли.

Потянуло дымом. Вдруг стало жарко; Каспар услышал голоса. Он тут же понял: это истончается завеса между краем живых и Иномирьем, и вот… – вот он увидел подземелья Абалона. Четверо золотоглазых обитателей Ри-Эрриш зажали Морригвэн в тиски и загоняли ей в суставы локтей и коленей длинные стержни. Жрица страшно кричала.

Одного из охотников стошнило. Двое других мямлили что-то о демонах. Каспар их не слушал.

– Довольно, – произнес с мольбой женский голос.

Тринадцать членов Высокого Круга стояли на смотровой галерее. Говорила Сайлле – дух ивы: Каспар хорошо ее помнил.

– Старший лесничий, нельзя так мучить старую женщину. Перестаньте.

Хрупкий человечек в зеленых обтягивающих штанах, голый до пояса, поднял голову и с почтением взглянул на нее. Каспар скрипнул зубами от ненависти – он ожидал, что это окажется Талоркан, старший лесничий, чарами принудивший Брид полюбить себя и желавший похитить ее душу. Но нет: этот был выше и тоньше в кости, с узкими глазами. Значит, Талоркана сняли с должности.

– Нет, продолжайте, – приказал Тинне – злобный дух падуба.

Лесничий решил подчиниться ему, а не Сайлле, и взял с жаровни раскаленную докрасна кочергу.

– Не следует делать исключений из общего правила. Эта пожилая женщина сама повинна в том, что претерпевает муки в палате пыток. Ей нужно лишь отречься от своей жизни и двинуться через лес к Аннуину, – спокойно произнес Фагос, вертя в пальцах выдернутый из бороды буковый орешек.

Каспар-то был уверен, что Морригвэн жаждет блаженства Аннуина. Неужели Карга столь отчаянно желает вернуться к ним, что готова пойти на такие страдания?

– Она Одна из Трех. Никогда еще Троица не разрушалась, – возразила Сайлле. – Ей должно позволить возвратиться.

– Нет! – ответил неумолимый Фагос. – Закон ясен. Она прожила намного дольше, чем большинство других людей, и лишь по своей собственной вине не выполнила всего, что ей следовало. Если за сто пятнадцать лет ей не удалось найти наследницу Девы, нет причин полагать, что она сумеет это сделать сейчас. Времени у нее было достаточно. Продолжайте, лесничий.

Каспар в отчаянии смотрел в затянутое дымом окно Иномирья. Привязанные пленники рыдали и бились. Лесничий кивнул своим помощникам, и те ненадолго вынули стержни из рук и ног Морригвэн. Она бессильно хватала ртом воздух.