Шеннон Майер - Изменившая судьбы

- Гранит, я переговорю с тобой. Мы получили известие от восточного фронта, мне, возможно, придется послать...

Слова моего отца ускользнули от меня, когда он повернулся в сторону Гранита. Остальные уставились на новый пол. Даже не смотря на то, что отец заделал дыру, я не очень то верила, что он выдержит нас, если мы встанем на него.

Блоссом подошла и встала рядом со мной, ее непослушные каштановые кудри коснулись моего подбородка.

- Ты когда-нибудь видела нечто подобное?

Я покачала головой.

- Нет, никогда.

Кругом стоял шепот, а размышления продолжались в течение завтрака и вплоть до начала тренировки, на которой Гранит положил конец всяким разговорам.

Он просунул руки в петли на ремне, с гримасой на лице. Он сказал лишь одно слово.

- Песчаники.

Эндеры, работающие с нами, все как один расплылись в улыбке.

- Вовремя, - пробормотал Эш, и я, нахмурившись, посмотрела на него. На его лице появилась усмешка, которую никоим образом нельзя было назвать приятной.

Если он был счастлив, то это означало, что мы были в полном дерьме.

Руки Эндеров осветились зеленым, цвет распространялся по их рукам, когда они призвали много силы. Больше, чем они когда-либо призывали в моем присутствии. Зеленый потемнел до густого черного мерцания, от чего я уставилась на них, а не на то, чем они занимались. Почему цвет поменялся? Разве он не должен оставаться зеленым, не зависимо от того, что они делали?

Мои мысли рассеялись, поскольку меня поразил удар в спину, прямо между лопаток. При падении на землю я думала, что неплохо было бы иметь в руках копье. Передо мной возвышался человек, только человеком он не был, это было подобие человека, состоящее из грязи и глины. У него были зубы, словно черепки стекла и скал, а глаза были сделаны из кусков угля. Ноги и руки были толстыми и огромными, и все это существо перемещалось со скоростью хищника.

- Песчаники - превосходные учебные инструменты, вы не можете навредить им, или убить. Они помогут вам отточить навыки, - проговорил новичкам Гранит, и многие застонали, поскольку песчаник двинулся по направлению к ним.

- Вы будете работать с ним в оставшейся половине дня. Мэл, королева хочет увидеть тебя. Иди к ней, а затем приступай к обучению.

Мэл выпрямился, и я покачала головой. Королеве нравилось иметь «своих Эндеров». Тот факт, что она проводила собеседование, уже не должен был меня удивлять. Она часто нанимала их в качестве любовников, по разным причинам. Это была общеизвестная истина.

Блоссом стояла рядом со мной, ожидая дальнейших приказаний. Ее взгляда, тем не менее, было достаточно, чтобы вырвать меня из размышлений. Ее карие глаза следовали за Мэлом до самой двери, боль в них была так очевидна, как если бы она написала это у себя на лбу. Значит, вот, что было между ними.

Я протянула руку и коснулась ее запястья.

- Эй, он ей, вероятно, даже не нравится. Он слишком худой. Ей нравятся такие, как Эш, высокие и толстые. - Я указала на Эндера, стоящего позади нас. Эш совершенно не был толстым, но я хотела успокоить Блоссом. Мне совсем не нравилось видеть боль в ее глазах.

- Ты правда так думаешь?

- Ага, Мэл не из тех, кто нравится королеве.

Эш, чувствуя наши взгляды, повернулся, и начал пристально смотреть на нас. Я помахала ему, говоря достаточно громко, что он не мог пропустить мои слова.

- Он любит королеву. Не так ли, Эш?

Его глаза так сузились, что я невольно задалась вопросом, были ли они вообще открыты.

- Он может и любит королеву, но я не думаю, что ему нравишься ты.

Со стоном я согласилась.

- Ага, это преуменьшение месяца.

Тело, только что исцелившееся от атак Гриффина, все еще болело, но я не могла позволить себе роскошь - взять выходной.

Гранит осмотрел нас.

- Сеятели, готовы?

Мы кивнули.

- Эндеры, готовы?

Эндеры усмехнулись. М-да, это будет грубо.

- Начали!

Я боролась против глыбы, которой, конечно же, управлял Эш. Я хотела уже порадоваться, когда снесла песчанику голову в первый раз, но к горлу подступил крик, так как она выросла опять.

Слева от меня Блоссом задыхалась:

- Ларк, есть другие идеи?

Я вытерла пот со лба. Смешиваясь с грязью, он обжигал мою кожу.

- Понятия не имею.

То, что я по-прежнему размышляла над визитом отца, который оставил меня без какой-либо существенной поддержки, ничуть не помогало. Конечно, он приходил, чтобы заделать дыру, не важно, я ли ее проделала или нет. Но что это было на счет восточного фронта? Не об этом ли упоминали рейнджеры, говоря, что леса погибают? Что-то происходило, неужели целитель не смог остановить болезнь?

При наступлении вечера Эндеры заставили исчезнуть песчаников, как будто их никогда и не было.

Гранит проверил каждого из нас, а затем ушел в свою комнату.

Новости о восточном фронте и очевидное беспокойство отца не оставляли меня в покое. У меня больше не было связи с Коулом, чтобы узнать у него последние сплетни, и это значило, что я должна узнать все непосредственно от источника.

Гранит знал, что произошло, и я думала, -нет, даже надеялась - что он расскажет мне, если я спрошу. Возможно, я ничем не могла помочь, но не хотела оставаться в неведении. Мне было ненавистно чувство, что знают все, кроме меня. Особенно сейчас.

Я постучала в дверь, чувствуя, как кровоточат раны и болят ушибленные места.

- Войдите, - крикнул он.

Дверь беззвучно открылась.

- Гранит, у меня есть вопрос.

- Ларк, у меня нет времени для вопросов. - Я проигнорировала его и прошла вперед, остановившись у сильно потертого деревянного стола.

- Что случилось на восточном фронте?

Он поднял глаза от бумаг перед ним, полностью исписанных. Я увидела слова «болезнь» и «смерть». Больше беспокойства вызвало «распространяется слишком быстро», это я увидела прежде, чем он успел спрятать бумаги в ящик стола. Я напряглась, чтобы увидеть больше, но только мельком заметила пачку зеленых человеческих денег, используемых Эндерами, когда они бывают в человеческом мире.

- Тебе не следует об этом беспокоиться. Твоя работа состоит в том, чтобы учиться, и учиться хорошо.

- Но...

Он быстро встал, и я приготовилась, отступая одной ногой назад, принимая более устойчивое положение, и если бы он решил нанести мне удар, я бы смогла его отразить. Его лицо на мгновение осветила улыбка.

- Ты растешь. Но еще недостаточно хороша, чтобы иметь с этим дело. Иди отдыхать и поешь.

Я вышла из комнаты расстроенная. Я не была ребенком, но меня все же воспринимали как малое дитя.

- Черт подери!

Я ударила на ходу по стене, что только вызвало противное покалывание в ладони.