Елена Белова - Вампир... ботаник?!

Словом, почему мои покупки такие тихие. Но я долго буду ждать ответа?

Груз на плече ожил в самый подходящий момент:

— Ай, нашалла…эта дочь пустынного дэва еще и слепая. Я — юноша!

Сдернув с плеча бирюзовое великолепие, я уставилась на него в оба накрашенных глаза. Хм… волосы надушены и кое-где даже заплетены в тоненькие косички. Ногти сверкают полировкой. Но личико, хоть и тонкое, хоть и крашеное… как же я не заметила раньше: крашено-то в мужские цвета, хоть и слабо выраженные!

Мальчик, ага. Только с моей везучестью нарваться на такое.

— Убедилась?

— Угу. А кто тут рад?

И чему, одори ёби?

— Рад — это я, — четвертый паренек для наглядности ткнул себя в грудь. — Имя, имя… я-имя.

Ага, это его так зовут, что ли?

Я представила лицо Джано, когда я приволоку ему на порог этот передвижной интернат. Бедный ботаник еще не знает, что его ждет. А главное, что ждет его лабораторию… Каким местом я вообще думала, когда лезла их покупать?

А что, надо было бросить?

Ладно, чего уж… Как-нибудь разберемся.

— Дарья, — вдруг сказал голос за моей спиной. Знакомый голос…И я стремительно развернулась к фигуре в серой мантии.

— Джано!

Я заулыбалась, сама не знаю чему, но вампир живо обломал мне эту радость.

— Мне следовало знать, что выпускать тебя в город небезопасно… — вздохнул он.

Кхм…

— Ну это… А как ты нас нашел?

— Шел на грохот, — любезно пояснил мой вампир. — Кстати, нас — это кого? Не откажи в любезности, Дари, объясни, с кем ты…

Он вдруг замер, глядя куда-то мне за спину:

— Ты?

— Мир твоему дому… орихальти Джано, — вздохнул Алишер.

Что? А ну-ка, ну-ка… Они знакомы, что ли? Я вампиреныша на рынке купила? Хотя они вроде не продаются. Или продаются… Что-то там этот рабоменеджер говорил…

Точно знакомы. Удивление на лице моего вампира просвечивало даже сквозь краску.

— Что ты здесь делаешь?!

Мальчишка полыхнул, как пролитая самбука:

— Прощения прошу у орихальти Джано за то, что недостойный Алишер не оказался там, где ждал меня увидеть златоглазый. Недостойному только хотелось бы знать: где именно я сейчас должен был оказаться?

О-о… Похоже, я купила ту еще гадючку. У вампира даже слов не нашлось поначалу. Стоит и молчит, как сторожок у клумбы. Даже не мигает. Остальные «покупки» уставились на разговорившегося Алишера, как я на — бегучую икру. То есть в полной непонятке и с изрядной опаской. Естественно. Если уж даже мне после посещения рабских рядов с их кандалами-плетками такое поведение казалось странным…

— Шер? — наконец очнулся Джано.

— Гаид, орихальти Джано, — уточнил мальчишка, с вызовом задирая голову. Рабский узор на худой шее смотрелся, как обвившая горло змея. — Мое новое имя — Гаид. Простачок. Хотя о чем это я. Златоглазому не к чести помнить имя каждого раба. Как и свои обещания… не так ли?

Ох ничего себе… Это что ему Джано такого обещал? Кажется, я уже догадываюсь…

— Алишер! — голос вампира громыхнул… и смолк на полуслове, потому что мальчишка — точно прутик сломали — быстро и привычно опустился на колени. Прямо в грязь возле лужи. Руки у груди, голова вниз, так что лица не видно. И мне снова стало не по себе, как там, на рынке, когда я случайно поймала взгляд парнишки. Потому что именно с такими глазами обычно не живут. С такими выходят на улицу и цепляются к хулиганской компании. Или идут на красный свет на оживленной трассе. Или просто стоят на крыше высотки и смотрят, сколько до земли…

Кажется, Джано тоже проняло.

— Алишер… я не понимаю!

— Недостойный просит прощения за наглость, — бесцветно проговорил парнишка, глядя в землю. И замолк.

— Шер…

Ни звука в ответ.

Вампир потерянно окинул взглядом застывшую фигурку и почему-то уставился на меня.

— Ты где его взяла?

— На помосте, — отчиталась я. — Ну, на рабском рынке.

— Ты хочешь сказать, набывшем рабском рынке? — уточнил он, но как-то без яда, чисто по привычке, — А заодно на живном и птичьем…

— Ну да, — в конце концов, ему лучше знать. — Где сейчас слон бегает.

— Два слона, — рассеянно отозвался вампир. — Но как он?.. Хотя позже.

Согласна. Не на улице же такое выяснять. И не в таком виде.

— А это…

— Позже! Сейчас — домой.

— Дарья, иди быстрее!

Я поморщилась. Когда Джано включает своего «Старшего», то его вампирское «я-высшее-существо-и-так-далее-и-все-такое» прямо до маковки захлестывает. Хоть из дому беги. Слава богу, у него это не так часто срабатывает, в основном, когда надо отпинаться от любимых коллег или построить меня (ха! пытаться построить!) но если уж срабатывает… туши свет. Тогда тихий ботаник, симпатичный заморыш и кандидат в мои младшие братики превращается в высокомерного типа с носом выше крыши. Голос такой, что Арктика от зависти перегреется, в ней-то столько льда не наберешь, лицо будто из комнаты восковых фигур, а уж глаза… вот уж действительно — «златоглазый». Брррр.

Вот и сейчас. Ну кто ему опять хвост накрутил? Идем по дороге, никого не трогаем, тихие и даже не сильно помятые, всем на заглядение.

Ой, мамочка…

Действительно всем!

Наш доблестный анти-работорговый отряд топал по узенькой улочке в аккурат посередке, потому что слева и справа откуда-то взялось довольно много народу. Нет, не только вампиры, хотя среди цветных тюрбанов и ярких платков время от времени мелькали темные капюшоны. Но людей было больше, и они смотрели… ох, как они смотрели…

Под этими взглядами у меня прямо волосы зашевелились. И маска размазанная заполыхала. И драная накидка. Ой-ой… Вот это позорище. Первый день в обнимку с шваброй отдыхает! Пусть тогда весь офис сбежался на меня любоваться, но подобных комментариев не было! Слабая фантазия у офисных — додуматься до такого:

— Нейгэллах всемилостивейший, вы только посмотрите на это!

— На этот раз Джано превзошел самого себя.

— Отчего же? Помните того лохматого слона, которого каким-то образом вытащил из ледяной горы и оживил?

— Да простит меня коллега Милетти, но по моему скромному мнению, слон куда более предсказуем… а это воистину несравненно.

— Узрейте порождение дэва людоедского, о правоверные! Узрейте и оплачьте участь несчастных, коих пожрало чудище непотребное! — это влез бритый «возноситель славы божьей», что-то вроде местного монаха. Они вообще забавные, и я не раз хихикала над тем, как они по-дурацки выглядят с наполовину крашеным лицом. Возносители Нейгэллаха красили правую половину, монахи Шергеллаха — левую. Или наоборот? Не помню…