Ян Киров - Город чудовищ

Сыщики оглянулись и увидели толпу портовых грузчиков. Грузчики дружелюбно поигрывали свайками — заточенными штырями для распускания канатов.

— Послушай… — начал один из сыщиков.

— Нет, это ты послушай, — грубо перебил его Данте — Вы в Доках. Тут настолько ненавидят законников, что стражники ходят патрулями по три-четыре человека. Для собственной безопасности. А ищеек, вроде вас, здесь любят ещё меньше. Хотите я расскажу вам, почему? Лет семь или восемь назад в порту началась забастовка грузчиков. Хозяева порта не желали терять деньги. Они наняли громил из сыскных агентств. Ваши товарищи проломили немало черепушек, разгоняя забастовщиков. И после всего этого вы заваливаетесь в Доки и размахиваете тут своим значком! Братцы, у вас всё в порядке с головой? У вас в детстве не было травм мозга? Нет, не было? Значит, скоро будут. Вот что я имел в виду, когда спросил, не ошиблись ли вы дверью.

Данте увидел, как по лбу махавшего значком сыщика скатилась капелька пота. Сыщика с кастетом тоже проняло. В его глазах застыло тоскливое выражение, которое бывает у кошки, загнанной в угол стаей бродячих собак.

— Передайте генералу, чтобы он не беспокоился, — сказал Данте.

Он встал со стула и направился к выходу.

— Я найду убийцу его сыночка. В отличие от вас, я знаю предел своих возможностей.

Данте остановился и обернулся.

— И, кстати. У моих возможностей нет предела, — сообщил он.

Сыщики даже не попытались остановить Данте. У них были проблемы и посерьёзней.

На Университетский район опускался вечер. Ческа проводила свою гостью до входной двери особняка.

Девушка с заплаканным лицом схватила Ческу за руку.

— Если кто-нибудь узнает… — девушка всхлипнула — Хоть одна живая душа… Я этого не переживу…

— Это останется между нами, дорогуша, — пообещала Ческа, кутаясь в домашний шёлковый халат.

Она ободряюще похлопала свою гостью по руке. Девушка с заплаканным лицом спустилась по лестнице и села в ожидавший её экипаж. Ческа проводила взглядом отъезжающую машину. Она повернулась, чтобы вернуться в особняк и…

— Я и не знал, что ты берёшь работу на дом, — заметил Данте, бесшумно возникший у нее за спиной.

— Откуда ты взялся? — зашипела Ческа — Заявляешься ко мне посреди бела дня. Ты решил окончательно погубить мою репутацию?

— Ты и сама неплохо с этим справляешься, — заявил Данте — А твоим соседям не кажется подозрительным, что из твоего дома частенько выбегают плачущие девицы?

— Нет, — коротко ответила девушка — А вот появление в округе странного типа в куртке пилота их точно насторожит. У нас тут не площадка для летучих кораблей. Так что тебе от меня нужно?

— Я пришёл получить должок, — объяснил Данте — Одному моему другу требуется твоя помощь.

— Что с ним произошло? — поинтересовалась Ческа — Он болен? Или ранен?

— Я бы не стал беспокоить тебя по подобным пустякам, — успокоил её Данте — Мой друг умер.

— Такое сложновато будет вылечить, — сообщила девушка.

— Не нужно никого лечить, — возразил Данте — Я просто хочу услышать твоё мнение.

— Тебе нужно моё мнение? — обрадовалась Ческа — Тогда слушай. По моему мнению, ты — настоящий гёт.

— Мне нужно твое мнение как лекаря, — уточнил Данте — Да, и вот ещё что… Оденься во что-нибудь тёмное.

— Это ещё зачем? — с подозрением спросила девушка.

— То, чем мы с тобой займемся… — начал Данте — Некоторые ограниченные люди называют это проникновением со взломом.

— И какие же «ограниченные люди» так считают? — полюбопытствовала Ческа.

— Да разные, — беспечно отмахнулся Данте — Стражники. Судьи. Тюремщики.

— Благородная госпожа Ческа никогда не опуститься до преступлений, — гордо вздёрнула нос девушка.

— А что насчёт долгов? — задал вопрос Данте — Благородная госпожа их платит?

Ческа глубоко вздохнула.

— Дай мне пару минут на сборы, — попросила она.

— Может быть, ты пустишь меня в дом? — предложил Данте — На улице уже начинает холодать.

— Ну конечно же… нет, — ответила девушка, захлопывая входную дверь.

Двадцать минут спустя Ческа вышла из особняка. Она сжимала в руках кожаный саквояж.

— Ты — самая модная взломщица из всех, что я видел, — сказал Данте, разглядывая её чёрную шёлковая блузку и длинная тёмную юбку.

— Это называется «приличная одежда», — ответила девушка — Я понимаю, что тебе гораздо уютней в обществе воров и уличных девок. Но ты со временем привыкнешь.

Холодная осенняя ночь. Приличные граждане спали в теплых постелях или занимались любовью. А неприличные… У них были занятия и поинтересней. Выглянувшая из-за туч луна осветила две фигуры, крадущиеся вдоль стены похоронного бюро. Пока Данте взламывал дверной замок, Ческа беспокойно озиралась по сторонам. Девушку трясло от волнения и ночного морозца. С каждым вздохом из её рта вылетало облачко пара. Замок на двери похоронного бюро сдался за две минуты. Взломщики вооружились фонариками и шагнули в темноту.

— А вот и старина Марк, — негромко произнёс Данте.

Луч его фонаря обежал зал и уткнулся в стол, на котором лежало укрытое простыней тело.

— Он малость подурнел с нашей последней встречи, — заметил Данте.

Ческа положила включенный фонарик так, чтобы он освещал помещение. Девушка достала из саквояжа резиновые перчатки и надела их. Затем она откинула простыню, скрывающую останки Марка.

— «Надругательство над телами умерших», — пробормотал Данте.

— Ты что-то сказал? — переспросила Ческа.

— Моё досье только что пополнился ещё одним обвинением, — объяснил ей Данте — Ещё один недоказанным обвинением.

— Как жалко, что на этом столе лежишь не ты, — тяжело вздохнула девушка — Иди, поболтай с кем-нибудь. Не мешай мне делать моё дело.

Пока девушка изучала труп, Данте бродил по залу и разглядывал покойников, подготовленных для погребения.

— Эй, братец, — Данте дёрнул за ухо одного из покойников — А правда плохо быть дохлым?

— Прекрати это, — строго покосилась на него Ческа — У тебя совсем нет уважения к мёртвым?

— У меня нет уважения к людям, — уточнил Данте — Мне неважно живы они или нет.

— Ты думаешь о ней? — внезапно переменила тему девушка — О той девочке из больницы?

— У меня нет на это времени, — покачал головой Данте — Если много думать о мёртвых, то скоро к ним присоединишься.

— Я вспоминаю об этой девочке каждый день, — призналась Ческа — А по ночам во снах вижу её лицо.

— Кровь плохо отстирывается от одежды, — отозвался Данте — А с человеческих рук она вообще не отмывается.