Вадим Проскурин - Эти бессмертные

Осушив кубок, лорд Хортон улыбнулся и сказал:

— Ритуал завершен, и теперь мы можем начать веселиться. Павел, войди!

Дверь в дальнем конце пиршественного зала распахнулась, в зал вошел демон по имени Павел. В руках он держал лютню.

— Сыграй нам, демон, и пусть эта мелодия усладит наши сердца и даст нам сил и решимости завершить начатое!

Демон заиграл. Он играл так, что Людвиг не поверил своим ушам, а затем и глазам. Обычно играющий на лютне зажимает струны на грифе левой рукой, а пальцами правой руки бьет по струнам, издавая из них звуки. У демона же обе руки одинаково порхали над грифом, пальцы совершали неуловимые движения, а лютня издавала невероятные, чарующие звуки, Людвиг никогда не слышал ничего подобного. Судя по отвисшей челюсти лорда Хортона, тот тоже ничего подобного раньше не слышал.

Закончив мелодию, демон положил лютню на колени и стал разминать пальцы.

— Прекрасно! — воскликнул лорд Хортон. — Воистину ты лучший музыкант во всем Остроге! Я решил, ты пойдешь с нами, и когда я провозглашу окончание зачистки, ты сыграешь нам так, что присутствующие будут вспоминать твою музыку во всех последующих воплощениях. А теперь играй еще!

2

Поход начался ранним утром, едва солнце поднялось над восточным горизонтом. Лорд Хортон, сэр Людвиг, пятеро подростков, которые завтра получат право именоваться «сэр» или «леди», и семь рабов-носильщиков. И еще Павел, тоже раб, но не носильщик, потому что он нес только лютню.

Никаких особых церемоний не было, путешественники шли вперед, не соблюдая никакого определенного порядка, лишь следя за тем, чтобы не потерять друг друга из вида. Время от времени то один, то другой сходил с тропы, переступал заборчик и справлял нужду прямо на грядки очередного холопского огорода, при этом девицы, входящие в состав процессии, ничуть не стеснялись мужчин. Вообще, в этом мире девицы стесняются только одной вещи — того, что в мире Павла считается нормальным сексом. Извращенного секса местные девицы не стесняются, в этом Павел убедился вчера вечером с удачно подвернувшейся рабыней-горничной. Павел предполагал, что юноши тоже не стесняются извращенного секса, но проверять это не собирался.

Погода была отличная, не холодно и не жарко, слева и справа небо затянуто облаками, но прямо над тропинкой, по которой шли путники, оно было абсолютно чистым, и солнце приятно припекало голову. Павел знал, что ближе к полудню облака переместятся и защитят лорда от нестерпимого зноя. А заодно защитят всех тех, кто его сопровождает.

Воители умеют управлять погодой. В этом мире не бывает ни засух, ни наводнений, каждое поле приносит два урожая в год, и ни один урожай не бывает заметно лучше или хуже другого. Сельское хозяйство не таит в себе никаких сюрпризов, кроме того, что конкретный холоп может начать лениться и недостаточно тщательно мотыжить и пропалывать свои грядки. Тогда провинившийся холоп отправляется на перерождение, подросший сын какого-то другого холопа занимает его место, а какая-то женщина получает право забеременеть. Процедура отлажена многими поколениями, и в ней нет места неожиданностям.

И вообще, в этом мире нет места неожиданностям. Все идет своим чередом, каждый следующий год ничем не отличается от предыдущего. Да и времена года почти не отличаются, днем всегда жарко, ночью всегда холодно, лето отличается от зимы лишь тем, что летом немного больше дождей. Если бы Муралийский Острог находился на Земле, его климат можно было бы назвать субэкваториальным.

С головой Павла творилось что-то странное. Все чаще в ней стали всплывать давно забытые знания, полученные в школе, в институте и из книг. Когда-то давно Павел знал, что такое субэкваториальный климат, потом забыл, потому что это не нужно помнить ни лейтенанту-двухгодичнику, ни успешному менеджеру, ни тем более удачливому бизнесмену. А теперь вдруг ненужное знание ни с того ни с сего выплыло из небытия.

И еще Павел обнаружил, что отлично играет на лютне. Раньше, в институте, он играл на гитаре, причем не только бренчал простые песенки из трех аккордов, но и пытался играть нормальную музыку, сумел разучить партию соло-гитары из «Smoke on the water», но «Crazy train» ему не дался — и Павел забросил занятия. А вчера он взял в руки даже не гитару, а убогую пятиструнную лютню, и в его руках она заиграла так, как не у каждого играет нормальная гитара. Павел рискнул даже исполнить «К Элизе» Бетховена, и у него почти получилось. Четыре раза он сфальшивил, но слушатели ничего не заметили, ведь чтобы это заметить, надо знать, как мелодия исполняется в оригинале. А они не знают этого, они вообще не знают нормальной музыки.

Впрочем, черт с ней, с музыкой. Куда больше Павла беспокоило то, что он никак не мог разобраться в своих мыслях и чувствах. Непонятная и пугающая мазохистская оглушенность, одолевавшая его в первые дни в этом мире, бесследно улетучилась. Павел больше не чувствовал потребности служить повелителю и радовать его в меру своих возможностей, Павел чувствовал себя свободным. И, странное дело, он чувствовал себя лучше, чем раньше, когда у него была большая фирма, дорогая машина и две квартиры.

Сейчас он ощущал себя героем квеста, только что вышедшим из стартовой локации и идущим к ближайшей цели. Как часто бывает в игрушках, первая задача совсем проста. Чтобы ее решить, не нужно ни напрягать мозг, ни тренировать ловкость пальцев. Усилия потребуются потом, а пока начинающий игрок должен освоиться в новом мире, разобраться с управлением игрой, попробовать то, попробовать это… Сопровождай рейд-партию, наблюдай за их действиями, в конце сыграешь на лютне и заработаешь чуть-чуть экспы, а может быть, и следующий уровень. По законам жанра к вечеру должны напасть отморозки… Нет, не вечером, а ночью, когда все будут спать у костра, кого-нибудь поставят караулить, а он проспит.

В голову Павла вплыло еще одно забытое знание. Павел вспомнил, что когда-то давно он читал, что под воздействием сильного стресса обалдевший мозг часто притворяется, что все происходящее происходит не с ним. Это нормальная приспособительная реакция, дескать, мне нет дела до всего этого, а значит, нет повода нервничать. Мозг успокаивается, а когда наступает время давать команды телу — дает команды быстро и точно, не растрачивая ресурсы в бесполезных самотерзаниях.

Время шло, тени становились короче, а потом как-то незаметно солнце спряталось за облаками, тени расплылись и стали неразличимы. Путники шли, пейзаж менялся, но менялись лишь детали пейзажа, суть его оставалась неизменной. Грядки, лужайки, деревца (больших деревьев почему-то нигде нет), идеально прямые ручейки, и иногда согбенная спина очередного холопа. При этом ни один холоп не работал рядом с тропинкой, похоже, холопы удалялись в глубь своих участков, лишь только завидев процессию издали. И правильно, незачем искушать судьбу, шарясь рядом с начальством, особенно если начальство идет на войну.