Алексей Свадковский - Вор и маг. Трилогия

И сейчас его письмо, наполненное новостями из дома, стало для меня маленьким кусочком солнца, согревшим мою душу. Несколько раз перечитав письмо, в конце которого Мара и Гелион передавали мне привет и просили скорее возвращаться назад, я спросил у Сардониса:

— Вы осмотрели всё, что он прислал?

— Да, конечно, — последовал ответ. — Как я уже сказал, у нас есть всё необходимое, чтобы открыть врата. Если всё пройдет хорошо, то уже скоро, мастер Арен, вы встретитесь со своей семьёй.

С полученными ингредиентами работа пошла ещё быстрее. Зал, в котором было решено проводить ритуал, начал покрываться цепочками символов; в центре зала был начерчен огромный круг, который должен был сдерживать силы, открывающие врата. Внутри круга была нарисована сложная звезда, касающаяся лучами границ круга, концентрирующая созданную магию для того, чтобы разорвать завесу между жизнью и смертью.

Наконец, настал тот день, когда всё было готово, и ритуал можно было начинать.

Зал, в котором собрались проводить ритуал, заполнился немёртвыми, потом пришли охотники. Среди них была и та девочка, что выманила меня из защитного круга. Она была лучшей охотницей, убившей сотни людей, попавшихся, как и я, в ловушку, и не предполагавших, что ребёнок может быть смертельно опасным чудовищем. Хозяин собрал всех, кто остался с ним после столетий ожидания. Час, которого он ждал веками, настал. Первый шаг, который нужен, чтобы вновь вернуть себе силу, будет сделан. Врата, пусть даже малые — это огромная сила. Я не сомневался, что найдутся те, кто возжелают получить вечную жизнь, и ради этого сделают всё. Врата будут лишь первым камешком, катящимся по склону горы, сталкивающим и увлекающим за собой другие камни, пока чудовищная лавина не обрушится на головы ни в чём не повинных людей.

Когда в зале не осталось свободного места, показался сам Хозяин. Он шёл не спеша, наслаждаясь торжеством, неся в руках огромную толстую книгу в чёрном переплёте, украшенную драгоценными камнями и золотом. Он положил книгу на небольшой пьедестал, и открыл её прикосновением перстня. Потом вошёл в круг со звездой, и положил в её центр блестящий чёрный кристалл размером с кулак.

— Всё готово, мастер Арен. Можете начинать.

Я вышел из угла, в котором все это время стоял, и пошёл к книге. Немёртвые, заполнившие зал, покорно расходились передо мной. Подойдя к пьедесталу, я остановился и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоится и не потерять самоконтроль. Сейчас всё должно решиться.

Теперь в круге стояли двое: я и Сардонис. Хозяин мёртвых замер, чтобы не мешать мне в прочтении заклинаний, которые должны были выпустить силу, заключённую в кристалле, и влить её в круг, а затем оживить звезду, сияние которой пронзит завесу, разделяющую границу между миром живых и миром мёртвых.

Громким, чётким голосом я произнёс слова заклинания:

— Сфер иритун тромарис!

Яркая вспышка света озарила зал. И вслед за вспышкой света загорелись символы, и круг, и звезда. Они горели ярко и красиво, сливаясь воедино, распадаясь, и выпуская заключённую в них силу. Амарин, невидимым слоем нанесённый поверх круга со звездой, воспламенился, как и говорил учитель, и ярко загорелся, едва свет коснулся его.

И как ярко горели, исчезая, очертания малого круга жизни, также ярко вспыхнул невидимый до этого, огромный, на весь зал, круг, перерисованный мной из книги, которую мне дал Нарвен.

Круг Справедливости, Карающий круг, как его ещё называют служители Гелиона, ярко полыхал, разгоняя темноту пещеры, благодаря гелиону, которым он был начертан. Такие круги создают высшие жрецы, когда люди не могут разрешить спор сами, и просят суда у богов. Тогда сам Гелион, Небесный судья, решает участь тех, кто находится в круге. Я понимал, что задуманное мной может не удаться: я не был высшим жрецом Гелиона или даже его посвящённым, но я надеялся на то, что мой круг привлечёт внимание Небесного владыки, пусть даже его начертил не жрец, а волшебник. И если так случится, пусть он решит участь тех, кто в нём находится. Если же меня должна постигнуть кара за то, что я совершил кощунство, я был готов понести наказание. Всё, чего я хотел — чтобы Сардонис вместе со мной предстал перед судом Владыки небес, Карающим зло.

— Что ты натворил, проклятый ублюдок?!? — с перекошенным лицом бросился ко мне Хозяин мёртвых, опомнившийся после того, как исчез малый круг. Я стоял, не двигаясь, у пьедестала, и время как будто растянулось. Я молча смотрел на искажённое лицо бывшего когда-то величайшим некроманта; теперь оно перестало быть лицом умного и интересного человека. Это была ужасная морда монстра, демона, жаждущего смерти, живой человеческой плоти, чтобы рвать её, насыщая бесконечную, всепоглощающую пустоту внутри его.

Секунды перетекали в минуты, но ничего не происходило. Пламя Круга Справедливости начало тускнеть. План не удался. Огнеликий не заметил моего круга, и его суда не будет для тех, кто в нём заключён. Возможно, я где-то ошибся, рисуя круг по ночам при тусклом свете факелов, когда вместо отдыха пробирался сюда вместе с Нарвеном, который стоял на стаже, чтобы случайная тварь не застала меня за созданием Круга Справедливости. Возможно, Гелион откликается только на призывы своих жрецов. Теперь это будет уже неважно.

Мягким светом догорающее имя Гелиона, начертанное внутри круга, начало неожиданно разгораться вновь, как будто огромный поток струящегося света откуда-то извне начал его наполнять. Потом и весь зал залил яркий белый свет, как будто мы были наверху, под жарким полуденным солнцем, а не внизу под толщей гор; и яркое пламя очистительного огня охватило пришедших в движение мертвецов. Я смог разглядеть со своего места огромную фигуру Нарвена, охваченную пламенем.

Он смотрел вверх и улыбался. То, чего он желал столько лет с того дня, когда его семья погибла вместе с ним на том проклятом поле, свершилось. Мне показалось, что он шепчет: «Ты смог отомстить тому, кто был виноват в их гибели. Ты смог остановить зло и не дать ему повториться. И пускай о твоём подвиге никто не узнает, но в Обители тишины и света тебя будут приветствовать за столом героев!»

Пламя весёлым огнем охватило Хозяина мёртвых, упавшего на колени рядом со мной, и когда огонь охватил полностью его тело, перстень на руке некроманта тускло сверкнул, и я почувствовал, что умираю.

Это не было больно. Просто ноги внезапно подкосились подо мной, и я упал на каменный пол, а из тела ручейком побежала жизнь. Стало почему-то трудно дышать, и веки, вдруг ставшие такими тяжёлыми, стали закрываться. Я смотрел на высокий каменный потолок, и последними искорками в моей голове пронеслись мысли: