Алексей Замковой - Унесенные магией

Рядом идут Молин и Баин. Как и я — в новой амуниции и вполне довольные жизнью. Молин даже сумел раздобыть где-то шлем, как и жилет, сшитый из кожи и усиленный бронзовыми бляхами. Заметив, что я на него смотрю, он поворачивается и улыбается в ответ.

— Ты где шапку достал? — ухмыляясь, спрашиваю я.

— Места знать надо, Алин. — Молин в притворном высокомерии вскидывает подбородок и пытается глянуть на меня свысока, но тут же спотыкается и, если бы не своевременная реакция Баина, непременно растянулся бы на дороге.

— Задавака! — Я рассмеялся и хлопнул друга по плечу. — Нет чтоб с друзьями поделился…

— Я тебе дам поносить, — подмигнул Молин. — После боя…

Мы втроем рассмеялись. Сзади, где шли Ретон, Комил и Стон, видимо слышавшие наш разговор, тоже раздались смешки. А вот идущий впереди Ламил среагировал по-другому.

— Под ноги смотрите, недоделки! — Он повернул голову и сверкнул глазами.

Мы замолчали, но все еще продолжали ухмыляться и перемигиваться. Десятник, что-то бормоча под нос, снова отвернулся. Я расслышал только нечто вроде «молокососы».

Солнце уже перевалило через зенит, когда спереди раздался протяжный звук рога.

— Строиться в две шеренги! — крикнул Ламил, и его голосу эхом вторили подобные команды по всей колонне.

Даже не запутавшись, мы быстро выполнили команду. Вокруг на первый взгляд творился сущий хаос. Но только на первый взгляд. За десяток мгновений идущая по дороге колонна полностью преобразилась. Если бы человек мог, подобно птице, глянуть на нас с высоты, то вместо длинной, извивающейся, повторяя изгибы дороги, змеи он увидел бы стройные ряды прямоугольников, в которые выстроились роты и баронские дружины. Наша рота оказалась в первой линии, примерно в середине левого фланга. А наш десяток, как самый неопытный, — в самом центре построения роты. Снова прозвучал сигнал.

— Бегом! — скомандовал десятник.

Не нарушая строя, за что следует выразить отдельную благодарность гонявшему нас Ламилу, мы пробежали сотню шагов и выскочили на вершину небольшой возвышенности. Снова протрубил рог.

— Стоять!

Что находится перед нами, за спинами стоящих впереди мне не видно. В голове промелькнула мысль, что все это здорово напоминает творившееся в храме: сплошные человеческие тела, закрывающие тебя от окружающего и окружающее от тебя. Я приподнялся на цыпочки, пытаясь хоть что-то разглядеть. Но кроме серых стен замка, да широкой круглой башни, находящейся за ними, я не увидел ничего. Правда, на стенах что-то поблескивало на солнце, но ни врага, ни картины жестокой битвы… Я даже почувствовал легкое разочарование.

Снова сигнал. На этот раз Ламил промолчал. Значит, рог протрубил не для нас. Слева раздался топот копыт. Выходит, рог трубил для кавалерии. Мы уже атакуем? Или всадников отправили куда-то еще? Топот копыт донесся и справа, но приглушенно. До правого фланга ведь слишком далеко, а звуки происходящего там теряются в общем гуле ожидающей армии. Да, мы пока стоим неподвижно. Но ведь все равно вокруг что-то скрипит, что-то звякает, кто-то прочищает горло или перешептывается… Большое скопление людей просто не может стоять беззвучно. Слабый ветерок донес отдаленный звук рога — это, завидев подкрепление, подают нам сигнал из замка. Наш рог ответил, но мы по-прежнему остались стоять на месте. Ждем, ждем… Сколько мы уже стоим? Солнце жжет все сильнее. Жутко надоедает видеть вокруг себя одно и то же — соседних воинов. Дарен, да когда же оно начнется?!! Снова трубит наш рог.

— Шагом! — кричит Ламил, и все в пределах видимости приходит в движение.

Наконец-то началось! Медленно, печатая шаг, будто на том лугу под Агилом, мы идем вперед. Справа шагает Молин. Глаза сверкают, на губах змеится улыбка, которую я помню с детства, — он всегда так улыбается перед дракой. За ним идет Баин. Этот, наоборот, хмурится. Лицо серьезное, и на нем прямо читается вопрос «Зачем я здесь?». Слева от меня — Клони. Идет, нервно облизывая губы. По лбу стекают крупные капли пота… Он взглянул на меня и сразу же отвел глаза. Я поудобнее перехватил свое копье и уставился в спину идущего впереди. Главное — не сбиться с ритма. Не налететь на того, кто спереди, и не отстать. Не нарушить строй… Спина в шаге впереди меня и чье-то дыхание в шаге позади. И ни на полшага не выбиваться из линии своего ряда!

— Поднять щиты! — слышится откуда-то спереди и вторит голос нашего десятника. — Поднять щиты!

Все вокруг вскидывают щиты над головой. Я немного запаздываю — щит слишком тяжел, да и отсутствие практики сказывается. Но все же успеваю. Перед тем как синеву неба с пылающим в нем солнцем закрывает от взгляда щит, сознание успевает зафиксировать там, в небе, множество черных точек. Я успеваю… Но Клони слишком замешкался. Слева раздается негромкий, какой-то чавкающий звук удара. Я покосился туда — из головы Клони, почти из центра лба, торчит длинная стрела с белым оперением. Она все еще мелко дрожит от удара, а Клони, выронив ставший уже бесполезным щит, медленно заваливается назад. Вокруг раздается частое постукивание — будто град бьет по крыше. Я смотрю направо, где мои друзья Молин и Баин, укрывшись щитами, продолжают шагать. Только Молин уже не улыбается. Нет, на его лице не видно страха — просто улыбка сменилась тем прищуром глаз, который обычно не предвещает ничего хорошего окружающим. Вот что-то ударило и в мой щит. Удар не сильный, но чувствительный. А то, что в щит ударила смерть, которая только что забрала Клони, делает его еще более чувствительным и заставляет руку дрожать. Снова удар… И еще… Я вовремя взглянул под ноги. Еще шаг — и я обязательно споткнулся бы о труп. А постукивающая в щит, будто вежливый посетитель в дверь, смерть вполне могла бы и добиться своего, если б я упал. Я осторожно, но стараясь не сбиться с темпа, переступил через лежащее на животе тело, из спины которого торчал проткнувший его насквозь наконечник стрелы. А вот еще одно тело… Не только Клони не повезло.

Засмотревшись на лежащие под ногами трупы, я не сразу обратил внимание, что стук стрел о щиты прекратился.

— Стоять! — выкрикнул десятник. — Щиты опустить! Сомкнуть шеренги!

Я заколебался. Только что нас осыпал град стрел, унесший Дарен знает сколько жизней и нам приказывают лишаться своего укрытия… Перед глазами снова падал на землю со стрелой в голове Клони. Сзади кто-то чувствительно толкнул меня в спину:

— Опусти щит!

С большой неохотой я повиновался. Из щита торчало пять стрел. Таких же, как та, унесшая жизнь Клони. Махнув копьем, я сбил застрявшие стрелы и сделал шаг вперед. Теперь мой щит упирается в спину стоящего впереди. Даже если захочешь — быстро не поднимешь! Я посмотрел на Молина. Его лицо побледнело. То и дело он посматривал наверх — не покажутся ли снова черные точки, которые тут же превратятся в смертоносный ливень. Неосознанно я тоже глянул на небо.