Сергей Лукьяненко - Инквизитор

- Телефон... просто телефон...

- Давай.

- В кармане...

- Кидай.

Он неуклюже полез в карман - ранение не смертельное, запас сопротивляемости у мага был еще высок, но боли он испытывал адские.

Такие, какие ему и положены.

- Номер? - поймав мобильник спросил я.

- На кнопке экстренного вызова...

Я глянул на экранчик.

Судя по первым цифрам - телефон может стоять где угодно. Такой же мобильник.

- Это оперативный штаб? Где он находится?

- Я не... - он замолчал, глядя на пистолет.

- Вспоминай, - подбодрил я.

- Мне сказали, что сюда приедут в течении пяти минут.

Так...

Я глянул назад, на горящую в небе иглу. Вполне подходит, вполне...

Маг шевельнулся.

Нет, я не провоцировал его, отведя взгляд. Но когда он потянул из кармана жезл - грубый, короткий, явно не собственноручной работы, а купленную дешевку, я испытал облегчение.

- Ну? - спросил я, когда он замер, так и не решившись поднять оружие. Давай!

Парень молчал, не шевелился.

Попробуй он атаковать - я бы всадил в него всю обойму. Вот это было бы уже фатально. Но, наверняка, их учили поведению при конфликте со Светлыми. И он понимал, что безоружного и беззащитного мне убить трудно.

- Сопротивляйся, - сказал я. - Борись! Сукин сын, ты же не смущался, когда ломал чужие судьбы, когда нападал на беззащитных! Ну? Давай!

Маг облизнул губы - язык у него оказался длинным и слегка раздвоенным. Я вдруг понял, к какому сумеречному облику он придет рано или поздно, и мне стало противно.

- Сдаюсь на твою милость, дозорный. Требую снисхождения и суда.

- Стоит мне отойти, и ты сумеешь связаться со своими, - сказал я. - Или вытянешь из окружающих достаточно сил, чтобы реанимироваться и добрести до телефона. Ведь так? Мы оба эта знаем.

Темный улыбнулся и повторил:

- Требую снисхождения и суда, дозорный!

Я покачивал пистолет в руках, глядел в ухмыляющееся лицо. Они всегда готовы требовать. Никогда - отдавать.

- Мне всегда так трудно было понять нашу собственную двойную мораль, сказал я. - Так тяжело и неприятно. Это приходит лишь со временем, а у меня его так мало... Когда приходится придумывать оправдания. Когда нельзя защищать всех. Когда знаешь, что в особом отделе ежедневно подписывают лицензии... лицензии на людей, отданных Тьме. Обидно, да?

Улыбка сползла с его лица. Он повторил, как заклинание:

- Требую снисхождения и суда, дозорный...

- Я сейчас не дозорный, - ответил я.

Пистолет задергался, застучал, лениво заходил затвор, выплевывая гильзы. Пули ползли по воздуху, будто маленький, злой осиный рой.

Он крикнул лишь один раз, потом две пули разнесли в клочья череп. Когда пистолет щелкнул и замолчал, я медленно, машинально перезарядил обойму.

Изорванное, исковерканное тело лежало передо мной. Оно уже начало выходить из сумрака, и грим Тьмы смывался с молодого лица.

Я провел рукой в воздухе, сдергивая, сжимая что-то неуловимое, текущее сквозь пространство. Самый верхний слой. Кальку с обличья темного мага.

Завтра его найдут. Хорошего, славного, всеми любимого юношу. Зверски убитого. Сколько зла я принес сейчас в мир? Сколько слез, ожесточения, слепой ненависти? Какая цепочка потянется в будущее?

А сколько зла я убил? Сколько людей проживут дольше и лучше? Сколько слез не прольется, сколько злобы не накопится, сколько ненависти не родится?

Может быть я перешагнул сейчас тот барьер, который переходить нельзя.

Может быть понял следующую грань, которую необходимо преступать.

Я опустил пистолет в кобуру и вышел из сумрака.

Останкинская башня иглой буравила небо.

- Поиграем совсем без правил, - сказал я. - Совсем-совсем без.

Машину удалось поймать сразу, даже не вызывая у водителей приступа альтруизма. Может быть потому, что на мне теперь была надета личина мертвого темного мага... очень обаятельная личина?

- Давай к телебашне, - попросил я, забираясь в потрепанную "шестерку". - И побыстрей бы, пока вход не закрыли.

- Веселиться едешь? - улыбнулся сидящий за рулем мужчина, суховатый, в очках, чем-то похожий на постаревшего Шурика из старых комедий.

- Еще как, - ответил я. - Еще как.

ГЛАВА 5

В башню еще пускали. Я купил билет, особо доплатив за право посещения ресторана, прошел по зеленому полю, окружающему башню. Последние пятьдесят метров дорожка шла под хиленьким навесом. Интересно, для чего он построен? С древнего сооружения порой сыпется раскрошившийся бетон?

Навес кончался маленькой будочкой пропускного пункта. Я предъявил паспорт, прошел через подкову металлоискателя - кстати, неработающего. Вот и все формальности, вот и вся охрана стратегического объекта...

Сейчас меня одолевали сомнения. Странная, что ни говори, была идея двинуться сюда. Я не чувствовал поблизости концентрации Темных. А если уж они здесь были, но так хорошо закрывались - значит мне придется столкнуться с магами второго-третьего уровня. Совершенно самоубийственное занятие.

Штаб. Оперативный штаб Дневного Дозора, развернутый для координации охоты... охоты на меня. Куда еще должен был сообщать о замеченной добыче неопытный темный маг?

Но лезть в штаб... туда, где не меньше десятка Темных, включая опытных охранников... Самому засовывать голову в петлю - это глупость, а не геройство, если остались еще хоть какие-то шансы уцелеть. А я очень надеялся, что шансы остались.

Снизу, из-под бетонных лепестков опор, телебашня производила куда более впечатляющее впечатление, чем издали. А ведь, наверняка, большая часть москвичей никогда в жизни и не подымалась на обзорную площадку, воспринимая башню лишь как непременный силуэт в небе, утилитарный и символический, но никак не место отдыха. Здесь, как в аэродинамической трубе замысловатой конструкции, гулял ветер, и на самом крае слуха бился едва уловимый тягучий звук - голос башни.

Я постоял, глядя вверх, на решетки и проемы, изъеденный раковинами бетон, на удивительно грациозный, гибкий силуэт. Она ведь и впрямь гибкая... бетонные кольца на натянутых тросах. Сила в гибкости. Только в ней.

Потом я вошел в стеклянные двери.

Странное дело - мне казалось, что желающих посмотреть на ночную Москву с высоты трехсот тридцати семи метров должно быть в избытке. Нет. Даже в лифте я поднимался один... точнее - с женщиной из обслуживающего персонала.

- Думал, будет много народа, - сказал я, дружелюбно улыбаясь. - У вас всегда так вечером?

- Нет, обычно шумно... - женщина ответила без особого удивления, но нотку недоумения в голосе я все же почувствовал. Коснулась кнопок - стали сходиться двойные, шлюзовые двери. Мгновенно заложило уши и прижало к полу - лифт рванулся вверх, быстро, но поразительно мягко. - Часа два, как поток схлынул.