Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят

— Я знаю, что туземцы его ненавидели. Они всегда замышляют что-то против нас, а Давуст неустанно преследовал государственных изменников. Не сомневаюсь, что он пал жертвой их схем. Если бы я был вами, то задавал бы вопросы в Нижнем Городе.

— О, я почти убежден, что ответы находятся здесь, в Цитадели.

— Не у меня, — отрезал Вюрмс, осматривая Глокту сверху донизу. — Поверьте, я был бы гораздо счастливее, если б Давуст всё ещё был с нами.

Может быть, а может быть и нет, но сегодня мы ответов не получим.

— Прекрасно. Расскажите мне о городских запасах.

— Запасах?

— Еда, Корстен, еда. Как я понимаю, с тех пор, как гурки перекрыли маршруты по суше, всё нужно доставлять по морю. Несомненно, одной из важнейших забот правителя является пропитание людей.

— Мой отец всегда заботится о нуждах своих людей! — резко бросил Вюрмс. — У нас провизии хватит на шесть месяцев!

— Шесть месяцев? На всех жителей?

— Разумеется. — Лучше, чем я ожидал. По крайней мере, одной заботой меньше, из этого громадного клубка забот. — Если только не считать туземцев, — добавил Вюрмс, словно это не имело значения.

Глокта помедлил.

— А что они будут есть, если гурки возьмут город в осаду?

Вюрмс пожал плечами.

— На самом деле я об этом не думал.

— Неужели? А что случится, по вашему мнению, когда они начнут голодать?

— Ну…

— Начнётся хаос! Мы не сможем удержать город, если четыре пятых населения будут против нас! — Глокта раздражённо пососал пустые дёсны. — Вы отправитесь к торговцам, и обеспечите провизию на шесть месяцев! На всех! Мне нужны запасы на шесть месяцев для всех, включая крыс в канализациях!

— Я что вам, — усмехнулся Вюрмс, — мальчик на побегушках?

— Полагаю, вы будете тем, кем я скажу.

Теперь с лица Вюрмса испарились все следы дружелюбия.

— Я сын лорд-губернатора! И отказываюсь, чтобы ко мне обращались в такой манере! — Ножки его кресла яростно пискнули, когда он вскочил и направился к двери.

— Отлично, — прошелестел Глокта. — Каждый день в Адую отправляется корабль. Быстрый корабль, и он возит груз прямо в Дом Вопросов. Поверьте, там к вам будут обращаться по-другому. Я легко могу устроить вам место на борту.

Вюрмс остановился как вкопанный.

— Вы не посмеете!

Глокта улыбнулся. Своей самой отвратительной, кривой, беззубой улыбкой.

— Надо быть храбрецом, чтобы ставить свою жизнь на то, что я посмею. Насколько вы храбры? — Молодой человек облизнул губы, но не смог долго выдерживать взгляд Глокты. Думаю, не очень. Он напоминает мне моего друга, капитана Луфара. Сплошной блеск и высокомерие, за которыми никакого характера. Кольни его булавкой, и он обмякнет, как проколотый бурдюк.

— Еда на шесть месяцев. Шесть месяцев для всех. И проследите, чтобы все было сделано быстро. — Мальчик на побегушках.

— Хорошо, — проворчал Вюрмс, всё ещё мрачно уставившись в пол.

— Тогда приступим к воде. Колодцы, цистерны, насосы. После тяжёлых работ людям понадобится мыться, так ведь? Будете отчитываться каждое утро.

Вюрмс сжимал и разжимал кулаки, на лице яростно ходили желваки.

— Хорошо, — выдавил он.

— Хорошо. Можете идти.

Глокта смотрел, как тот быстро уходит. И это я поговорил лишь с двумя из четверых. Два из четверых, и завёл двух врагов. Если хочу преуспеть здесь, то мне понадобятся союзники. Без союзников я долго не протяну, какие бы документы у меня ни были. Без союзников я не сдержу гурков, если они попытаются пройти. И что ещё хуже, я до сих пор ничего не знаю о Давусте. Наставник Инквизиции просто растворился в воздухе. Будем надеяться, что архилектор проявит терпение.

Надежда. Архилектор. Терпение. Глокта нахмурился. Никогда ещё три понятия не подходили друг другу меньше.

Кое-что о доверии

Колесо телеги медленно поворачивалось и скрипело. Снова поворачивалось и снова скрипело. Ферро злобно посмотрела на него. Проклятое колесо. Проклятая телега. Она направила свое презрение с телеги на кучера.

Проклятый ученик. Она не доверяла ему ни на волос. Он стрельнул глазами в её сторону, задержал на ней взгляд на оскорбительный миг, и тут же отвёл. Словно он знал что-то о Ферро, чего она сама не знала. Это её злило. Она отвела взгляд от него и уставилась на первую из лошадей и на её всадника.

Проклятый паренёк из Союза, с его прямой спиной, сидящий в седле так, словно он король на троне. Будто бы родиться с красивым личиком — это такое достижение, которым стоит гордиться всю жизнь. Он был симпатичным, опрятным и изящным, как принцесса. Ферро мрачно улыбнулась сама себе. Принцесса Союза, вот кто он такой. Она ненавидела красивых людей даже сильнее, чем уродливых. Красоте никогда нельзя доверять.

Зато нужно хорошенько постараться, чтобы отыскать кого-то уродливее, чем этот здоровенный девятипалый ублюдок. Обмяк в седле, как огромный мешок риса. Двигается медленно, почёсывается, принюхивается, жуёт, как большая корова. Пытается выглядеть так, словно в нём нет ни жажды убийства, ни безумной ярости, ни беса. Но она-то лучше знала. Он кивнул ей, и Ферро злобно посмотрела в ответ. Он — бес в коровьей шкуре, её не одурачишь.

Но он лучше, чем этот чёртов навигатор. Вечно болтает, всегда улыбается, постоянно смеётся. Ферро ненавидела болтовню, улыбки и смех, одно сильнее другого. Тупой мелкий человечек со своими тупыми баснями. И под всей своей ложью он строил планы и наблюдал, она чувствовала это.

И оставался лишь Первый из Магов, и ему она доверяла меньше всех.

Она видела, как его взгляд скользит по телеге. По мешку, в который он положил ящик. Прямоугольный, серый, тусклый, тяжёлый ящик. Он думал, что никто не видел, но она видела. Полон секретов, вот он каков. Лысая сволочь со своей толстой шеей, и деревянной жердью, ведёт себя так, словно делал в жизни только хорошее, словно понятия не имеет, как разорвать человека на куски.

— Проклятые ёбаные розовые, — прошептала она сама себе. Она наклонилась и сплюнула на дорогу, сердито глядя на пять спин, поскольку они ехали впереди неё. Почему она позволила Юлвею уговорить себя на это безумие? Путешествие далеко на холодный запад, где у неё нет никаких дел. Она должна мчаться на Юг, сражаться с гурками.

Заставить их заплатить то, что они ей должны.

Молча проклиная имя Юлвея, она проследовала за остальными к мосту. Тот казался древним — выщербленные камни, покрытые пятнами лишайника, глубокие колеи в тех местах, где катились колёса телег. Тысячи лет телеги ездили по нему вперёд-назад. Под единственной аркой журчал ручей — обжигающе-холодная вода, текла быстро. Возле моста стояла низкая лачуга, осевшая и вросшая в землю за долгие годы. Из её трубы поднимались струйки дыма и улетали над землёй на пронизывающем ветру.