Саймон Грин - Охотник за смертью. Честь

– На твое усмотрение, Дезсталкер, – обратившись к Оуэну, произнесла она. – Если хочешь его прикончить, он целиком в твоем распоряжении.

– О черт, – отозвался Оуэн. – У бедняги такой трогательный и жалкий вид, что убивать его не поднимается рука. Пусть подождет до суда. Мне нужен только Валентин.

– В таком случае я тоже был бы не прочь сдаться, – произнес Картакис.

Он аккуратно отстегнул пояс, на котором крепился меч, и бросил его на пол. После чего двумя пальцами извлек из потайной кобуры бластер и отправил его вслед за мечом. Хэйзел в одобрение слегка кивнула.

– Ладно, подтягивайся сюда, к господину Замкнуло. И без моего приказа не вздумай даже пикнуть.

– Ни за что, – ответил Картакис.

Освободив шею Романова от тисков своих ног, Хэйзел спустилась на пол. Выждав, пока Хэйзел выпустит врага, и устремив на аристократов холодный, пронизывающий взгляд, Оуэн спросил:

– Где я могу найти Валентина Вольфа?

– Он вышел отсюда незадолго до вашего прихода, – ответил Картакис. – Сказал, что собирается подготовить для вас сюрприз. Но какой именно, не сказал. А мы не спросили. Валентину Вольфу никто не задает вопросов.

– Я нашел его, – раздался в ушах Оуэна голос Оза. – Я все еще подключен к системе безопасности Резиденции. В данный момент Валентин Вольф находится в центре безопасности и пытается запустить в компьютер какой-то странный пакет программ. Только не спрашивай меня, что это за программы. Понятия не имею. Ничего подобного я еще не видел.

– Меня не интересует, что он там делает, – сказал Оуэн. – Чем бы он ни занимался, я все равно его прикончу. Хэйзел, оставайся здесь и сторожи этих двоих. Оз отыскал Валентина.

– Опять все берешь на себя! – возмутилась Хэйзел. – Я не хочу, чтоб ты рыскал по замку в одиночку. Мы же напарники.

– Знаю, – отозвался Оуэн, – но мне нужно сделать это самому.

Хэйзел неохотно кивнула в знак согласия.

– Только не задерживайся, чтобы мне не пришлось тебя искать.

– Ладно. Смотри за этой парочкой в оба. И не поддавайся на провокации. Доверять им ни в коем случае нельзя.

– Разумеется, – подтвердила Хэйзел. – Ведь они Лорды.

Обменявшись с Хэйзел улыбкой, Оуэн развернулся и ушел. Она же медленно продефилировала по комнате и прислонилась к перевернутому столу. Картакис немного придвинулся к брошенному им на пол оружию, но, заметив на себе прицельный взгляд Хэйзел, тотчас замер.

– Стоит вам, дорогие мои Лорды, проявить инициативу, – начала она, – как за мной дело не станет. Я позабочусь о том, чтобы придумать для вас что-нибудь веселенькое.

Лорды переглянулись и с этого момента больше не двигались с места.

Оуэн стремительно шел по пустым каменным коридорам, неумолимо движимый единственной целью добраться до центра безопасности. Он был готов разделаться с каждым, кто попадется ему на пути или попытается помешать. На, как ни странно, он никого не встретил. Куда же подевалась стража? Размышляя над этим вопросом, Оуэн немного замедлил шаг. За все время пребывания в замке они с Хэйзел видели всего нескольких охранников двух аристократов и единственного лаборанта. Где остальные? И что за неприятный сюрприз готовит для него Валентин? Нахмурившись, Оуэн прибавил шаг. Он не любил загадок и неизвестности. И страстно хотел лишь одного – увидеть окровавленный труп Валентина. Пусть Оуэн не сумел спасти своих людей, зато он сможет за них отомстить.

Он двигался быстрее и быстрее и вскоре перешел на бег. Громко стуча ногами по толстому ковровому покрытию до боли знакомых коридоров, Оуэн не заботился уже ни о чем, кроме одного. В его душе не осталось места ни боли, ни чувству вины – ее переподняла неуемная жажда мести.

Наконец он добрался до одинокой стальной двери, которая преграждала путь к тому, что некогда служило центром безопасности. Немного усмирив пыл, Оуэн остановился и стал ее изучать. Толщина двери достигала дюйма. Снаружи не было видно никаких механизмов, которые могли бы выполнять роль замка. И, разумеется, охраняли дверь потайные взрывные устройства, срабатывавшие на дюжину различных действий. Однако Оуэна это ничуть не встревожило.

Он стал сосредоточенно думать. Его сознание все больше и больше погружалось внутрь себя, пока не достигло тайных глубин подсознания. И тогда что-то в нем проснулось и стало раскручиваться, пока наконец не вырвалось из своих границ. Необычайный по силе ментальный импульс в один миг сорвал стальную дверь с петель, и та с грохотом рухнула внутрь комнаты. Потайные взрывные устройства уже приготовились атаковать нарушителя, но Оуэн, отправив очередной мысленный посыл, успел их обезвредить. Внутри его существа ярким пламенем горела сверхъестественная сила, готовая вырваться наружу по первому приказу. Едва Оуэн вошел через пустой дверной проем в комнату, как услышал тихий ироничный смех. В дальнем конце помещения, вольготно развалившись во вращающемся кресле, сидел Валентин Вольф, приветствуя вероломного нарушителя лицемерными аплодисментами. Одет он был, как всегда, во все черное, и его силуэт мог бы вполне затеряться во мраке комнаты, если бы не мертвенно-бледное лицо, которое, казалось, висело в воздухе само по себе.

– Браво, браво! Великолепный выход, Оуэн! У тебя и впрямь появилась склонность к драматическому действу. Не иначе, как все это время пошло тебе на пользу. Ты всегда был таким правильным... Занудой, одним словом.

Оуэн сделал несколько шагов в сторону Валентина и огляделся. Вокруг было множество компьютеров, мониторов и терминалов, но ни одного оператора или охранника. Валентин находился в комнате в гордом и, очевидно, невозмутимом одиночестве. Между Оуэном и Валентином не было никакой преграды. Ничто не мешало Дезсталкеру вершить свою месть.

– Вставай, Вольф! – холодным, но твердым, не терпящим возражений тоном произнес Оуэн.

– Все кончено. Твоя песенка спета.

– О, не надо быть таким предсказуемым, Оуэн, – сложив руки на груди, Валентин откинулся на спинку кресла.

Неужели мы действительно должны вести себя на потребу публики? Играть традиционные роли бескорыстного героя и отъявленного злодея? Признайся, мы с тобой имеем много общего. Нас вполне можно назвать братьями по духу.

– Нет у меня с тобой ничего общего, Вольф, – решительно заявил Оуэн.

– Неужели? Разве ты, будучи мятежником, вел себя как-то иначе, чем я? Что, собственно говоря, ты не делал из того, что делал я? Могу уверенно сказать, что при всех моих стараниях мне далеко до того, что натворил ты.

– Ты повинен за смерть на этой планете. За то, что истребил ее население.