В. Шефнер - Лачуга должника

- Знаю, знаю, - перебил меня Вася. - Я об этом знал уже, когда отлетал с Земли. Ну теперь ты не тушуйся!

- Вася, у меня к тебе срочная просьба. Ты ведь обещал, помнишь?

- Помню. Сумка, в которой находится сумочка с деньгами и записной книжкой, вовсе не украдена, а потеряна в трамвайной давке. Семь минут тому назад она сдана в Стол находок, который находится на улице Дровяной, дом 9. Выйдя из сквера, где плачет пожилая гражданка, надо свернуть налево и пройти два квартала, затем свернуть направо и пройти четыре дома. Готовься к важному событию.

- К какому событию? - удивился я.

- Много будешь знать - скоро состаришься, - загадочно ответил Вася-с-Марса.

- Вася, кореш мой инопланетный, а ты к нам снова в гости не собираешься? - с надеждой спросил я.

- Нет, годы уже не те, - задумчиво произнес мой друг. - Но ты увидишь меня на своей свадьбе. А теперь катись. Пока!

Слова о свадьбе я понял в смысле шутки, то есть в том смысле, что увижу своего друга, когда рак свистнет. Я поспешил в сквер.

- Ваша сумка, в которой сумочка, нашлась. Она в Столе находок, - сказал я плачущей.

- Ах, не верю, не верю! - сказала плачущая гражданка. - Это вы мне говорите только для утешения!

Пришлось мне самому отвести ее в Стол находок.

Вскоре мы с вышеупомянутой гражданкой вошли в парадный подъезд дома N_9 по Дровяной улице. Стол находок занимал довольно обширное помещение. Здесь имелось нечто вроде прилавка, за которым сидела заведующая возвратом, а позади нее стояло много нумерованных шкафов. Плачущая обратилась к заведующей с описанием своей потери, и заведующая, заглянув в ведомость, сказала, что находка сейчас будет возвращена по принадлежности.

- Люба! - крикнула она, повернувшись в сторону шкафов. - Люба, принеси, пожалуйста, находку, оформленную за номером пятьсот пятьдесят пять!

- Сейчас принесу, - послышался откуда-то очень приятный голос.

И вот в проходе между шкафами показалась сотрудница лет двадцати пяти, несущая желтую провизионную сумку. Я взглянул на эту молодую женщину, и сердце у меня заколотилось даже сильнее, чем когда я стоял на подоконнике и собирался делать выпрыг с одиннадцатого этажа. Передо мной находился живой оригинал моей мечты! Казалось, один из 848 портретов из комнаты моего детства ожил и переселился сюда, в Стол находок… Вот красавица вручила сумку плачущей гражданке, и та стала благодарить ее, переключившись со слез горя на слезы радости. А я стоял в стороне и не мог оторвать глаз от симпатичной красавицы.

- "Люби - меня!" - невольно вырвалось у меня, и тут она взглянула в мою сторону, побледнела и схватилась за сердце.

- Что с вами?! - взволнованно спросил я.

- Вы тот, кого я так долго ждала! - тихо сказала она.

Тут заведующая, видя эту неожиданную сцену, сочувственно посоветовала нам уйти за шкафы и там без свидетелей продолжить наш личный разговор.

И вот между шкафов с лежащими в них невостребованными находками я поведал Любе свою биографию, начиная с детства и кончая последними событиями. Она в ответ сообщила мне, что ее бабушка была премированная красавица и один художник в процессе рисования ее портрета для рекламы одеколона так влюбился в нее, что предложил ей стать его женой, на что она согласилась. Когда Любе было десять лет, а ее дедушка-художник был уже в преклонном возрасте, он однажды в шутку нарисовал портрет ее предполагаемого жениха. Этот воображаемый человек так понравился юной Любе, что когда она выросла и стала красавицей, она ни на кого из мужчин и смотреть не хотела. Многие, в том числе и ответственные работники, предлагали ей законный брак и прочную материальную базу и даже жаловались письменно на ее несговорчивость в вышестоящие учреждения, - но она была холодна и неприступна, как золотая рыбка. И вот наконец она дождалась своего суженого и хоть сейчас готова идти с ним во Дворец бракосочетаний.

Мы обнялись, поцеловались и договорились, что будем жить не где-нибудь, а именно в Рожденьевске-Прощалинске, в том доме, где я впервые увидел "Люби - меня!" в количестве 848 экземпляров.

Затем Люба повела меня к себе домой, где я временно поселился, а сама приступила к оформлению ухода с работы. На стене Любиной комнаты висел мой точный портрет, нарисованный ее дедом и помещенный самой Любой в изящную пластмассовую рамку.

Через пять дней Люба села в коляску моего мотоцикла и вместе со мной покинула Надеждинск-Исполнительск, держа совместный путь к новой счастливой жизни.

Перед отъездом из Надеждинска-Исполнительска я пошел проститься с Анатолием Анатольевичем и поблагодарить его за побочное действие ЭМРО. Уже на дальних подходах к гостинице я увидел длинную извилистую очередь, тянущуюся через весь квартал.

- Куда эта очередь? - спросил я у нарядной дамы.

- Это очередь на выпрыганье, - весело ответила дама.

Только тут я заметил, что очередь состояла из женщин. Лишь кое-где виднелись вкрапленные в эту очередь мужчины, стоявшие с понурым и затравленным видом; это были мужья, приведенные женами для выпрыга в приказном порядке. Меня удивило, что среди женщин различного возраста стояло немало девушек лет восемнадцати-двадцати - уж им-то побочные результаты ЭМРО были вовсе не нужны. Очевидно, их захватил вихрь моды.

Следуя вдоль очереди, я дошел до подъезда гостиницы. Здесь для поддержания порядка стоял наряд милиции. Часть улицы была перегорожена рогатками, и виднелись знаки, запрещающие проезд транспорта. Через короткие промежутки времени с одиннадцатого этажа из окна ученого выпрыгивала очередная доброволица, гулко ударялась о землю и затем в изодранной одежде и с поломанными каблуками, но с бодрым и радостным выражением лица отходила в сторону. Некоторые же сразу бежали снова занимать очередь. На месте многочисленных приземлении тротуар и мостовая были так покорябаны, будто там прошла колонна тяжелых танков.

С трудом добравшись до комнаты N_1155, я поздравил ученого с успехом, но при этом был поражен его хмурым и усталым видом.

- С той ночи, как наша дежурная по этажу сделала свой прыжок и рассказала о нем знакомым дамам, а те, в свою очередь, своим знакомым, отбою нет от желающих прыгать, - без радости в голосе поведал мне Анатолий Анатольевич. - Правда, универсальность ЭМРО теперь твердо установлена, поскольку не было ни одного несчастного случая, но сам я настолько устал от этой суеты, что снова чувствую себя шестидесятилетним. Мне даже некогда самому сделать прыжок!

Я рассказал ученому о резкой положительной перемене в своей судьбе, и в ответ он дружески пожал мне руку и пожелал мне счастья в семейной жизни. Затем я поспешно вышел из комнаты, ибо ожидающие очереди на выпрыг начали колотить в дверь.