Роман Афанасьев - Огнерожденный

Уроки войны не забылись. Последние сто лет военное дело в Сальстане оставалось в почете, и на содержание армии тратились большие деньги. Правители Сальстана помнили о том дне, когда пришлось оставить Хальгарт. Помнили вымороженные города, растерзанных жителей, и помнили кровавое месиво, которое много позже летописцы назовут битвой за Белую Пустошь. И сальстанцы знали, что в следующий раз удар придется по их родине, потому что от Хальгарта почти ничего не осталось. Пока продолжается война между Энканасом и Тайгреном, север всегда будет угрожать югу. Это стало непреложной истиной для Сальстанцев.

Фарах слушал северянина и грезил наяву. Он раньше никогда не задумывался над такими вещами как судьбы мира, его будущее, прошлое. Сейчас подмастерью казалось, что он стоит на пороге новых открытий и свершений. Что стоит только сделать шаг вперед, и он попадет в ту самую волшебную жизнь, описываемую Танваром. Увидит благородных рыцарей, высокородных дам и господ, встретит мудрецов, что корпят над манускриптами пытаясь разгадать тайны всего сущего… Встретит тех людей, что вершат судьбы мира. А маленькая южная деревенька, тихая и сонная, навсегда останется в прошлом.

Подмастерье и не представлял себе, что он едет к новой жизни. Раньше ему казалось, что просто сменит один город на другой, что Таграм – это тот же Башмин, только побольше. Лишь после рассказа Танвара Фарах понял, что отныне уже ничего не будет таким как прежде. И что он действительно только в самом начале пути.

Танвар, тем временем, продолжал рассказ. Он попытался втолковать Фараху принципы воинских образований Сальстана. Но тот, так толком ничего и не понял. Только уяснил, что орден Рыцарей Факела, основной рыцарский орден Сальстана, был учрежден прошлым королем, чтобы поддержать тягу к военному делу в отпрысках благородных родов. Рыцари не просто красовались в доспехах и задирали друг друга, вовсе нет. Они часто устраивали турниры, мерились силой, чтобы определить, кто из них лучший воин. Победители получали щедрую награду от короля. Это поддерживало в рыцарях интерес к военному делу. Почетно быть воином, но почетнее вдвойне быть воином сильным, удачливым, богатым.

Танвар рассказывал что-то еще, про другие рыцарские ордена, куда принимали всех, не зависимо от происхождения, но Фарах уже не слышал его. Подмастерье засыпал, и чудилось ему, будто мчится он в атаку, верхом на лихом скакуне. В руках длинная пика, увенчанная алой кистью, на теле – лучшие таграмские доспехи, а за спиной отряд верных друзей рыцарей. И что враг уже рядом, что вот-вот начнется сеча…

Но врагов Фарах так и не увидел. Уснул.

11

На восьмой день пути, они добрались до Масуна, столицы Каван-Сара. К этому времени, Фарах, переполненный впечатлениями от дороги, уже перестал удивляться чему либо. Больше не мог. Теперь он воспринимал новинки окружающего мира, как данность, как обыденность. Поэтому Масун не произвел на него большого впечатления.

Его не удивили ни высокие стены из желтого кирпича, ни огромные ворота из тяжелого дерева. И толпы людей, тоже его не удивили. На дороге насмотрелся всякого, – видел и торговцев, и жуликов, и вояк, и нищих, и безумных пророков, предрекавших скорую гибель мира… Поэтому он не обратил особого внимания на пеструю толпу, что вливалось потоком в ворота Масуна. Окинул ее взглядом, и равнодушно пристроился сзади, ожидая пока подойдет его очередь, войти в город.

Танвар, разумеется, был рядом. Он почему-то утратил обычное красноречие и молчал, мрачно поглядывая на ворота. Стало понятно, что с Масуном у него связаны не очень приятные воспоминания. Но Фарах не стал расспрашивать своего друга, какие именно. Подмастерье знал, что если Танвар захочет, то сам все расскажет. А если не захочет… Зачем тогда его вопросами терзать?

К воротам они попали не скоро, только после того как отстояли в очереди два часа. За это время Фарах успел насмотреться на толпу, стремящуюся попасть в Масун и сделал вывод, что все нормальные люди сидят дома и не высовываются. Нет, торговцев он хорошо понимал. Дело превыше всего – деньги должны приносить прибыль, и если хочешь заработать себе на хлеб, надо суетиться, а не сидеть на месте. Но кроме торговцев, обремененных различными товарами, в очереди к воротам стояли и другие люди. И было их много. Фарах никак не мог взять в толк, – зачем столько людей стремятся попасть в столицу. Подмастерье спросил у Танвара, что он думает по этому поводу. Северянин буркнул в ответ, мол, это бездельники, им больше нечего делать, кроме как толпиться и шуметь около ворот. Стало ясно, что северянин не в духе и Фарах не стал развивать тему.

Добравшись, наконец, до ворот, они спокойно въехали в город, назвавшись страже чужими именами – на всякий случай, как сказал Танвар. Фарах сильно сомневался в том, что страже есть до них дело, но послушался северянина.

В городе, выглядевшим как сильно разросшийся Башмин, друзья в первую очередь направились на поиски подходящего постоялого двора. Близился вечер, гостей в городе много, и о ночлеге следовало побеспокоиться заранее.

Танвар, уже бывавший в Масуне, взял на себя роль провожатого. Он повел Фараха через торговые ряды к середине города. Потом путешественники свернули с главной улицы, и стали плутать по лабиринтам узеньких переулков. Фарах уже приготовился к встречи с новым Косаром, но Танвар, после получасового блуждания по городу, вывел своего спутника к небольшой площади. Вокруг нее выстроились дома, разительно отличавшиеся от остальных строений Масуна. Они были сложены из крупных камней, и крыши у них были остроконечные, украшенные темно-красной черепицей.

Рассматривая людей на площади и необычные дома, Фарах сообразил, что Танвар привел его к своим землякам – к сальстанцам. Оказалось что тут, почти в центре Масуна, целый квартал был заселен северянами. Они держались вместе, и их община была едва ли не отдельным городом внутри города.

Добравшись до площади, Танвар повеселел. К нему вернулось хорошее расположение духа, и он сказал Фараху, что здесь они в безопасности. В этом квартале, что назывался Северным, хотя и располагался в западной части Масуна, жили только сальстанцы. Танвар рассчитывал найти здесь самый радушный прием. Так оно и вышло.

Северянин привел Фараха в двухэтажный каменный дом называвшийся таверной. Скакунов спутники привязали к специальной стойке около двери, и вошли внутрь. Здесь, на первом этаже располагался большой зал, уставленный столами и длинными деревянным лавками. Все это очень напоминало Фараху чайню, но столы были высокие, до пояса, и сидели за ними на стульях, а не на подушках, как обычно. В остальном – все точно так же. Люди ели, пили, разговаривали. Меж столов, разнося заказы, сновала прислуга.