Сергей Садов - Преодоление

О печати стоит все‑таки рассказать отдельно. Каждый дом имел свою со своим символом. И это было не просто изображение, а моток сложнейших заклинаний, сфокусированных в одной точке. Как только такая печать ставилась на человека, как заклинания в ней начинали постепенно разворачиваться, изменяя того, на ком она оказывалась. Маги занимались изучением заклинаний и самые удачные включали в печать, а потом они становились достоянием дома. Потому дома и берегли все новинки в магии как зеницу ока. У каждого дома своя печать — уникальная. Ведь у каждого дома свои заклинания. И они постепенно меняли владельца — изменяли тело, упрочняли его, тренировали память, рефлексы, воздействовали на ауры, подготавливая ученика к новым заклинаниям. Каждое следующее изменяющее заклинание запускалось строго в определенный момент, когда уровень мага поднимался до того уровня, который позволит принять следующую порцию изменений. Потому маг мог с пронзенным сердцем совершенно спокойно ходить и не волноваться — магия уже давно все изменила у него внутри так, что кровь пойдет без сердца. Раны начнут затягиваться очень быстро и многое другое. Отсюда и появление домов Огня, Воды, Воздуха, Бурь… Как ни странно, при рассказе о стихиях в голосе отчетливо послышались ехидные нотки. И тут же он пояснил, что все это чушь. Нет никаких разделений на стихии, есть только энергия, которой и надо учиться управлять, но магам это лень. Им проще использовать силу и стихию, как ее воплощение. А начав работать с какой‑то стихией, они тренировались в основном с ней. Аура человека соответственно подстраивалась под нее, а потом уже переучиться было практически невозможно. Ребенка можно научить всему, но научившись, человек, вырастая, уже не сможет так просто переучиться на что‑то другое. А аура в этом плане намного консервативней. Тренировался с огнем? Она перестроилась, так с водой теперь ты будешь работать очень плохо. Соответствующие изменения отражались и в печати и ауру уже изменяла она, подстраивая человека под стихию.

— А потому маги уже никогда не смогут пойти по пути интерфектов. Они сами выбрали тупиковый путь. Возможно, ты сейчас спросишь, понимают ли это сами маги.

Не спрошу, все равно не ответит.

— Понимают, только сделать ничего не могут. Ученики слишком торопливы и спешат получить могущество как можно быстрее и сами выбирают простой путь, а печать уже подготавливает их. Архонты понимают, что в тупике, потому что как ни старайся, но бесконечно размер силы, которой может оперировать маг, не бесконечен, наступает момент, когда уже достигнут предел, а контроля, того, чем маги пренебрегали на тренировках, нет. Но измениться архонты уже не могут. Это для них настоящий тупик. А если начать занятия с учениками по-другому, то надо отказываться от печати, в которой уже сконцентрирован труд магов за тысячелетия. Это выкинуть на свалку весь опыт, все, что уже достигнуто. Еще и по этой причине маги возненавидели нас — они видели, что мы сломали этот тупик и испугались нашего могущества в будущем.

Ну и дальше в том же духе. Пафосно, много слов, немного информации. А если коротко, то интерфекты подготовили такое училище будущего интерфектора, закодировали телепорт, чтобы тот смог запуститься только через четыреста лет — спустя это время, по их мнению, о них должны будут забыть, и поставили условие — проходит только обычный человек, на ком нет печати дома. И взорвали свой замок вместе с атакующими и с собой. В книгах дома Кайтаидов об этом писалось, что тогда было потеряно много знаний. Теперь понятно, каких. Наверняка ведь планировали добраться до заклинаний, позволяющих убивать магов. Не получилось, такой вот облом интерфекты напоследок сделали. Только вот не учли, что на месте их замка решит построить свой дом Кайтаидов. Использовали имеющийся фундамент замка Интерфектов и отстроились. Расчистили несколько коридоров, а вот секретный не нашли — хорошо спрятали его. И получилось, что простые люди в зону действий телепорта попасть никак не могли — в замке все с печатями: либо с печатями дома как маги, либо печатями принадлежности, которые ставились слугам. Такие печати служили и для подчинения и для возможного наказания провинившихся. Маг мог приказать слуге что угодно, даже убить своих родных. Нет, печать волю не ломала, человек мог не подчиниться, только вот печать постепенно давила сильнее и сильнее, мешала спать, внушала кошмары. И чем дольше человек сопротивлялся, тем страшнее были эти пытки. Постепенно появлялась боль физическая, мучили кошмары по ночам, потом отнимались то руки, то ноги. И все это по нарастающей. Зато, если человек исполнял приказ, его тут же накрывало волной наслаждений как награда за исполнения воли господина. Вот и представьте, что чувствует человек, которому маг в качестве наказания приказал убить своих детей. Либо терпеть все возрастающие муки, либо исполнить волю и в конце получить облегчение и награду… а потом остаться с трупами своих детей, когда поток наслаждения закончится.

Но в обоих случаях вход на секретный полигон интерфектов был закрыт. А обычного человека без печати в замок магов не пустят. Так что вместо четырехсот лет эта ловушка ждала посетителя почти тысячу. И ту появляюсь я вся в красном и без печати. Конечно, Маренс не сошел с ума ставить печать, воздействующую на разум на апостифика и уж совсем невозможно, чтобы он поставит на меня печать Дома, признавая меня равной магом. Печать ведь дурра, раз поставили, она начнет из меня мага делать, а оно Маренсу надо? Не для того тащил меня из моего мира.

— И теперь ты должна стать неофитом Интерфектом, — закончил голос.

— Должна? — не то, что я сомневалась, но интересно, а если откажусь? Что будет?

— Ты прошла тест. Возрадуйся, ты можешь стать членом великого дома Интерфектов.

Возрадуйся… гм…

— А если откажусь?

— Я сотру тебе память о сегодняшнем дне и отправлю обратно.

Хм… думала, убивать будут.

— Если согласен, протяни руку вперед.

Что раздражало еще в этом голосе, он неизменно обращался ко мне в мужском роде, а сообщать об идиотизме этого чурбана было бессмысленно. Вы пробовали переспорить компьютер? Это только в анекдоте сервер пентагона взламывается из Китая и после сколько-то там миллиардной попытке соглашается, что пароль «Мао Дзэдун». Этот болван, боюсь, и после трехмиллиардного упоминания продолжит обращаться ко мне как к мальчишке. Чурбан магический!

Ух, как я тогда злилась на него. Непонятно только, чего я завелась, ко мне ведь так и обращались в замке. Апостифик — вещь мужского рода, значит я — он. Но может это и разозлило, хотелось чтобы хоть кто‑то признал во мне личность.