Андрей Круз - Рейтар

Улльская пограничная застава — расположившееся перед мостом добротное каменное укрепление, была укомплектована добрым взводом ландскнехтов в оливковой форме улльского пехотного полка, а вот за мостом, повисшим над глубоким оврагом с текущим по его дну маленьким ручейком, в не менее солидном укреплении, виднелись солдаты в серых мундирах, черных кожаных касках с козырьком и небольшим назатыльником, и с черными же витыми шнурами на плече — ландскнехты из «Могильных воронов», полка, который Верген, невероятно обогатившийся на последних войнах, уже не распускал никогда, равно как и рейтарский полк «Волчья голова». И которые, по факту, заменили собой Дикому его собственное войско, заодно сев на шею марке. К добру ли или худу для Борхе Дурного — не скажу.

Проверяли и досматривали на въезде внимательно, из обозных никто не протестовал. Затем, когда обоз с примкнувшей к нему кавалькадой всадников готов был тронуться с места, Арио Круглый громко объявил, привстав на стременах:

— Идем по землям дружественным, давшим приют войску! Все слышали, оглоеды? Если кто будет замечен в грабеже или насилии над бабами — будет размышлять над своим поведением на виселице. Если же случится смертоубийство местного — казнь придумает барон Верген. А придумывать их он умеет. Все поняли? Не слышу?

— Все! Все! — загомонили ландскнехты.

— Ну-ну, я предупредил, — кивнул Арио, опускаясь в седло, и скомандовал: — Марш!

Ирбенская марка была невелика, путь до ее столицы — городка Ирбе, раскинувшегося неподалеку от замка Дурного Маркграфа, занял всего лишь чуть больше суток. Зато было видно, что земля сия не бедствует. Перекрывая нижнее течение большой реки Сильной, выходящей в лиман, марка контролировала всю речную торговлю между Союзом Городов и сразу несколькими северными княжествами, включая и Рисское. Заодно в широком и соленом лимане стояло множество солеварен, дававших Дурному Маркграфу немалый доход.

И самое главное — на востоке марки раскинулась великая Угольная Яма, огромный карьер, откуда бесчисленные рабы и каторжники поднимали наверх целые горы угля. Разного угля. Иной покупали металлурги из Союза Городов, иной шел на отопление и паровики. Сам этот уголь обходился Дурному Маркграфу так дешево, что он даже не смог избежать соблазна запретить в своей марке топить печи дровами в целях сбережения лесов и обязал всех покупать уголь, на который у него была монополия, естественно, с чего тоже завернул себе в мошну еще один ручеек серебра. При таких ценах даже бедные люди могли себе позволить корзину-другую, а Борхе и их медякам рад был.

Все это между делом рассказал ехавший рядом Круглый, который в последние дни начал уделять мне заметно больше внимания, чем всем остальным.

Ближе к вечеру второго дня пути из-за леса, скрывавшего поворот дороги, показались могучие каменные стены фортов Ирбе. Город раскинулся на берегу реки, на соврешенно плоской равнине, рассеченной целой сетью оросительных каналов. Каждый квадратный аршин земли был засажен и засеян, чего здесь только не росло. И апельсиновые рощи, и оливковые, и бесконечные поля кукурузы, уходящие к дальним холмам, и бахчи, и все, что только еще можно придумать.

Людей в полях особенно не было видно, полуденная жара всех разогнала на отдых до вечера, лишь изредка попадались сторожа с колотушками, гоняющие птиц, сидящие под навесами, чаще всего старики или дети. Мы спешились и вели лошадей в поводу, вроде как вываживали, хотя кони толком и не вспотели за дорогу в таком неспешном темпе.

Город все приближался, вскоре видны стали не только серые громады фортов, образующих систему его обороны, но и дома за ними, а между домами — люди.

Рядом с городом, на невысоком холме, сбился грудой могучих камней замок маркграфа — настоящий артиллерийский форт, окруженный еще и широким каналом-рвом. На такой глянешь и сразу поймешь, что правитель здешних мест не бедствует. Над ним уныло повисло на высоком шпиле красно-черное полотнище местного флага, который в виду безветрия сейчас было не разглядеть.

— Серьезная крепость, — сказал я с уважением.

— Серьезная, — подтвердил Круглый, — Лет десять назад большую осаду играючи выдержала. Про Угольную войну ты слышал ведь?

Слышал, кто же про нее не слышал? Два соседних княжества, зацепившись за какой-то сомнительный пункт старинного договора, нашли легальный на их взгляд предлог прибрать к рукам богатства Ирбенской Марки. И вторглись с двух сторон немалыми силами в ее пределы, несколько тысяч пеших и конных при немалом количестве пушек. И даже притащили с собой осадный обоз.

Осадив Ирбе и замок, они простояли под его стенами почти шесть месяцев, не в силах превозмочь их укрепления. А осадной артиллерии удачно противостояли тяжелые крепостные пушки, которые не давали жить осаждавшим. В результате вместо молниеносной войны напавшие теряли силы в бесплодной осаде, после чего были выбиты за пределы территории армией ландскнехтов Дикого Барона, пришедшего на помощь богатому родичу. Да похоже, что с тех пор взявшего на себя власть в этих краях.

— А что вообще Дикий Барон себя верховным правителем марки не объявил тогда? — спросил я Круглого. — Они ведь и родичи вроде, так что даже наследственность какая-то наблюдается, да и сам Верген избытком доброты не знатен. Как так?

— Правильно мыслишь, но… не совсем, — ухмыльнулся Арио, — Тут ведь какое дело: Дикий Барон силен и знаменит не только своим войском, но и разветвленной родней, дающей, если надо, его войску зимние квартиры, например. А когда требуется, ссужающей и золотом, и провиантом, потому что за Вергеном долги не задерживаются, расплачивается сторицей с очередной войны. А если он своего родственника с престола столкнет, а не приведи Брат с Сестрой, еще и погубит, то… Надо продолжать?

— Не надо, думаю, — покачал я головой, — Тогда он рано или поздно окажется на враждебной земле, и негде будет найти приюта.

— Верно мыслишь. Поэтому ему удобней маркграфа было в полную зависимость поставить, но сохранить ему и престол, и привилегии, и доход, лишив только собственного войска.

— А что Дурной?

— Дурной понимает как ложится пасьянс его жизни. И пока есть возможность каждый день пить из серебра, есть на золоте, щупать самых красивых девок и выезжать на охоту, он счастлив. Хотя при этом не дурак, серебра умеет добыть из голой скалы, как даже южане-ростовщики не умеют. Прибыль видит в таких местах, где те проходят мимо не поведя носом.

— Нужны друг другу, получается?

— Верно, так и получается. Вон, смотри где полки стоят, туда и идем.