Галина Гончарова - Тайяна. Вырваться на свободу

— И никто…

— За все века — никто. Понимаете, Аэла, некоторые даже не обретают крыльев. Зародыши остаются вот такими, как сейчас, девушка или юноша считаются неполноценными и мы стараемся не спелать волос с такими семьями.

— Сплетать…

— Заключать союз.

— Жениться.

— Да.

— Но вы же….

— они прорежутся, я это точно знаю. Но — и только‑то. Мы что‑то утратили, что‑то очень важное и перестали быть Крылатыми хранителями Леса. Теперь мы просто храним его. А это — грустно, очень грустно и больно — жить без Неба. Раньше, в те времена, от которых остались только летописи, бескрылые нархи — ро могли вообще броситься со скалы, чтобы Лес забрал их жизнь и дал им искупить вину. И обрести крылья в новой жизни.

— вину?

— Мы не знаем, в чем провинились. Но это иногда очень больно. Знать, что могло быть иначе, тосковать, мечтать о несбыточном и никогда этого не получить.

— А еще брак с нелюбимым.

— я бы умерла в нем. Наверное. Или смирилась — и убила себя в себе. Не знаю… не могу сказать лучше.

— Я понимаю. Я тоже думала однажды, что смерть — это лучший выход. Но вы смогли бежать, Яна. Вы обязательно будете счастливы, может, даже и с человеком?

— Мы можем жить с людьми. И даже иметь детей. Но они будут либо нархи — ро, либо чистые люди. Так всегда бывает.

— Тогда у вас есть шанс на счастье.

— я верю в это. Очень верю.

Аэла коснулась руки Тайяны, которая оделась и теперь зашнуровывала ворот.

— Могу ли я предложить вам гостеприимство на первое время?

Девушка задумалась. Да, пока она не нашла себе дом, это решило бы многие ее проблемы. Но…

— Мне бы не хотелось…

— Если вы не желаете чувствовать себя обязанной, есть простой выход. Я хочу нарисовать ваш портрет — и мы будем в расчете. Можете мне еще рассказать мне о нархи — ро…

— только то, что не повредит моему народу.

— А про крылья?

— Это не секрет. Это есть в летописях.

Лайри чуть улыбнулась.

— Яна, поверьте, среди людей мало кого интересуют летописи. Так что не спешите рассказывать о своем народе. Люди часто бывают злы и ненавидят тех, кто от них отличается. Нархи — ро, риани, темные… чем ограниченнее человек, тем более он нетерпим.

— У нархи — ро тоже так.

— а давно вы не летаете?

— Более тысячи лет.

— Тогда верьте — люди давно забыли, что вы это можете.

Тайяна фыркнула. Над городом занимался рассвет.

— мне не хотелось бы вас стеснить…

— поверьте, Яна, в этом доме можно разместить два десятка гостей — и потерять их. А в загородном поместье — и того больше. Я бы с удовольствием пригласила вас туда, но мне надо еще встретиться с заказчиком.

— Заказчиком? То есть извините за любопытство, лайри, но вы же…

— Благородная? Не совсем. Мой род — воины. А мне приходилось и портреты за деньги рисовать. Сейчас я могу себе позволить делать это для развлечения или по желанию, — на дне серых глаз плеснулось что‑то трудноуловимое, как старая боль. — Сейчас — могу…

Тайяна промолчала. А что тут скажешь?

— Недавно пришло письмо от трайши Диолата. Он хочет, чтобы его портрет нарисовала именно я… — губы женщины опять дрогнули. — Не хотелось ему отказывать, поэтому, пока муж уехал…. О! На лице женщины мелькнула улыбка. — Яна, вы не согласитесь мне помочь?

— В чем?

— Я найму вас моей хранительницей чести.

— Это как?

Нархи — ро такого не знали. Хранить… честь? Она либо есть — либо ее нет. Как ее сохранишь? Да еще с чужой помощью?

— Когда в знатной семье рождается девочка, родители думают о ее замужестве. И лет в двенадцать нанимают ей хранительницу чести. Это женщина, часто в пожилом возрасте, которая неотлучно находится при подопечной — и при вступлении в брак свидетельствует, что девушка невинна и чиста.

Яна от души фыркнула.

— Какие вы странные — люди. Честь — это часть женского тела? Так?

— Очень странные, — в глазах лайри плясали искорки. — Но это работает и когда муж, например, уезжает из города. Тогда хранительница сопровождает повсюду его жену…

— А ваш муж…

— А он мне доверяет. Но я считаю, что так будет лучше.

— Этот трайши…

— В свое время он позволил себе… неподобающее поведение. Дальше поцелуев не зашло, но не по его вине. И да — мне не хотелось бы, чтобы он начал вспоминать старые добрые времена.

— Которые не слишком стары и не выглядят добрыми? — ответом Тайяне стала улыбка и Яна пожала плечами. — Я помогу, но я ведь не почтенного возраста?

— Но вы — нархи — ро. Это экзотично.

— Диковинка?

— не в обиду…

Яна ухмыльнулась.

— Верьте, лайри, окажись вы в Лесу — к вам относились бы так же. Я была готова — и не обижаюсь. Я — странность в мире людей? Так давайте обернем это себе на пользу!

Серые глаза встретились с зелеными. Две женщины отлично понимали друг друга и Яна на миг подумала, что люди — не страшные. Может, с некоторыми из них даже удастся подружиться?

В углу тихо рыкнула Ааша, обращая на себя внимание. Яна подбежала и опустилась рядом с ней на колени.

— Ааша, девочка, поможем лайри Аэле?

Волчица чуть вильнула хвостом. Она не возражала.

Утро прошло… своеобразно. Лайри Аэла забраковала всю одежду, которая была у девушки и уговорила Яну, как она выразилась, 'поменять стиль'.

— Яна, среди людей в таком как нархи — ро просто не ходят. Надо что‑то броское, подчеркивающее ваши достоинства…

— А они у меня есть?

— Конечно. Я же вижу! А вы прячете грудь, скрываете талию, да и волосы убираете так, что не разглядеть. Это неправильно!

— Но я…

— А вы попробуйте! К тому же — хранительница чести должна быть одета подобающе….

— разве?

— честное слово.

Так что Тайяна теперь щеголяла в ярко — голубой рубашке из какой‑то тонкой ткани, черных брюках, тонкую талию стягивал пояс с заклепками, а коса была заплетена каким‑то странным способом, так, что казалась в два раза толще обычного. Только сапожки остались прежними — с ними Тайяна расстаться не решилась. Слишком уж удобны.

Красиво?

Да. Только очень непривычно.

Сама лайри Аэла оделась в простое платье темно — синего тона, надела нитку жемчуга и тщательно уложила волосы. Получилось очень строго и со вкусом.

— не вызывающе?

Тайяна пригляделась.

— да вроде нет.

Платье было очень простым по крою. Глухое, с высоким воротом и узкими длинными рукавами, с длинной юбкой, чуть расклешенной внизу… С таким платьем украшением женщины служит ее фигура — и у лайри Аэлы она была на редкость хорошей, для человека. Нархи — ро оценили бы. Невысокая, с тонкой талией и красиво круглящимися грудью и бедрами…