Артем Каменистый - Сердце для стража

— Надеюсь, что попугай не подведет. Мне не улыбается опять плыть непонятно куда непонятно на чем. Но и торчать здесь смысла нет. Если мои не заявятся, то никто не заявится. Эти места моряки десятой дорогой обходят.

— А следы на северном берегу?

— Да занесло кого-то бурей, вот и пришлось высаживаться за водой. Тем более что корабль был поврежден.

— Почему ты так решил?

— Ты говорила, что там пни остались. Зачем моряку деревья валить? Только хижину на берегу строить или корабль чинить, дров можно проще насобирать. Про хижину ты ничего не говорила, вот и остается только ремонт. Но на северный берег все же сходить надо. Следы посмотрю и те развалины.

— Мясо подгорать начало.

— Ничего. Пусть лучше пережарится, чем недожарится. Я, конечно, дикобразов нахваливал на все лады, да и учили меня есть что попало, но мало ли… Лучше перестраховаться.

Глава 8

СОКРОВИЩА ЗАТОНУВШИХ КОРАБЛЕЙ

Я почти не сомневался, что Зеленый вот-вот захлопает крыльями над головой и гнусным голосом кабацкого пропойцы изречет очередную пошлость. Но в том-то и дело, что «почти». По всему выходило, что остров этот непростой, как и весь район. Ведь уже шестой день пошел, как я за бортом оказался, а зная скорость галеры, нетрудно подсчитать, что они уже раза три должны успеть меня разыскать. Воды здесь, конечно, опасные из-за обилия рифов и сильных течений, но Саед, при всех своих суицидальных наклонностях, утонуть если и согласится, то непременно в кровавом бою, получив не один десяток ран и уйдя на дно под тяжестью иссеченных мечами доспехов. Капитан он неплохой — это даже бакайцы признавали (хотя и скрипя зубами). Да и матийцы кому попало вряд ли доверят один из своих последних военных кораблей.

Тем не менее ни Саеда, ни попугая не наблюдается…

Или с ними что-то случилось, или нюх птица в этих местах работает не так хорошо, как хотелось бы. Ждать от моря погоды в такой ситуации — не самый лучший выход. Но и сломя голову срываться с острова тоже будет глупо. Здесь я вряд ли пропаду, а вот в море всякое может случиться.

В итоге выбрал компромиссный вариант: неспешно готовиться отплыть своими силами. Нью, пришибленная переносом, сменой пола и месяцем робинзонады, соглашалась со всеми моими предложениями, даже не пытаясь проявлять инициативу. Со временем, возможно, у нас дойдет до споров, но пока что никто даже словом не противился моим замыслам.

Для начала я хотел восстановить плот, на котором Нью добралась до острова, и поэтому с утра попросил мне его показать. Увы, в этом вопросе меня поджидал жестокий облом. Плавательное средство плохо пережило столкновение с рифами. Точнее, вообще не пережило. Вытащить на сушу удалось лишь часть вещей и обломков. По сути, ничего, кроме бочки и сундука, не уцелело. Пара досок не в счет.

На мой вопрос, где все остальное, Нью сообщила, что обломки унесло сильными волнами. Возможности вытащить разбегающееся добро не было, она с трудом спасла лишь самый ценный груз. Кое-какие мелочи потом нашла на берегу.

Из бочки, бочонка, сундука и пары досок соорудить морской плот вряд ли получится — уж это и кретин поймет. Также я представлял, что, не имея ни топора, ни пилы, будет очень непросто заниматься лесозаготовками. Можно, конечно, часами колупать деревья тупым кинжалом или пережигать их, обкладывая сушняком, но эти варианты меня не вдохновляли.

И еще запало в голову, что не так далеко, на рифах, лежит разбитый корабль. Как минимум — источник пиломатериалов, как максимум — можно разжиться инструментами, и не только ими.

Расспросив Нью, узнал, что добраться до обломков не так просто. Мешает все то же течение: двигаться придется ему навстречу. Лучший вариант — дождаться попутного ветра, тогда оно меньше будет мешать.

Но ждать мне не хотелось. Если этот коллега в хрупком девичьем теле сумел туда добраться, то я обязан повторить его свершение, пусть даже обстоятельства будут хуже не придумаешь.

На дело пошел один. Ветер далек от попутного, Нью может попросту выдохнуться на полпути, а лишние проблемы мне ни к чему. Оставил ей оба ножа, кинжал и ценные указания. Пусть пока занимается заготовкой бамбука, он обязательно пригодится при строительстве плота. И вообще нечего ей без дела сидеть.

Раньше мне моря нравились. Я человек сухопутный, и все воспоминания, в которых фигурировали эти огромные водоемы, ассоциировались с чем-нибудь приятным. Бодрящая вода, смывающая потную усталость от летней жары; новые места, интересные и красивые; ничегонеделание, заключающееся в валянии на шезлонге, совмещенное с загоранием и разглядыванием симпатичных девчонок, одетых чуть приличнее Евы.

Эх, времена были…

А теперь начал море ненавидеть. Ассоциировалось оно у меня только с тяжелой работой, голодом и жаждой. Вот и сейчас пахал как вол, пытаясь добраться до полосы камней, меж которых пенились разбивающиеся волны. Махал руками и ногами энергично, но складывалось впечатление, что застыл на одном месте.

Удвоил усилия, работая на износ. Зато камни начали заметно приближаться. Интересно, хватит меня на то, чтобы добраться до них? Или лучше сдаться, плюнув на все, пока не отнялись руки и ноги? Встречное течение поможет вернуться.

Сдаваться не стал. Иногда я бываю очень упрямым. Особенно если вспомнить о Нью. Мой статус в ее глазах сильно упадет. Я ведь с таким уверенным видом вещал, что боковой ветер мне нипочем и сильное течение — ерунда. Каково будет после такого возвращаться с пустыми руками? Пока что весы лидерства в нашей непростой паре склоняются в мою сторону, но все можно легко испортить, если покажешь себя несостоятельным балаболом.

Вроде с того проклятого шторма море давно должно успокоиться, ведь сильный ветер налетал лишь один раз, вчера, с грозой. Но почему-то здесь, возле камней, волны вели себя как бешеные собаки при виде кошки. Попытка передохнуть, подержавшись за первый встреченный валун, была грубо пресечена. Меня попросту оторвало и понесло совсем не туда, куда хотелось бы. Пришлось на остатках сил вновь начать трепыхаться, сражаясь с упрямой стихией.

О следующий камень меня стукнуло все теми же «любезными» волнами. К счастью, я ждал от них подлянки и успел приготовиться к столкновению. Но все равно приятного было мало. В общем, пока выбрался на относительно спокойное место, заработал несколько ссадин и синяков.

Как оказалось, выбрался совершенно напрасно, потому что никаких следов разбитого корабля здесь не наблюдалось. Хотя Нью уверенно показывала пальцем именно сюда, и чуть ли не клялась, что именно здесь, занесенный приливом на недосягаемую для нынешних волн высоту, покоится потрепанный корпус пузатого купеческого парусника. Я не поленился ее расспросить о деталях, потому почти не сомневался в определении судна.