Саламандра 2. Новые горизонты. - Полевка
- Надену жемчуг, - сообщил любимец богов и поморщился, когда его волосы в очередной раз разделили на пряди и стали протирать тряпками, а потом расчесывать по-новому. - И скоро все закончится? За окном уже стемнело, а вы все возитесь.
- Мы готовы, - отозвался Рики и велел принести жаровни с прутками и куски воска, - завивать будем мелко или крупно?
- Вообще не будем, - отмахнулся Лекс.
Рики замахал руками, чтобы жаровни с термобигудями унесли. Лекс перекинул волосы на грудь и пощупал, что получилось. Мда-уж. Ощущения были неоднозначные. Волосы стали весить намного больше, чем прежде, и на ощупь стали совершенно другие. Не было шелковистой мягкости и непокорных завитков. Теперь они стекали тяжелым шелком как… как у гардинных кистей. Когда длинное, тяжелое и шелковистое, и рука сама тянется пощупать и пропустить между пальцев, настолько приятно.
Рики спросил, изволит ли господин украсить лицо, и Лекс с сомнением уставился на местную декоративную косметику. Пудра была похожа на свинцовые белила, а вот помада и румяна были ярко-красными, как киноварь, а поскольку травить себя во имя красоты ни свинцом, ни ртутью категорически не хотелось, то пришлось отказаться. И лишь увидев едва не плачущего Рики, он с трудом согласился, чтобы ему подвели сурьмой глаза. Все же, местные дамы явно были сильны здоровьем, раз пользовались таким хоть сколько-то регулярно.
Лишние куски ткани и украшения разобрали по сундукам, а Лекса со всем почтением и восхищенными охами стали заворачивать в ткань, как дорогую вещь в упаковочную бумагу. На ноги полагались шлепки с загнутыми концами, совсем как у Маленького Мука в мультике, и они, естественно, были белые под цвет наряда, хотя и маловаты по размеру, и пятка больно нависала над самым краем стельки. Только вот гонять слуг за другим размером не хотелось, да и загнутый носок позволял протолкнуть ногу глубже в обувку. Не страшно, один вечер можно будет и потерпеть.
Завязки на топике пришлось растянуть на максимальное расстояние и у слуг едва получилось подвязать всю конструкцию, чтобы она надежно держалась. Потом пришло время жемчуга. Его быстро намотали на щиколотках и запястьях, как толстые браслеты, на шее получилось самое настоящее монисто и осталось еще столько же на кровати.
Очень хотелось увидеть себя, чтобы оценить со стороны, что получилось. Лекс покосился на сундук и велел всем слугам встать лицом к стене, заткнуть уши и мычать, а монахам присматривать, чтобы никто не халтурил. Не хотелось, чтобы ушлые люди услышали скрежет замков и считали, сколько раз все должно скрипнуть и щелкнуть. На счастье, именно в этом сундуке были зеркала. Золотое и серебряное. Они были большие для этого мира. Где-то сантиметров по сорок. В красивой оправе от Рарха и в дополнительной деревянной шкатулке, отдельной для каждого зеркала. Они были замотаны в ткань, и шкатулка была обита изнутри тканью с прослойкой шерсти. Очень не хотелось разбить такую красоту во время пути.
Лекс достал серебряное зеркало, оно было наиболее объективно в отношении цветности, и закрыл сундук обратно. Он вручил зеркало в руки монаха и стал себя рассматривать, пытаясь понять, правильно ли он выбрал наряд. Белая кожа лица вызвала невольное удивление. Он уже привык к себе загорелому до золотистого цвета, как корочка лепешки… С белой кожей губы стали ярче и контрастнее, и глаза стали выразительней и глубже. Как небо в полуденный зной. Да и волосы стали не медно-красные, а алые, как кровь. И теперь вся эта «кровь» стекала тяжелым водопадом по плечам и спине и заканчивалась ниже ягодиц. Очень хотелось обрезать длину, но у Сканда каждый раз, когда он заплетал его косу, было такое счастливое лицо, что просто рука не поднималась лишить мужа радости возиться с ними.
Белый топик явно не был рассчитан на такой разворот плеч, но рукава на завязочках вместо шва несколько сгладили эту проблему. Если, по идее, они должны были укрывать руки до локтя, то сейчас едва прикрывали бицепс. Пусть не такой мощный, как у Сканда, но все равно с явно выраженными мышцами плеча. Вырез был широкий и круглый, и не столько закрывал, а скорее, подчеркивал явно выраженную грудную мышцу, и поджавшиеся соски торчали на натянутой ткани, как спрятанные на подкладке бусины.
Белые штаны были хитро закручены, и Лекс вряд ли опять разобрался бы сам, как именно их развязать и распустить. И, кроме этого, они сидели достаточно низко, едва прикрывая ягодицы и открывая лобок, казалось, что они держатся узлом, упираясь в член, и только поэтому не соскальзывают окончательно. Лекс прошелся по комнате, чтобы удостовериться, что конфуза не случится, но ткань держалась на удивление надежно. Даже если поджать ягодицы, ткань не соскальзывала, и Лекс успокоился. В крайнем случае, даже если она и упадет на пиру, то будет что вспомнить! К собственной наготе он уже привык, да и чужая уже давно не вызывала ни болезненного интереса, ни стыдливых позывов отвернуться. Он по привычке закрывал собственное тело, не столько ради собственного комфорта, сколько чтобы не злить лишний раз ревнивого мужа.
Рики предложил украсить штаны поясками и подвесками, но Лекс остановился на одной нитке жемчуга, которая легла на талию и подчеркнула бедра, более узкие по отношению к плечам.
- И с чего ты взял, что я позволю тебе в таком наряде выйти из комнаты? - рыкнул Сканд от двери. Муж одним хищным шагом оказался за его спиной и, проведя рукой по бархатной коже на животе, разорвал украшение. Жемчужины сыпанулись по ковру в разные стороны.
Еще жемчуга?
- Сканд, - надменный красавец был безмятежен, - как тебе мой наряд?
- РРРР!!
- Я похож на себя прежнего?
- РРРРР!!!!
- Ты же помнишь, что я твой боевой трофей? Разве ты не хотел мной похвастаться? Не рычи, скажи словами, что тебе не нравится.
Сканд запустил руку в шелковый водопад волос и, намотав на кисть, сжал у корней и отогнул голову супруга вбок. Лекс поймал через зеркало
