Найон - Александр Эйпур
– Я достану каменное масло, вот увидите!
– Ступай уже, экий ты докучливый! – Дедушка подтолкнул его на выход, сам тут же пометил мелом портал, чтобы знать, откуда появляются непрошенные гости.
Внучка смелей вошла в мастерскую, мигом осмотрелась, нет ли чего новенького.
– Опять гость заблудился?
– Я сам удивлён. У него это в первый раз получилось. И почему сразу ко мне?
Она постаралась запомнить координаты портала. Мел сотрётся, а вот для самой… мало ли, когда пригодится.
– Мне сейчас пришла мысль. Вы должны были встретиться. К обоюдной пользе.
– Не завидую ему. Он только начал открывать для себя миры, а их множество, не поддающееся учёту.
– Завидуешь, я знаю. Сам бы охотно присоединился, только позови.
– В мои годы далеко не ходят, силы не те.
– Но признайся: ведь завидуешь? – девочка была счастлива тем, что угадала настоящее чувство.
– Есть немного. Пусть же ему попадаются хорошие попутчики. А я даже имени не спросил.
– У тебя всегда так. Сколько их, таких, у тебя побывало? Не меньше двадцати, как я помню. Ты разве у кого спрашивал имя?
– Да больше, больше. Ты просто не знаешь. – В этот момент на столе заиграл всеми красками шарпст. Он что-то собирался сообщить.
Внучка первой оказалась рядом, стала записывать буквы, они вспыхивали по одной, рождаясь внутри сферы, из пульсирующей точки по центру.
Дедушка подождал. Лишь заметил, что она отложила ручку, кивнул:
– И что у нас получилось?
– Найон.
Оба собрали взгляды на шарпсте, ожидая подтверждения.
Он отсалютовал пятью вспышками.
– Найон, значит… По первым впечатлениям, вроде ничего худого не почувствовал. Может, оно и к лучшему. Постараюсь запомнить.
А наш путешественник снова оказался в тайном преддверии, откуда можно шагнуть в любой из соседних миров. Чаши и сосуд всё же требовали к себе внимания: их лучше оставить дома.
Он сориентировался. Удерживая подмышкой чаши, в руке сосуд, свободной рукой стал сканировать нужный портал. Вроде бы и запах родной коснулся ноздрей. Этот! – Он уверенно сделал шаг, но оставлял за собой право вернуться, при первом признаке опасности.
Ну, свою улицу кто не отличит от соседних? Обуреваемый настоящим ликованием, почти долетел до своей калитки, взялся за ручку и, напоследок, огляделся. Никого на улице, оно и к лучшему. Как-то спокойней на душе, оно ведь как бывает? Мы тебя видели с покупками, что новенького прикупил?
Интерес понятен: ты нигде не работаешь, значит – стащил, не иначе.
Сосуд с крышкой он припрятал при входе в дом, ящик накрыл железякой. В дом входил торжественно, разве не под звуки победного марша. Жена была удивлена: ты где это взял?
– Украл, Тая! У тебя же для меня других слов не находится.
– Нет уж, давай говори! Ещё не хватало, чтобы в наш дом пришли с обыском.
Он честно дал ей время успокоиться и подумать. Она чаши из рук не выпускала, – Тая любовалась и прищёлкивала языком. Присмотревшись внимательней, она испугалась ещё больше:
– Думаю, каждая их них стоит не меньше пятиста.
– Да больше, гораздо больше. Успокойся, я никого не убил, не ограбил.
– Где ты это взял?
– На дороге нашёл.
– Я тебе не верю!!!
– Хорошо, подарили.
Она взяла полотенце и стала удалять отпечатки своих пальцев.
– Что ж за услуги ты такие оказываешь, и кому, раз царскими подарками рассчитываются?
– Ты опять за своё. Ну, не крал я, вот клянусь головой!
– Она у тебя ничего не стоит.
Евгений мысленно пробежал по старому списку семейных диалогов, гадал, в какой момент и куда её понесёт.
– Даже так? А некоторые очень даже отзываются.
– Ты мне её приведи в дом, я эту некоторую так отделаю!
– Не отделаешь, дорогая. У меня нет никого, кроме тебя.
– Все вы так говорите… – Конфликт потёк по известному сценарию, Аверьянов и не рассчитывал на что-то новенькое.
– Хорошо, меня ждут дела. Если надумаешь продавать чаши, то… не меньше тысячи.
– Думаешь, не продам?
– Я ушёл, любимая. Неудобно: там меня люди ждут и очень надеются, что не подведу.
– Его ждут, смотрите! – А сама глаз не спускала с чаш. Чем дольше смотрела, тем жальче становилось продавать. Ты отдашь – они будут радовать кого-то, а деньги что? Расползутся, как муравьи.
Не утерпела – выскочила за калитку. Ну, и где, кто тебя ждёт? Прячутся, издали наблюдают. Вот и бойтесь, всё равно доберусь до вас, и тогда мало не покажется.
В спину мужу послала воздушный поцелуй, вернулась к чашам. Вот села за стол и не сводила с них глаз. Неожиданно стала подмечать за собой странное состояние: чем дольше любуешься, тем крепче влюбляешься.
Бережно взяла в каждую руку и пошла по дому, как знакомила новых постояльцев с условиями проживания…
– А это у нас спальная. Кровать Женя своими руками собрал, из кусков железных. Но зато какая удобная! Не скрипит, не грозит провалиться. И ножки на колёсиках: это так удобно, когда затеваю уборку.
Заметив за собой странность, что разговаривает с чашами, как с живыми, она прижала язык. Ещё подумают, ага. Только скажи кому – скажут, мы давно догадывались, ты с самого начала казалась слегка странной.
А что странного в том, что я вышла замуж? Все выходят. Ах, ну, да, он же не работает! Как можно в наше время не работать?
– Всё! Разговор окончен! – Тая притопнула ножкой, как будто обиделась на соседку. Та вечно лезет со своими вопросами, когда не просят.
Оглянулась по сторонам. Да нет никакой соседки, с чего ты взяла?
Потом уставилась на чаши, смотрела внимательно и вопрошающе.
– Это вы со мной говорите?
Чаши ни слова в ответ. И просидела Тая напротив, времени не замечая.
Тем временем супруг её незадачливый снова подался на пустырь, где так удачно вошёл в контакт с другим миром. Может, где продукты в переизбытке, и кто-то мается, куда бы их сбыть.
Выждал, пока не проехал велосипедист, ещё разок оглянулся по сторонам и замер перед входом в соту. Так, с этой стороны мы попали в
