Легенды Гарсариона: Искра (СИ) - Тайлер Калхун
— Тогда… тогда… — тяжело выдохнул Делан. — Надо туда. Забрать ее у них.
Эрмир схватил его за руку.
— Не вздумай! — взорвался он. — Даже не вздумай! Последнее, что моя девочка хотела бы, это твоей смерти! Если ты пойдешь против солдат Талла, они тебя убьют на месте!
— Ничего не делать⁈
— А ты собрался голыми руками перебить две дюжины конных в доспехах? Успокойся, Делан! Она моя дочь! Мой единственный ребенок! Она стала твоей женой, а значит и ты теперь мой сын, а потому, ради нее, я не позволю тебе умереть!
Делан не ответил, он пытался привести дыхание в норму. В голове была одна мысль — «вернуть». Он должен был ее вернуть. Но как он это сделает? Ведь Эрмир прав, его попросту убьют за нарушение закона.
— Пойдем куда-нибудь с улицы, — Эрмир похлопал Делана по плечу. — Мы уже ничего не можем поделать.
Кайден
Спустя несколько дней отряд Гильгана добрался до гор. Массивные, покрытые снежными шапками, совершенно не приветливые. Волчьи горы. Кайден никогда не переходил через них, это было слишком опасной затеей. Горные племена, из тех, кто когда-то сотни лет назад восставал против власти Авиранской империи, а ныне живущие в изгнании, позабыв о своем прошлом. Свирепые — огромные твари, которые запросто разорвут человека пополам. И эти слухи о Тени, которая завелась в этих горах.
Но сейчас ситуация была другая. Они торопились, а потому перевал через горы был лучшим решением. Переход через них займет не больше трех-четырех дней. Таким образом они сэкономят почти месяц, чем если бы они пошли в обход.
Кайден не разговаривал почти ни с кем. Полукровки молчали, после резни в деревне, даже с авиром, которого они почитали, говорить не желали. И Кайдену было плевать. Его вполне устраивало спокойствие и молчание. Рейта тоже молчала, хотя и кидала порой на него взгляды, когда думала, что он не видит. Кайден был не против снова уложить ее. Да, она постарела, выглядела уже не так, как раньше, но он знал, что в этом деле она просто невероятна.
— Я знаю быстрый переход, — сказал Гильган, когда они устроили последний привал перед подъёмом. — Через какой-то склеп, перейдем в два счета.
— Склеп? — спустя несколько дней молчания полукровки заговорили. Это была Ираэль. — О каком склепе ты говоришь?
— А хрен его, вроде ваших, этих… шуан, — махнул рукой Гильган.
Полукровки и Кайден переглянулись. Они здесь единственные, кто испытывал странный трепет перед этим местом, хотя никто из них никогда там не бывал и знал о нем только по слухам.
— Горы — это не самое опасное место на нашем пути, — нарушил тишину Кайден. — Дождливые земли могут быть куда опасней. Кейнарский орден знает где лучше всего скрываться, и выбрал правильное место. С момента падения Авирана там развелось много тварей, перешедших горы Эльдихор.
— Не нагоняй жути, — пробурчал Гильган. — До крепости Фархен идти недолго, сделаем быстрый бросок и…
— Ты встречал когда-нибудь демонов? — спросил Кайден. Гильган замешкался.
— Нет, — буркнул он.
Кайден кивнул и ушел спать.
На следующий день они начали подъем на хребет гор. Вокруг все было покрыто густыми хвойными лесами, так что от ветра защита была. Подниматься старались быстро, привалы делали редко, чтобы перекусить и дать ногам отдохнуть. Поднимались в молчании, слышно было лишь завывание ветра, шелест деревьев и ритмичное шумное дыхание членов отряда. В особенности Хоргута, в его железном ведре. Кайден все задавался вопросом, почему он не снимает шлем и не трудно ли ему все время носить эту бандуру на голове. Ночью, когда подниматься было уже опасно, они решили остановиться в небольшой расселине. Разожгли костер, приготовили еды.
Чем дальше они поднимались, тем больше внутри Кайдена начинало проявляться смятение. Будто бы он шел к прошлому, в ту сторону, куда возвращаться не стоило. Он шел в сторону Тени, которая знала о нем, знала, что он последний авир, последний из потомков тех людей, которые некогда противостояли ей. Ему все больше начинало казаться, что за ним следят, будто бы невидимые глаза за твоей спиной, которые ты никогда не увидишь. Это сбивало с толку. Он решил отойти от лагеря, подумать, стоит ли еще игра свеч, пока еще можно повернуть. В одиночестве у него это получалось лучше.
— Ты куда? — вопрос Гильгана прорезал долгое молчание.
— Отлить. — Кайден поправил плащ, сильнее укутался в мех и сдвинул шляпу.
Когда он вышел из расселины, в него холодом врезался ветер. Даже несмотря на лес, ветер просачивался, раскачивая черные деревья. Мертвецкая пустота. Лишь вороны горланили где-то вдали.
— Холодно тут, — услышал он голос, вроде бы и знакомый, но настолько далекий. Обернулся, наполовину вынув меч из ножен.
Позади стоял пожилой мужчина с уставшим выражением лица, заплетенными в косу седыми волосами. Кайден не сразу узнал его. А потом вспомнил и для него это было как удар по голове. Перед ним стоял тот самый старик, которому он дал табак перед входом в Вайард. Кайден чуть было не упал от удивления, а старик лишь улыбнулся.
— Я… — начал Кайден. — Я не понимаю.
— Я говорю, что тут холодно, — продолжал улыбаться старик. — Холодно. Я думаю, ты знаешь, что это значит, дорогой.
— Я не… не помнил тебя, а сейчас вдруг вспомнил, и… какого хрена ты делаешь тут? Кто ты?
— О, а это важно для тебя?
Кайден задумался.
— Учитывая то, где мы находимся, я думаю это важно.
— А вот я думаю, что нет, — усмехнулся старик. — У тебя есть другие важные дела, и они действительно важные. Я приглядывал за тобой. Вот уж так случилось, что ты отправился в этот поход, и из всего отряда, я считаю, что ты сможешь справиться. Это как делать ставки, и я ставлю на тебя.
— Что ты несешь?
— Правду, дорогой. Ты один из последних авиров на этой земле…
— Последний.
Старик улыбнулся и посмотрел на Кайдена с таким выражением, будто бы хотел спросить «ты уверен?».
— Судьба привела тебя сюда и поведет тебя дальше. Некоторые не уверены, что еще можно что-то сделать, но я думаю иначе. И я пригляжу за тобой, постараюсь еще что-то сделать. Знаешь ли, я многому научился у людей, у норадов, у авиров, даже у ардонцев. В самые темные времена, такие, как сейчас, когда над всеми нависла угроза смерти и полнейшего исчезновения, когда вокруг идут войны и гибнут тысячи… вы не гасите надежду внутри.
— Надежду? — усмехнулся Кайден. — О какой надежде ты говоришь? Я давно ее потерял, я ни на что не надеюсь, этому миру конец, всему
