Сердце ведьмы - Лаура Лабас

Охотиться.

Растерзать.

Убивать.

Зверь начал…

Удар пришелся мне по затылку. Вспыхнул яркий свет, и я потерял сознание.

Голова моя чувствовала себя так, будто ее разрубили топором на части. Это была невероятная боль, которая довольно скоро напомнила мне о том, что я сражаюсь с Джуданом и с самим собой.

Меня охватил ужас. Что, если монстр вырвался из меня и растерзал кого-то? Мне пришлось собраться с духом, чтобы решиться поднять веки и оказаться лицом к лицу с реальностью. Какие бы успокаивающие картины я ни рисовал в своем сознании, они не помогут ни мне, ни кому-нибудь другому, кому могла бы понадобиться помощь.

Удивительно, но я оказался на своем собственном чердаке. В своей постели. Солнце приглушенно светило сквозь тонированные стекла, освещая пустую квартиру. Рядом никого не было. Но я прекрасно знал, кому обязан тем, что очнулся именно здесь.

В очередной раз я оказался в долгу перед Аднаном.

Вздохнув, я перекатился на бок и сразу понял, что это было ошибкой. Меня сильно затошнило.

Я моргнул и сосредоточился на дыхании, пока не отступила острая боль, затем медленно приподнялся и сел на край кровати. Спрятав лицо в руках, я восстанавливал сбившееся дыхание.

Я хотел быть сильным, смелым и так далее, но страх причинить боль многим другим людям лишил меня сил. Меня будто парализовало, и я не мог ничего делать, только таращиться в слепящий меня свет.

— Он наконец очнулся! — прозвучал женский голос.

Нервно обернувшись, я увидел Седу и Аднана, которые открывали входную дверь в мою квартиру. Они выглядели бодрыми и были в хорошем настроении, хотя я, как и обычно, чувствовал между ними странное напряжение.

— Что случилось? — я поднялся и направился в свою маленькую ванную плеснуть воды в лицо.

Сначала мне нужно как следует проснуться.

Глянув в разбитое зеркало, я увидел, что кто-то позаботился о моей рваной ране. Она была зашита и прикрыта пластырем, который я быстро приклеил обратно. Однако остальные участки лица и ребра все еще усеяны пятнами синего и зеленого цвета. Нарисованные символы были размазаны и едва различимы.

— Ты потерпел поражение и, следовательно, проиграл, — ответил Аднан с кислой улыбкой. Он встал в проходе к ванной и внимательно наблюдал за мной.

— Когда ты не очнулся, мы отвезли тебя домой.

— Чего ты, вероятно, и сам бы захотел, — добавила Седа. Ее голос звучал дальше, как будто она находилась в задней части моего жилища, на кухне. — Торжества закончились, и Джудан был невыносим. Как такой человек, как он, может быть лидером общества упырей, для меня загадка.

— Значит ли это, что мое положение не является для тебя загадкой, дорогая? — спросил Аднан, не отводя от меня взгляда.

Нахмурившись, я захлопнул дверь у него перед носом и забрался под душ.

— Вовсе нет, — было единственное, что я расслышал из ответа Седы, прежде чем шум воды заглушил все остальное.

Было странно видеть Седу и Аднана, сидящих за кухонным столом, когда я после душа вышел из ванной уже одетый. Я насухо пригладил короткие волосы и бросил на них недоуменный взгляд.

— Могу ли я вам чем-нибудь быть полезен? — осведомился я, отложил полотенце и запустил кофеварку.

— Например, ты можешь сказать спасибо. — Аднан помахал рукой, и на его лице появилась самодовольная гримаса.

Его тюрбан был слишком низко надвинут на лоб, что раздражало меня больше, чем его справедливое высказывание. Обычно в нем всегда все идеально. Ничто не выбивается из общей картины.

Я посмотрел на Седу, которая разглядывала меня с непонятной улыбкой. У меня поднялись дыбом волосы на затылке.

— Спасибо, — выдавил я, снова повернувшись к кофеварке, чтобы дождаться горячо желанного напитка.

— И ты этим удовольствуешься, Аднан? — Седа разразилась звонким смехом. — Неудивительно, что Дарсия терпеть его не может.

По необъяснимым причинам мое сердце на мгновение остановилось.

— Дарсия? — спросил я через плечо, не успев осознать, о чем именно я спрашиваю.

— Разрушительница заклятий, которой ты обязан всем этим беспорядком. Уже забыл? — ответил Аднан, явно намеренно принимая невинный вид.

— Она видела? — стараясь, что мой голос звучал как можно более небрежно, я повернулся к своим гостям с кружкой кофе в руке.

— Она не смогла этого перенести, настолько плохо ты сражался, — хмыкнула Седа, и я не мог понять, серьезно ли она это говорит.

— Ну, ну, ну, — стал увещевать ее Аднан, обнимая ее миниатюрное плечо. Его кожа теплого коричневого тона резко контрастировала с белой кожей Седы. — Мы ведь не хотим лгать мальчику, не так ли?

— Ты действительно хочешь мне приписать ложь?

Она подчеркнуто медленно высвободилась от его руки и поднялась с табурета, и шелковое платье обвилось у нее вокруг ног.

— Конечно, нет, дорогая. — Его глаза заблестели. — Я бы никогда не осмелился на это. Тем не менее, ты должна признать мою правоту, когда я говорю, что Дарсия не покидала место поражения Валенса до тех пор, пока не поверила, что он не умрет.

Седа на мгновение задумалась над этим, потом пожала плечами:

— Вне всякого сомнения, ей это было не безразлично.

— Она хотела вмешаться, — добавил Аднан, его ухмылка стала шире, и он явно наслаждался нарастающим в Седе гневом. — Она хотела спасти его жизнь.

— Ну, это всего лишь предположение, — прервала она его резким голосом, от которого у меня даже заболело в ушах. — Во всяком случае, похоже, тебе уже лучше, ведьмак. И запомни, в следующий раз тебе стоит послушаться Дарсию. Она ориентируется в нашем мире лучше, чем ты.

С этими словами она вылетела из моей квартиры, и когда Аднан собрался последовать за ней, я удержал его, откашлявшись:

— Мне кое-что от тебя нужно. — Он вопрошающе поднял брови. — Могу лишь сказать по этому поводу, что продолжу быть твоим должником.

— И твое положение не изменится, даже если я отклоню твою просьбу, — ответил он.

— Нет.

Уголки его рта дернулись, а плечи опустились.

— И что же тебе нужно?

В Дарсии была какая-то тайна. Как бы я ни пытался ее понять, мне это не удавалось.

Вопреки моему протестующему рассудку, я снова отправился к ней, чтобы в последний раз попросить ее о помощи.

В тот день после обеда дверь в ее рабочую комнату была нараспашку, и я услышал внутри какие-то голоса. Поскольку я учился на своих ошибках и не хотел мешать, то прислонился к стене рядом с дверью и прислушался. В конце концов за подслушивание она меня еще не ругала.

— …никакого больше ангельского корня, и заклятие, скорее всего, через несколько