Одиночка - Шаров Константин Викторович

Тут же раздался колокольный звон, поднимая по тревоге охрану. Пришлось идти сдаваться и объяснять, что это было не нападение, а всего лишь удачная попытка воспользоваться своим даром магии. Отмазка прокатила, но тренировки с магией пришлось проводить за пределами защитного поля каравана. Пока ничего серьёзного я делать не пытался. Только самые простые вещи. В этом незаменимым помощником оказался Дух. Среди возможностей одного из его модулей оказалась способность автономного плетения магических структур. И, соответственно, в библиотеке было заложено несколько сотен вспомогательных и боевых заклинаний! Они не отличались высокой сложностью, но на боевой эффективности это не сказывалось, так как это была выжимка из лучших боевых заклинаний Империи, тысячи раз проверенных и перепроверенных. Узнав, что самое мощное из имеющихся у меня заклинаний «Призрачный свет» способно при максимальном наполнении энергией пробить даже защиту каравана, не оставив в нём никого живого, я тысячу раз вспомнил тихим незлым словом безалаберность Рига. А если бы амулет достался какому-нибудь дикарскому корольку? Меня же тоже по головке за обладание такими секретами не поглядят, поэтому рот на замок, ключ в прорубь.

Кроме того, я выпытал у Духа всё, что он знает о возможностях маскировки, и мы вместе с ним долго мучились, пока не привели мою «внешность» в магическом зрении в соответствие с желаемой. Теперь, когда я разворачивал энергетическое тело, защита тоже автоматически разворачивалась, маскируя мою не совсем человеческую природу, сам же амулет стал совершенно не отличим от обычного армейского, даже не офицерского. Для пущей маскировки пришлось даже заблокировать несколько функций, слишком фонящих при работе.

Однако при всём при этом не признать несомненную полезность артефакта для обучения работе с магией было совершенно невозможно. Мой магический арсенал уже пополнился плетениями «Свечение», заставляющим все предметы вокруг испускать слабый свет, и «Штопка», преобразующим энергию в легко усваиваемую живыми организмами форму. Она позволяет поддержать жизнь в больном до оказания нормальной медицинской помощи. А если накачать этой энергией здорового человека, то он на некоторое время забудет про усталость. Своего рода магический допинг. Полезного, правда, в этом ничего нет. Ещё я научился «пирокинезу» – простенькое заклинание воспламеняло всё, что может гореть, в зоне своего действия.

И вроде ничего особо хитрого, а уже совсем по-другому себя чувствуешь – и ночью не заблудишься, и подлечишь слегка или, наоборот, спалишь. Ну, теоретически… На практике-то в тысячу раз эффективнее воспользоваться амулетом и Р’токами. Однако это мне не мешало отрабатывать построение этих и других заклинаний до полного автоматизма, радуясь каждому новому достижению.

В конце концов, Москва тоже не сразу строилась…

Глава 8

– Смертельный номер, блин. Исполняется впервые… – тихо бормотал я себе под нос, аккуратно создавая структуру заклинания.

Меня уже давно интересовало, насколько энергетическое тело связано с моим разумом. Что произойдёт, если по какой-то причине связь ослабнет? Или одна из «половинок» моей сущности перестанет функционировать. До недавнего времени это были лишь отвлечённые размышления. Но потом я смог увидеть свою человеческую ауру, практически ничем не отличающуюся от обычной, а следовательно, на неё можно было воздействовать так же, как на любую другую. В частности, формируемым мной сейчас заклинанием, вызывающим кратковременную потерю сознания у любого незащищённого существа, обладающего аурой.

Возможно, в иных обстоятельствах я бы не решился на подобного рода эксперименты, но с каждым днём моя аура всё сильнее сливалась с энергетическим телом. Как замедлить этот процесс – я не знал, осталось выяснить, к чему он может привести в конечной своей фазе, когда все человеческие структуры ауры будут полностью перенесены в оболочку. А сделать это можно было одним способом – кратковременным отключением работы человеческой половинки моего сознания.

Естественно, я постарался максимально подготовиться на случай различных происшествий. В частности, попросил Рину и Мису присутствовать при этом событии и, если я не очнусь через пять минут, отнести меня в мой фургон. Дух же получил на этот счёт куда более обширные инструкции и был готов применить все имеющиеся в его распоряжении лечебные средства, способные и мёртвого поднять, если есть такая нужда. В смысле реанимации, а не некромантии, конечно.

Ещё пару секунд поколебавшись, в сотый раз проверяя точность построения заклинания, я наполнил его энергией – и… Первое мгновение мне показалось, что ничего не произошло, но когда я попытался пошевелиться, тогда осознание меня и накрыло волной. Я больше не видел мир человеческими глазами! Только магическим зрением! Мысли… мысли стали какими-то резкими. Память… обрывочной! Теперь я чётко видел грань между теми воспоминаниями, которые я запомнил с помощью «новой» памяти, и то, что в ней не отложилось. Нет, воспоминания не исчезли, просто их будто окутал слой толстой ваты или мутной воды. А ещё было нарастающее ощущение дискомфорта, будто сильно отлежал руку и она теперь не слушается. Очень осторожно я начал пытаться «размять» эту конечность, и это потихоньку начинало получаться!

Возвращение к привычному восприятию произошло рывком.

– Дух, я здесь! Сколько я был в отключке?

– Около семи ударов сердца.

– Так мало… – Мне показалось, что изучение особенностей работы «половинчатого» разума заняло никак не меньше пяти минут. Скорее даже десять. Шок? Ускоренное восприятие? Скорее последнее. Особо сильно я испуган не был, скорее заинтригован.

Но всё равно больше никаких опытов на себе! Основное узнал – энергетическое тело моё и ничьё более. Жить в нём можно, но с воспоминаниями нужно что-то делать, а то однажды окажусь в ситуации, когда человеческая память станет не просто труднодоступна, а вообще исчезнет. Тьфу-тьфу-тьфу и постучать по дереву. Начну с самого простого – буду запоминать всё, что со мной происходит в «долговременную память». Да, несколько энергозатратно. Да, получится куча «мусора», который, возможно, замедлит доступ к нужной информации. Впрочем, может, и нет. Вот заодно и проверю. А «лишнюю» память потом можно будет и удалить, когда разберусь в своих возможностях окончательно.

Успокоив не успевших особо разволноваться девушек, я направился в лагерь.

Основной неприятностью, поджидающей нас в пути оказалась… скука. Пока караван двигался, работа была только для охранников и караванщиков. Пассажиры могли только помешать их слаженной работе, так что оставалось только сидеть в своём фургоне и не высовываться до следующей остановки. Я спасался чтением книг, написанием путевых заметок, наблюдением за окружающей местностью через магическое зрение и периодическими походами за добычей. Рине же было совсем невмоготу – читать она не очень любила, магическим зрением не владела, а в походы я её не брал, так как угнаться за мной и охранниками она бы не смогла.

Пришлось в срочном порядке заняться изготовлением шахмат, игральных карт и рулетки. Играли мы на желания, так что я безбожно шельмовал, подсматривая магическим зрением чужие карты, управляя шариком, и только в шахматы выигрывал честно – за счёт большего опыта. Девушка это, похоже, каким-то образом просекла, так что мы коротали дни за длинными многочасовыми шахматными партиями. Рулетку и карты у меня увели охранники после первого привала, где я выступил в роли крупье. Так как изготавливал я игральные приспособления с помощью «телекинеза», то изделия у меня получились достаточно качественные и не побоюсь этого слова – красивые. Такие и подарить не стыдно.

В ушах послышался слабый звон. Это Дух таким образом сообщал мне о завершении очередных пятнадцати минут. Ставшим уже привычным действием я свернул «оболочку» и перешёл на магическое зрение, осматривая окружающую местность. Кажется, что-то есть! На самом краю области видимости находилась магическая аномалия, подобной которой ранее мне видеть не доводилось… или доводилось? Всё-таки нет, хотя чем-то знакомым от неё повеяло. Интересно! Я встал, махнул Рине рукой и спрыгнул на дорогу. Невзрачно выглядящие «быки» на самом деле были очень быстры и выносливы, рыся со скоростью около двадцати километров в час почти без остановок, так что действовать следовало быстро, иначе догонять нам караван до вечера.