Знакомство. - Литера
- Потрясающе! А я так смогу?
Вопрос был совсем детский, но удержаться не было сил.
- В своё время ты научишься всему. В этом я уверена! Пошли лучше посидим на улочке и полюбуемся облаками.
Так мы и поступили. Вроде примитивное и даже глупое занятие наблюдать за плывущими по небу облаками, но тут развлечений крайне мало и это не самое нелепое из них.
- «На безрыбье и рак рыба», - размышлял я, лёжа головой на коленях мамы.
А по небосводу в бесконечном своём беге плыли облака. Там вон голова лошади и видна грива, которая развевается на ветру, а тут корабль, что несётся по волнам.
Вильрима же украдкой любовалась сыном, а внутри её головы бушевал океан мыслей, самой сильной из которых был страх. Она боялась, просто боялась. Её пугал сам факт о того, что ей придётся оставить Кадмуса и она не в силах этого изменить.
Замок барона Милсона.
За день до вышеописываемых событий.
Вильрима никогда не бывала в замке Эдуарда. Понимала, что ей тут нечего делать потому и не приходила ни разу. Но этот разговор было невозможно отложить.
- Время, проклятое время! - прошептала она, идя по одному из коридоров в сопровождении слуги, что вёл её к госпоже Элнириан. – Его всегда не хватает.
В небольшой комнатке с камином, напротив которого стояло два кресла, разделённых столом сидела мать Лилианны. Она уже переговорила с Эдуардом, и он обещал, что разговор с её дочерью состоится вечером ровно за день до того, как мальчик появится в замке.
- И всё так не вовремя! - не скрывая раздражения, произнесла женщина, отбрасывая шёлковый платок на стол.
Раздался стук в дверь и в щель просунулась голова слуги.
- Моя госпожа, к вам гостья, что вы ожидаете.
Элнириан произнесла лишь одно слово и, собравшись с мыслями, откинулась на спинку кресла.
- Проси.
Она смотрела как Вильрима абсолютно спокойная и невозмутимая прошла в распахнутую дверь, которую слуга тихо прикрыл за вошедшей. Никто в замке, будучи в здравом уме, не решился бы подслушивать у дверей этой странной и откровенно пугающей женщины.
- Присаживайся, - указывая на свободное кресло, холодно произнесла хозяйка. – О чём ты хотела поговорить? Мне казалось, что всё уже обговорено.
Чародейка, сев на предложенное место отставила посох, бросила взгляд на стол, где была бутылочка вина и один бокал. Второй Элнириан держала в руке. Вильрима немного поморщилась и заговорила.
- Я пришла просить о личной услуге, - гостья помедлила, прикусив нижнюю губу. – Пришла не к баронессе Элнириан Марлоу, а к жрице ордена «Серебряного рассвета».
Элнириан замерла, не донеся бокал до стола. Она подобного не могла себе и представить. Чтобы волшебница, сама и по доброй воле обратилась к жрице с просьбой. Немыслимо! Чародеи чванливы и высокомерны, они крайне неохотно общаются с посторонними за помощью. А уж представителей ордена на дух не переносят. Гостья обратилась официально, и пришлось перейти на положенную манеру в общении.
- И чем же я могу тебе помочь, дитя?
При этих словах Вильрима отчётливо скривилась, как будто съела лимон.
- Я не исповеди пришла просить, мне нужен свидетель.
- Свидетель? – в недоумении переспросила жрица.
- Да свидетель, - с нотками раздражения произнесла чародейка и, закатав рукав своего платья, показала предплечье.
Там по внутренней стороне руки ветвились чёрные омерзительного вида прожилки. Они были столь неестественны на чистой коже, что сразу вызывали отторжение. Увидев ЭТО, Элнириан вскочила со своего кресла, и сделала шаг назад. Её лицо исказилось, превратившись в маску отвращения и испуга.
- Как ты посмела прийти в этот дом! - закричала она, указывая на руку гостьи. – С этой мерзостью в себе!
Закончить тираду она не успела, потому что Вильрима осадила её.
- И вот так жрицы ордена «Серебряного рассвета» относятся ко всем, кто обратится к ним за помощью?
Вопрос был задан с убийственной интонацией, в которой ехидство было основой всего. Даже дурак понял бы, что над ним потешаются. Элнириан вздрогнула как от удара, а затем, взяв себя в руки, вернулась в кресло. Тем временем гостья закатала рукав своего платья и всё тем же спокойным тоном продолжила.
- Мне нужен свидетель, - повторила она уже сказанные слова. – Свидетель ритуала, который необходимо провести на рассвете через день.
- Раз речь не идёт об исповеди, то я вправе спросить тебя, Вильрима. Что мне с того?
- Всё очень просто, - наполнив второй бокал водой, произнеся заклинание, продолжила гостья. – Мне нужен свидетель одарённый или же не менее семи простых простецов.
И отсалютовав собеседнице, сделала глоток, не отводя от той взгляда. Тут до Элнириан дошло, о чём идёт речь и уже она скривилась, не скрывая досады. Пришло понимание, что придётся согласиться на просьбу этой… Эпитеты в голову женщины приходили только бранные, когда она пыталась подобрать слова, чтобы описать чародейку.
- «В противном случае все узнают о том, что носит в себе эта…», - подумала баронесса и ответно отсалютовала своим бокалом немного раздражённо поджав губы.
- Я рада, что до вас дошла вся деликатность моей просьбы и ситуации в целом. А теперь позвольте мне откланяться.
Вильрима поставила фужер на столик, поднялась и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась.
- Я буду ждать вас рядом с трактиром, что стоит на дороге, ведущей во владения его величества в два часа ночи. Прошу не опаздывать. Сами понимаете, что может произойти в противном случае.
Там же.
Спустя полчаса.
Элнириан была взбешена. Она ещё никогда не была в таком раздражении.
- Вот ведь, дрянь! – прорычала она и в гневе швырнула бокал в стену. – Правы были наставники, говорившие, что все волшебники абсолютно несносны и добра от них не жди.
Нет, она никогда не сомневалась в их словах, но реальная встреча с представительницей этой братии вышла куда более мерзкой, нежели она могла себе вообразить.
- Мало ей того, что заставляет Эдуарда признать этого ублюдка, которого хитростью и обманом сама же и принудила его зачать. Так теперь ещё это. Ужасный день! – подытожила она и пошла к своей дочери.
Дом, милый дом.
Лёжа на
