Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер
Ясное дело, прикосновение металла гибельно для любого обитателя страны фэйри. Ясное дело, они не могли прорваться ни через стальную дверь, ни сквозь решетку на главном входе.
А вот с кирпичными стенами, как выяснилось, все обстояло по-другому.
Последовал оглушительный грохот, и стена рядом с входной дверью взорвалась. Именно так: не рухнула, а взорвалась, когда в нее снаружи ударили со сверхъестественной силой. Осколки кирпича летели, как пули. Керамический горшок с искусственной зеленью разбился вдребезги. Несколько осколков залетели в лифт и отрикошетили от стен. Вестибюль заволокло кирпичной пылью.
Бебека, только что совершивший то, что оказалось не по зубам Большому Серому Волку, ворвался в это облако, выставив вперед свои изогнутые рога. Он сделал шаг или два, тряся головой, потом увидел меня и оглушительно заблеял.
– Черт! – заорал я лифту, еще раз надавив на кнопку. – Ну давай, давай, давай!
И лифт послушался. Кабина начала подниматься в тот момент, когда бебека, опомнившись, вскинул свой пистолет и открыл огонь. Пули пробили относительно мягкий металл лифтовой двери, но я держал свой браслет-оберег наготове, так что в меня не попало ни одной, и я еще успел, уезжая вверх, издевательски расхохотаться.
Воистину верно говорят: нет ничего, что возбуждало бы сильнее выпущенной в тебя и прошедшей мимо пули. Тем более если стрелок – наемный убийца из сказочной страны.
Миновав четырнадцать этажей, я шагнул в темный коридор и в свете поднятого над головой амулета обнаружил выход на кровлю. Дверь оказалась металлическая, с серьезным замком, и открыть ее с помощью лома у меня не было ни малейшего шанса.
Я отступил на шаг, поднял посох и нацелил его на дверь. Было время, когда я выпалил бы в нее со всей дури, сорвав с петель и оставшись при этом без сил. Теперь же я аккуратно прицелился в нижнюю дверную петлю и гаркнул:
– Forzare!
Луч невидимой энергии вроде того, которым я разделался с висячим замком на первом этаже, с негромким треском разрубил петлю. Я повторил это с двумя остальными петлями, потом с помощью лома выдавил дверь из рамы и выбежал на крышу.
Здесь дул довольно сильный ветер, несмотря на относительно тихую ночь. Впрочем, городские небоскребы даже слабый ветерок усиливают почище аэродинамической трубы, а я находился довольно высоко над уровнем земли. Ветер надул плащ как хороший парус, и мне пришлось наклониться ему навстречу. Хорошо, что снега на крыше лежало немного, не считая тех мест, где из нее выступали архитектурные детали, мешающие ветру. Там снег доходил мне до колена.
Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы сориентироваться. Поднявшись на высоту четырнадцати этажей, вы получаете вид на улицы и здания, отличный от того, к которому привыкли на земле. Я прикинул, с какой стороны дома я в него заходил, и поспешил туда в поисках пути к бегству, который я приметил еще тогда.
Это были не пожарные лестницы, украсившие боковые фасады здания своей ржавеющей паутиной. Эти штуковины чертовски гулкие, и бебеки наверняка взяли их под контроль. Вместо этого я перегнулся через парапет и окинул внимательным взглядом нишу в кирпичной стене. Она тянулась на всю высоту здания – этакий желоб шириной три фута и глубиной два. Они располагались на каждом углу здания – наверное, для красоты.
Не могу сказать, чтобы я совсем не дрейфил. Четырнадцать этажей вниз – совсем не то же самое, что четырнадцать этажей вверх, особенно если не пользоваться лифтом или пожарной лестницей. К тому же я заметил на стене здания поблескивающую корку наледи.
Еще мгновение я колебался. Придуманный мною план сразу показался мне не слишком разумным. Собственно, на меня работало еще и то, что бебек на этот раз было всего трое. Один держал под прицелом лифты. Еще один следил за пожарными лестницами. Таким образом, на активное преследование оставался только один бебека. Я не знал, как быстро доберется он до кровли, но почему-то не сомневался, что это произойдет довольно скоро.
Идея просто-напросто столкнуть бебеку с крыши зарядом из моего посоха обладала несомненной привлекательностью, но я решил не делать этого. Падение с четырнадцатого этажа могло только взбесить бебеку до предела, к тому же наверняка выдало бы мое местоположение. Лучше тихо улизнуть, оставив их в убеждении, что я продолжаю прятаться где-то в доме.
Поэтому я перебрался через парапет, прямо на ветер. Нос и пальцы онемели почти мгновенно. Я постарался не обращать на это внимания и свесил ноги, упершись ими в кирпичные стенки ниши. Потом с отчаянно бьющимся сердцем соскользнул с парапета, так что мой вес теперь приходился на ноги, и только распор их не давал мне грохнуться вниз, на тротуар. Опустившись чуть ниже, я смог упереться в стенки еще и предплечьями, что немного убавило нагрузку на ноги.
Вряд ли я смогу описать в точности, что я испытывал, глядя вниз. Правда, время от времени землю от меня закрывали снежные вихри. Начав путешествие с крыши, я уже не мог вернуться. Одна ошибка, одно неверное движение, один неожиданный клочок льда – и я смело мог бы записать в список своих инкарнаций понятие «лепешка».
Изо всех сил упершись предплечьями в стенки, я ослаблял усилие в ноги, позволяя им сползти на несколько дюймов ниже, после чего фиксировал их и передвигал вниз руки. И еще раз. И еще.
Так я и спускался – коротенькими отрезками по пять-шесть дюймов, двигаясь по
