Язык хищников - Андрей Сергеевич Прокопьев
Фредерикус ушёл в тронный зал, но велел убраться всех оттуда. Усевшись на высокий стул, оглядел зал со всех сторон и попытался устроиться удобнее на троне, но принять удобную позу никак не удавалось, что раздражало только больше. Огромный зал с высокими стенами давили на него, и как он не пытался заставить себя принять это место, принять свои обязанности, принять навязанный статус и обязанности, резонанс между Фредерикусом-королем и Фредерикусом-капитаном разнился всё больше. Душа его рвалась прочь из замка, покорять морские просторы, разум же тормозил и заставлял заняться главным делом. С каждой минутой, проходившей здесь, он ненавидел его ещё больше. Но возвращаться в свои покои ему было нелегко, огромные витражные окна открывали вид на беспечные дали голубого моря. Он боялся, что не совладает с собой и сорвётся в путь вместе с командой. В его глазах выражалась досада, печаль, и как бы ни пытался переубедить себя, ничего не получалось. Единственный выход, что смог придумать – это обзавестись семьёй, которая бы удержать его на родной земле. Но брать в жены достопочтенную девушку из знатной семьи он категорически не желал, ему хотелось полюбить её, чтобы любимая супруга заполнила его пустоту внутри. Фредерикус вызвал одного из советника для принятия указа. Король ищет жену, и любая особо может стать ею. Старший советник попытался было возразить ему, но тут же король осадил его. Будущая королева может быть, как из простого народа, так и знатная дама. Дело лишь за его чувствами к ней. Советнику ничего не оставалось, как издать новый указ.
29. Вербер
В последнюю встречу с матерью Вербер не проронил ни слова. Его поместили в комнату прислуги, где он находился уже несколько дней. Поварихи пытались приласкать мальчика, но придворные строго запретили приближаться к нему. Ему доставались последние объедки со стола, и то несколько вечером обходилось без всего. Мальчишка слонялся по тусклой кухне, в которой всегда трещал огонь и кипели котлы с готовящейся похлёбкой, но на просьбу покормить его, получал однозначный отказ. Женщины-поварихи старались тайно подсунуть ему хотя бы кусок хлеба, но старший надсмотрщик пресёк любые попытки, сначала словесно, но если это повторялось, то на его месте окажется одна из них. И всё же Вербер не голодал при дворе, он не привык, что теперь еда даётся ему в определённое время и в небольших количествах. Ормар стремился свести к минимуму расходы на прислугу, а тем более кормить чужого мальчишку и вовсе не хотел.
Мальчику объяснили для чего он здесь, и хоть особо не понимал ничего, что от него хотят, ему было очень интересно познакомиться со своим новым хозяином. Но шли дни, а долгожданной встречи всё не наступало. Он беззаботно слонялся рядом с поварихами, служанками, они в свою очередь, старались подбодрить юнца, пока не смотрел надзиратель. Спал там же на кухне, для него накидали соломы, уверяя, что этого ему вполне достаточно. Тётки-поварихи хотели бы отдать старое тряпьё, но и это им запретили делать. Мальчик лежал практически на голом полу, а ночью, когда огонь в печи погас, трясся от холода, что пробивал все его тельце.
Разбудили его ещё с ночи, даже кухарки не приступили к своим обязанностям. Надсмотрщик повёл его по длинному коридору, выйдя из кухни, спустился по крутой лестнице. Вербер еле успевал за его широкими шагами, со спросонья запинался и падал, надсмотрщик же продолжал тащить его за собой, и мальчишке приходилось на ходу вставать на ноги и бежать дальше за ним. Он привёл его в свою отдельную комнату. По сути, она находилась рядом с кухней, но вход в неё был с главного зала замка. Мужчина завёл мальчика в комнату и только сейчас отпустил его руку, которая уже болела. Сухим и тихим голосом он приказал мальчику раздеваться. Вербер испуганно глядел на него и медленно стал снимать с себя грязную разодранную рубаху, которая покрылась сажей от жизни на кухне. Он медленно копошился, стягивая одежду и держа её, прижав к себе, стоял перед ним нагишом. Надсмотрщик вырвал из рук грязное тряпьё и откинул её в сторону. Сам же показал ему на деревянный бочонок с водой, велев ему тщательно помыться. Маленький прислужник сполоснул руки и лицо. Мужчина стоял молча и смотрел на его неумелые действия, не выдержав, схватил его за шею и окунал в воду с головой, обрызгал его тельце, взял кусок мягкой ткани и вытер его. Мальчик податливо стоял и смиренно смотрел на него. Грозный надзиратель сунул ему новенькую чистую рубашку и велел скорее одеваться. Мальчик выполнил его просьбу, стараясь влезть в белую блузу, что доходила ему почти до пят. Далее мальчишке вручили маленькие сапожки из чёрной кожи, и Вербер тут же влез в них. Сказать о том, что сапожки ему значительно малы, он не решался. После всех процедур мужчина достал из кармана мягкий ломоть хлеба и, разделив его пополам, отдал часть мальчику. Вербер осторожно взял кусок из его руки и мигом проглотил, чем вызвал лёгкую улыбку на лице надсмотрщика. Мальчишка, еле прожёвывая кусок тоже улыбнулся ему. Мужчина рассказал, зачем он поднял его так рано и к чему были все процедуры. Сегодня ему предстоит познакомиться со своим хозяином. Отныне он всегда будет сопровождать его, быть его прислужником, но самая важная его деятельность будет заключаться в том, что он будет принимать на себя все наказания, которые заслужит его юный хозяин. Мальчик слушал его, а сам боялся, но и не понимал, почему ему будет доставаться за чужие проступки. Неспешно поговорив, они оба встали и направились в комнату Эльрика. Наследник как раз к этому времени должен уже
