Искатель боли (СИ) - Злобин Михаил

— Я бы никогда не посмел этого делать, экзарх.

Почитатель бога-стража снова пристально осмотрел мою фигуру с головы до самых стоп, подолгу задерживаясь на пятнах крови и лимфы на моих одеждах.

— Даже если бы тебя взяли под опеку лучшие представители нашего Ордена, ты не сумел бы к своим годам такому научиться, — вынес он задумчивый вердикт. — Так ответь же мне, Данмар, сын кузнеца, откуда тебе столько всего известно об экзартации одержимых?

— Я просто знаком с философом Цавлитом, одним из самых выдающихся демонологов современности, — туманно изрек я, делая такой акцент на имени этого человека, словно оно должно быть известно каждому.

— Цавлит? — С сомнением переспросил Месиз. — Я никогда о нем не слышал…

— Вам стоило бы разузнать о нем побольше, экзарх! — Пылко ответил я. — Наверняка у него найдутся такие сведения, которых нет даже в орденских библиотеках!

— Быть может ты и прав. Ты очень занимательный и талантливый молодой человек, Данмар, сын кузнеца. Но если на тебе нет благословения Воргана, то для Костяного Меча ты не сможешь быть полезным. Я обманулся, когда получил доносы от братьев, посчитав, будто само небо привело тебя ко мне, чтоб я помог найти тебе истинный путь и вернул в лоно церкви. Но все оказалось иначе. Ступай, и да не подведет тебя твой клинок!

Почтительно поклонившись, я уже было развернулся к выходу, когда тишину подступающей ночи вдруг прорезал заполошный металлический звон. Паладин Месиз тут же подорвался, хватая оставленное оружие, едва не опрокинув свой тяжелый стол.

— Стая на подходе! — Проревел он так громко, что, пожалуй, было слышно по всей небольшой заставе. — Все на стены!

Выскакивая вслед за экзархом на улицу, я попал в самую гущу водоворота людской суеты. Воины в черных доспехах носились просто повсюду, но при этом не создавали впечатления бестолкового панического метания. Напротив, каждый из них выглядел сосредоточенным и целеустремленным, словно спешащий по поручению своей королевы муравей. Одни поднимали какие-то ящики на невысокий частокол, другие уже поджигали факелы и стояли наготове над горами сушеных листьев сигнальных огней, а третьи умело организовывали отряды наемников и добровольцев, направляя их на разные участки обороны.

Глянув в сторону заката, я увидел, череду столбов из черного дыма, ближний из которых был всего в нескольких километрах от нас. Видимо, когда демоны дойдут до этого места, зажжется и наш костер, оповещая другие пункты обороны. Вот только скоро уже совсем стемнеет, и послание пятой заставы может остаться никем незамеченным, ведь других способов передачи сигналов на Диком континенте, по сути, и не существовало.

Гонцы-одиночки добирались до адресата через раз, а голуби сходили с ума и вовсе стремились улететь в открытое море. Как бы имперцы не старались вывести бесстрашную породу птиц, у них ничего не получалось. Любые привезенные на континент пернатые, улепетывали от Разлома, теряя перья. Даже если они вылуплялись здесь, и не видели ничего, кроме джунглей, первый рывок после становления на крыло они делали в сторону большой воды.

Даже артефакты Владеющих иной раз ловили здесь какие-то эманации Разлома или демонических сущностей, и срабатывали помимо воли своих обладателей. Нередко это становилось причиной смертей многих, кто мог себе их позволить, а потому их на Диком материке было совсем мало. Сигнальные амулеты не использовались по этой же причине…

— Эй, хватит звезды на небе считать! — Вырвал меня из задумчивости строгий голос какого-то храмовника. Но потом воин все-таки рассмотрел во мне подростка. — Небесная тысяча, мальчишка, ты как здесь оказался?!

Вместо ответа, я помахал перед воином медальоном Аколита, цвет камня в котором невозможно было разглядеть из-за покрывшей его засохшей крови и грязи. И жрец сразу же внял такому аргументу, начав воспринимать меня серьезно.

— А, наемник, — понятливо кивнул тот. — Тогда не мешкай, беги к воротам, там вас разобьют на отряды и отправят на позиции!

Без лишних препирательств отправившись в указанном направлении, я влился в редкую толпу гудящих, словно потревоженный улей воителей.

— Слышал от «черных», что в нашу сторону идет стая, — объяснялся какой-то мужчина со своими соратниками, но его слова внимательно слушали и все остальные.

— Да-да, — поддакнул кто-то еще. — А еще поговаривают, что это самый крупный гон одержимых за последние два поколения. Уж слишком быстро появились дымы…

— Ну да, похоже, что там движется целая лавина!

— Вот же дьявольщина! Решил подзаработать на старости лет…

— Не поминай нечистого, недобрая это примета!

— Да мне уже все едино, что добрая, что нет… сомнут нас тут, помяните мое слово!

— Так а чего ты вообще сюда приехал? Думал, золото тут просто с неба в ладони падает?

— А вот это уже не твоего ума дело!

— Ну тогда ты…

— Да заткнитесь вы! Хуже девок базарных! — Прервал многоголосую перебранку некто, очень похожий на Кавима. И к моему удивлению, болтливое большинство тут же прикусило свои языки. Похоже, хитрость южанина с представительным видом работала даже в такой обстановке.

Подавшись на звук знакомого голоса, я действительно вскоре вышел на шахирца, который несколько нервозно проверял на своей воинской сбруе каждый ремешок и каждую пряжку.

— О, Данмар! — Обрадованно воскликнул Владеющий. — Слава небу, ты вернулся! А я уж волновался, где же тебя искать. Слушай и запоминай! Держись ко мне ближе, понял? Геройствовать не лезь, а самое главное, не вздумай свалиться с частокола! Это сразу же принесет тебе быструю, но не обязательно легкую смерть…

— Понял, — коротко кивнул я, — а что происходит? Что за стая идет сюда?

— Периодически орда демонов прокатывается по материку, словно цунами, — пояснил Кавим. — Никто не знает, почему так происходит, но отродья бегут, словно ополоумевшие, сметая все на своем пути. Задача застав и фортов разбить эту волну, чтоб защитники Ши-уанга могли удержать город и порт.

Получив вполне исчерпывающий ответ, я проверил, насколько легко выходят саи из набедренных ремней, провел краешком мысли по утомленной за прошедший день Искре Души и поморщился. Все-таки отдохнуть и восстановиться я совсем не успел. Совсем невовремя эта стая пожаловала…

Темнота медленно, но неотвратимо сгущалась, превращая вечерние сумерки в ночь. То тут, то там, загорались факелы, свет которых не был способен прогнать мрак, довлеющий в душах защитников. Оживление уже спало, все воины заняли свои места, и звенящая тишина сковала пространство. Джунгли замерли, словно в предвкушении, когда же людская кровь удобрит и без того влажную почву. Все наемники, и Кавим в том числе, нервно переминались с ноги на ногу, глядя снизу вверх на силуэты замерших в абсолютной неподвижности жрецов. Их, казалось, парализующее напряжение не коснулось и вовсе, потому что их позы были спокойны и расслаблены.

Сейчас орденцы выглядели особо величественно и опасно. Они стояли словно олицетворение войны, подсвечиваемые пляской оранжевых языков огня. От них нельзя было услышать не вдоха, ни шепота. Даже их облачение не смело нарушить священное затишье перед боем скрипом кожи или лязгом металла. Храмовники будто превратились в статуи, которые готовились ожить и нести волю своего господина в этот мир.

Внезапно все последователи бога-стража встрепенулись, словно повинуясь приказу единого коллективного разума, и вскинули руки в молитвенных жестах.

Ворган, тебе свою жизнь вверяю!

Молю, прими ее, как и мою кровь,

Что без остатка я пролью во славу твою!

Слова незнакомой молитвы звучали проникновенно и вместе с тем пугающе синхронно. Все наемники замерли, пораскрыв рты, на некоторое время забыв даже о собственном волнении.

Да стану я громом, что оглушит врагов твоих,

Да стану я молнией, что сразит врагов твоих,

Да быть мне огнем, что пожрет плоть врагов твоих!

Я сам не заметил, как непонятное воодушевление охватило и меня тоже. Усталость тут же стыдливо отступила куда-то вглубь сознания, и сияние моей Анима Игнис стало ровнее, полнее, сильнее. Я посмотрел на Кавима и увидел, как полыхают злым тожеством его глаза. Шахирец исповедовал совсем иную веру, и считал Воргана лишь созданием какого-то демиурга. Но и он не смог устоять перед этим неведомым духовным подъемом.