Терри Гудкайнд - Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя, книга 2
Ричард пробежал взглядом по смотревшим на него лицам. Он показал на статую.
— Кейджа-Ранг боялся вас, потому что вы опасны для всех. Опасны не по причине отсутствия дара, а потому, что вы объединяете зло со своими учениями. Они таковы, что в попытке быть добрыми, неэгоистичными, не судить других, вы дали злу возможность стать гораздо более могущественным, чем оно могло бы быть в другом случае. Вы отказывались видеть зло, тем самым приветствуя его среди вас. Вы позволили ему существовать. Вы дали ему власть над вами. Вы — люди, приветствующие смерть и отказывающиеся осуждать ее. Ваша держава беззащитна перед тенью зла.
После мгновения полной тишины заговорил один из людей постарше.
— Эта вера в зло, как вы это назвали, имеет очень нетерпимую позицию и слишком упрощенное суждение. Это ничто иное, как несправедливое порицание окружающих. Никто из нас, даже вы, не вправе судить другого.
Кэлен знала, что Ричард по природе обладает большим упорством, но бывает крайне нетерпелив. Он уже очень долго, упорно и настойчиво убеждал этих людей, и она видела, что терпение мужа иссякает. Кэлен не удивилась бы, если бы Ричард вскоре обнажил меч.
Лорд Рал шел между людьми, и его свирепый взгляд заставлял некоторых отшатываться от него.
— Вы думаете о себе как о просвещенных, как о стоящих над насилием? Вы — отнюдь не просвещенные. Вы только рабы, ждущие хозяина, вы — жертвы, ждущие убийц! Они наконец пришли к вам.
Ричард достал маленький мешочек и встал перед мужчиной, который говорил последним.
— Раскрой ладонь, — приказал он тоном, не терпящим возражений.
Мужчина огляделся по сторонам. Наконец он протянул руку, держа ее ладонью наружу.
Ричард вытащил из мешочка и положил ему на ладонь маленький палец. Пальчик был иссохшим, в пятнах засохшей крови.
Конечно, мужчина не хотел, чтобы этот кровавый трофей лежал у него на ладони, но, встретившись глазами с испепеляющим взглядом Ричарда, ничего не сказал и не сделал попыток выбросить его.
Ричард ходил между людьми и некоторым приказывал протянуть руки. Кэлен узнала в выбранных им людях тех, кто больше всех отвергал его слова, споря с ним и упорно настаивая на своем. Он вкладывал пальцы в протянутые руки до тех пор, пока мешочек не опустел.
— То, что вы держите в руках, является результатом деятельности зла, — промолвил Ричард. — Вам была известна правда об этом. Вы все знали, что зло торжествует победу в вашей стране. Вы все хотели изменить это, избавиться от зла. Вы все хотели жить, и чтобы жили те, кого вы любите. Вы надеялись сделать это, не смотря в лицо правде. Я пытался объяснить вам все так, чтобы вы смогли понять истинную природу битвы, которая нам сейчас предстоит. — Лорд Рал поправил перевязь на плече. — Я закончил объяснять. Вы хотели, чтобы я пришел в вашу страну, и достигли своей цели. Теперь настала пора решать, сможете ли вы поступиться тем, что считаете правильным. Поступиться вашими убеждениями ради жизни.
Ричард снова встал перед ними — спина прямая, подборок высоко поднят, ножны сияют в тусклом свете, черные одежды отделаны золотом и резко контрастируют с покрытыми саваном тумана горами на заднем фоне. Он выглядел как никогда достойным быть лордом Ралом. Такой величественной фигуры Кэлен никогда не видела. С самого начала, когда они пробирались по дремучим лесам, Ричард перевернул мир с ног на голову. С самого начала он был в центре борьбы, и теперь стал правителем империи, несмотря на то, что эта находящаяся в опасности империя была для него большой загадкой, как и его дар. Однако его дело было абсолютно ясным.
Вместе Ричард и Кэлен оказались в эпицентре шторма войны, которая поглотила их мир. И теперь она поглотила этих людей и их страну.
Многие люди видели в Ричарде свое единственное спасение. Он всегда старался убедить их в обратном. Немало других откровенно ненавидели его. Им Ричард старался предоставить для этого достаточно оснований, объясняя людям, что они сами хозяева своей жизни. За это Имперский Орден ненавидел нового лорда Рала больше, чем за любой другой удар, который Ричард нанес ему.
— Таков порядок вещей, — сказал Ричард тихо, но убедительно. — Вы либо отдадите свою землю и верность Империи Д'Хара, либо станете частью Имперского Ордена. Варианта только два. Других нет. Нравится вам это или нет, но вы должны выбрать. Если вы отказываетесь делать выбор, то жизнь решит за вас, и вы попадете в руки Имперского Ордена. Не ошибитесь, это злые руки. Оказавшись во власти Ордена, вы станете запуганными рабами, если вас не убьют, конечно. Думаю, вы понимаете, что это значит. Ваша жизнь не будет иметь для них никакой ценности, разве что как рабов, призванных помогать распространять зло. — Лорд Рал повысил голос. — Если вы станете частью Империи Д'Хара, ваша жизнь будет принадлежать вам. Я призываю каждого из вас подняться и прожить жизнь как личность, а не как какой-то кусок грязи, в яме с которой вы себя погребли. Печать, защищавшая ваше тайное убежище, Империю Бандакар, сломана. Я не знаю, возможно ли восстановить ее или смогу ли я сделать это. Больше нет Империи Бандакар. Нет способа, благодаря которому вы, оставшись такими, какими были, сумеете защитить себя. Возможно, солдат Ордена можно выкинуть с вашей земли, но не так-то просто будет сдержать их, ведь они твердо вознамерились прийти и уничтожить вас. Так выбирайте. Рабы или свободные люди? Жизнь в любом случае нелегка. Я думаю, вы знаете, как живут рабы. Будучи свободными людьми, вы будете сражаться, работать и думать, но вы получите вознаграждение за ваши старания, и оно будет принадлежать только вам и никому другому. Свободу необходимо завоевать, но потом ее необходимо защищать, потому что иначе другие, подобные Ордену, придут, чтобы поработить вас — тех, кто не хочет думать самостоятельно. — Ричард выпрямил спину, в его измученных глазах сверкнула сталь. — Я лорд Рал. Я намерен достать противоядие от яда, которым вы меня отравили. Если ваши люди решат стать частью этой борьбы, освободить себя и тех, кого вы любите, от оков зла, тогда я помогу вам. Если вы решите не присоединяться к нам, то можете возвращаться назад и позволить Ордену делать с вами все, что ему угодно, или вы можете сбежать. Если сбежите, то проживете еще какое-то время, но умрете как запуганные животные, так и не испробовав то, что предлагает жизнь. Так выбирайте. Но если вы решите остаться со мной и бороться со злом, вы должны отказаться от ослепляющего самообмана и взглянуть на жизнь широко открытыми глазами. Вы должны увидеть, каков в реальности окружающий вас мир. В мире есть и плохое, и хорошее. Вы должны использовать ваш разум, дабы рассудить, что есть что, и тогда вы сможете принять хорошее и отказаться от плохого. Если вы выбираете следовать за мной, я буду честно задавать вопросы и давать обстоятельные ответы, и постараюсь научить вас, как победить людей Ордена и других, им подобных. Но я не буду терпеть вашу безумную религию, которая сама есть не что иное как преднамеренный отказ от жизни. — Ричард взмахнул рукой, пытаясь достучаться до каждого из слушающих его людей. — Посмотрите на окровавленные пальцы, которые держите в руках вы и ваши друзья. Посмотрите, что делают с детьми эти злые люди. Вы должны ненавидеть их за то, что они делают. Если вы не делаете этого или не можете, тогда у вас нет общих дел с теми из нас, кто выбирает жизнь. Я хочу, чтобы каждый из вас подумал об этих детях, об ужасе и боли, которые они пережили, о том, что они не хотели испытывать боль. Подумайте, каково им было оказаться одним в руках жестоких людей. Вы должны с полным правом ненавидеть этих палачей. Перестаньте сдерживать справедливую ненависть, потому что эта ненависть направлена против зла. Я намерен достать противоядие, чтобы жить. При этом я убью столько злых людей, сколько смогу. Если я пойду один, то, возможно, смогу достать противоядие, но в одиночку я не смогу освободить вас от Имперского Ордена. Если вы пойдете со мной и поможете мне в этой борьбе, у нас будет шанс. — Он помолчал. — Не знаю, что я встречу там, поэтому и не могу вам сказать, хорошие ли у нас шансы. Могу сказать только, что если вы не поможете мне, то шансов почти не останется. Ричард снова взял окровавленный палец и поднял его, показывая толпе.
— Не ошибитесь. Если вы решите присоединиться и вступить в борьбу, кто-то из них погибнет. Если нет, погибнем мы все, если не телесно, так духовно. Под таким правлением, которое продемонстрировал вам Орден, никто не может жить, даже если его тело сможет вынести страдание рабской жизни. Любая душа под властью Ордена высохнет и умрет.
Люди молчали, когда Ричард остановился, чтобы посмотреть на них. Большинство не отвело взгляд, но некоторые, казалось, устыдились и смотрели в землю.
— Если в этой борьбе вы встанете на мою сторону, вы должны будете убивать людей Ордена, злых людей, — с заботой в голосе произнес Ричард. — Если вы думаете, что мне нравится убивать, позвольте сказать, что вы очень ошибаетесь. Я ненавижу убивать, но мне приходится это делать. Я делаю это, чтобы защитить жизнь. Я не призываю вас наслаждаться убийством. Это надо делать, потому что это необходимо, а не ради удовольствия. Я призываю вас наслаждаться жизнью и делать все необходимое для ее сбережения.
