Елена Помазуева - Svadba drakona
Когда завтрак был окончен, Рион, как и вчера собрал с собой корзинку еды, попутно подшучивая на отсутствие крыльев, и они отправились в парк. Кроме корзинки художник захватил с собой кисти, краски, мольберт и хост. Корзинка была торжественно вручена Мирабель, с обязательством донести ее до места написания портрета, а не съесть все запасы по дороге. Веселый тон и шутливые слова неслись по парку всю дорогу.
Рион рассказывал забавные анекдоты о жителях городка и самом герцоге. Хотя о нем он говорил не очень много, больше о Рише, все же он их общий друг. Мирабель смеялась над неудачными любовными похождениями молодого лорда, который часто попадался на глаза строгим отцам его возлюбленных. И то, что он ближайший друг герцога его вины не умаляло, а потому Винзор, как справедливый правитель своего края наказывал любвеобильного дракона.
— Иначе бы, считай в каждом третьем доме бегали золотисто-зеленые драконятки и тянули бы ручки с криком: «Папа!» на встречу Ришу, — ответил Рион на вопрос Мирабель: «Отчего так строг герцог со своим другом?».
— Да, уж. Тогда бы точно населения прибавилось в городе, — смеялась герцогиня, — Учту опыт своего мужа.
— Эрган, строг, но справедлив, — кивнул, подтверждая слова Мирабель Рион.
Родник был в тени. Несмотря на то, что солнце подбиралось к зениту, здесь было еще свежо и прохладно. Рион стал расставлять мольберт, натягивать холст. Мирабель, не зная, что ей делать, поставила корзинку на траву и присела на каменный уступ запруды родника. Опустив одну руку в прохладную воду, поболтала ею, а потом, сложив ладошку лодочкой поднялся к губам, чтобы напиться.
Вода была сладковатая на вкус и очень приятная, холод слегка ударил по зубам, а потом прокатился вниз, даря прохладу и отдохновение от жары.
— Ах, — прокомментировала Мирабель прохладный вкус.
— Вода здесь вкусная, — раздался рядом с ней низкий голос Риона, — напоишь меня водой.
— Ой, а мы не захватили бокалов, — оглянулась герцогиня на корзинку.
— Ничего, — улыбаясь, проговорил художник и стал наклоняться к девушке, — Я напьюсь из твоих рук.
Дракон взял ладони герцогини и сложил их лодочкой. Мирабель опустила моментально загоревшиеся руки в прохладу и зачерпнула воды. Рион ожидал очень внимательно рассматривая девушку. Легкая тень от деревьев не могла скрыть румянец, выступившей на щеках герцогини.
Художник заметил все: и смущение девушки, и слегка дрогнувшие пальцы от его прикосновения, опущенный взгляд, как будто Мирабель старалась скрыть свои эмоции, а так же румянец на щеках, выдающий истинные чувства герцогини.
Мирабель подняла ладони, из которых полилась вода через край и поднесла к Риону. Дракон обхватил руки девушки своими и начал жадно пить. Он пил так, будто наслаждался самой жизнью, наслаждался тем фактом, что простой дар в своих ладонях, давала ему именно Мирабель.
Когда вода закончилась, Рион не отпустил рук Мирабель, а стал поглаживать своими пальцами, холодные кисти рук девушки. Потом он наклонился и стал губами собирать капельки воды с ладоней, при этом поглядывая на герцогиню. Она замерла от невероятной нежности и смелости этого поступка. Потом сделав над собой усилие, судорожно сглотнула, будто бы ее горло вновь пересохло, и произнесла:
— Рион, ты собирался писать портрет, — Мирабель стала забирать свои руки.
«К демонам портрет!» — хотел крикнуть художник и постарался задержать вновь ускользающую любимую из его рук. «Только не спугни ее» — напомнил сам себе дракон и с сожалением разжал пальцы, выпуская на свободу Мирабель.
Рион отошел к готовому мольберту и взял рабочие перья, чтобы набросать контуры.
— А что делать мне? — решилась спросить Мирабель.
— Оставайся у родника. Прими такую позу, чтобы тебе было удобно, — отозвался художник, уже поглощенный своей работой.
Девушка прошлась немного вдоль каменного уступа и решила присесть. Так все же будет проще. Ведь портрет долго писать. Удобно расположившись на уступе, Мирабель стала осматриваться, жмурясь на солнечные лучики, пробивающиеся сквозь листву. Подумав немного, определив направление солнца, мирабель пересела боком к Риону. Так солнце не будет ей сильно мешать, и художник будет спокойно ее рисовать.
Иногда оборачиваясь, Мирабель видела, что Рион весь поглощен процессом. Точно, как вчера. Мелькали рабочие перья, скрипели по холсту, до красок дело еще не дошло. «Красками, наверное, завтра будет писать» — подумалось Мирабель.
В этот самый миг что-то больно кольнуло ее в самое сердце, девушка охнула и задержала дыхание.
— Что с тобой? — тут раздался рядом с ней голос Рион.
— Ничего, — вынужденно улыбнулась Мирабель, стараясь скрыть произошедшее.
Боль в сердце так и не отпускала.
— Ты побледнела, — проговорил Рион и обхватил лицо девушки руками.
Он внимательно смотрел сначала ей в глаза, а потом перевел взгляд на щеки и задержался на губах.
— Ничего, уже отпустило, — облегченно выдохнула Мирабель.
Действительно, стало легче дышать и в сердце перестало ощущаться острая игла, лишь только художник взял ее лицо в руки.
— А было что? Что вообще с тобой происходит? Ты вчера чуть не разбилась, и сегодня напугала, — с тревогой заглядывал в глаза своей любимой дракон.
— Сердце почему-то разболелось, — пришлось признаться герцогине, — Но у меня такого раньше никогда не было. Наверное, нервотрепка со свадьбой, или перемена климата.
— Возможно, — тихо отозвался Рион.
Он не хотел ее пугать, подтверждая рассказ Риты о предыдущих женах герцога. И очень надеялся, что герцогиня не восприняла все всерьез. Потому что это был известный факт. Как только попавшему под проклятие становится об этом известно, проклятие начинает работать быстрее.
Так же случилось герцогом Винзором. Ведьма в лицо дракона прокричала слова проклятия, перед тем, как он ее убил.
— Мне бы попить, — мягко произнесла Мирабель, благодарная «другу» за заботу и внимание.
Когда боль в сердце отпустила, и стало можно дышать нормально, девушке захотелось выпить воды, освежиться.
— Конечно, — тут же отозвался Рион и зачерпнул своими ладонями воду из родника.
В душе он молился всем богам, что герцогиня осталась жива, но художник прекрасно понимал, что время убегает, как вода меж его пальцев. Мирабель наклонилась к мужским ладоням и сделала два глотка, затем благодарно посмотрела на своего «друга».
«Надо решаться!» — сказал сам себе Рион.
Выплеснув воду из ладоней на траву, он положил руки на плечи девушки. Мирабель со смесью непонимания и какой-то надежды заглянула в глаза дракону и увидела то самое неизвестно, что с утра собиралось настигнуть ее. Девушка замерла в ожидании.
— Мирабель, поцелуй меня, — нежно попросил Рион.
От неожиданности Мирабель моргнула, но ощущения накатывающей огромной волны лишь усилилось. Девушка попыталась сделать шаг назад, но ее крепко держали горячие ладони дракона.
— Нет, — отозвалась герцогиня чуть слышно.
— Поцелуй меня, — голос все еще был мягким, но в нем уже звучал приказ.
Завораживающий взгляд, голос, который манил и в тоже время приказывал, не позволяли больше двигаться. Рион наклонился близко, почти к самым губам девушки.
— Поцелуй меня, — шепот обжег губы Мирабель.
Не в силах сопротивляться, она подняла свои руки и обхватила шею мужчины, приподнялась на носочки и прижалась губами к губам Риона.
Этот упоительный, жаркий, жадный поцелуй смел все остатки разума у обоих. Реальность вдруг пропала, оставив их двоих во всей вселенной. Горячие губы ласкали друг друга, языки соприкасались и дразнили.
Мирабель просто не понимала и не узнавала себя, отдаваясь со всей страстью, на какую была способна, в этом поцелуе. Ее тело старалось еще сильнее прижаться к ее дракону. Это был именно ее дракон, она об этом знала. Губы жаждали еще поцелуев, не в силах оторваться, а тело трепетало в сильных мужских руках, предвкушая большее.
Рион обхватил свою драгоценность и целовал так, как страждущий странник припадает к источнику жизни. Все, что его волновало, находилось сейчас в его руках. Это была Мирабель, его дракона. Самая желанная и любимая.
Вихрь страсти охватил обоих, открывая драконам истину, которая им была еще не известна. Они созданы друг для друга.
Мирабель была открыта всей душой на встречу тому большому и великому, чье приближение она ощущала еще утром. Волна всепоглощающей любви накатила и унесла все сомнения и терзания прочь. Она полюбила, полюбила сильно, без остатка до самой глубины своего огромного драконьего сердца!
Губы любимого целовали девушку и герцогиня таяла, обнимая за шею Риона. Теперь на всем свете были только они вдвоем, и только это имело сейчас значение. Других мыслей не было.
