Наталья Кузнецова - Ведьма 2000
Мать и бабушку она отыскала на удивление быстро, они не стали уходить далеко, решив дождаться её прихода. К великому удивлению девушки ни Сандра, ни Милинда не закидали её тут же вопросами, лишь только она приблизилась. Они вообще ничего не сказали, как и болтунья Кассандра. Но Оливия видела, каким любопытством горят глаза женщин, но их словно что-то сдерживало, не давало прорваться их любопытству. Ливия была этому рада, она бы ничего не смогла им сказать и объяснить. Даже толком пересказать разговор, ибо тогда ей надо было бы нарушить обещание данное Старой Селл и самой себе.
Вдруг сгустки энергии освещавшие долину погасли и долину окутала тьма. Свет был только на небе и исходил он от мириады созвездий, казавшиеся сейчас на удивление чрезвычайно яркими.
— Час пробил…сейчас всё свершиться. — тихо сказала Сандра Уоррен взглянув на столь притягательное полночное небо.
Ливия, Милинда и Кассандра, а также все собравшиеся на торжество ведьмы обратили свои взоры туда же.
Девушка замерла и восхищение от созерцаемого чудо затопило подобно тёплой волне, согревая её от макушки и до пят, заставляя глаза раскрывать шире словно пытаясь запомнить всё и не пропустить ни мгновение из происходящего на небосклоне.
Там творилась волшебная феерия, звёзды словно сошли с ума, закружившись в каком то бешеном хороводе. Они составляли не виденные до этого чудесные узоры, что бы через миг разбиться на пары, разлететься в разные стороны, подобно сверкающим осколкам небесного льда. Или выстроиться в безупречно ровную линию, напоминая бриллиантовое колье или сияющую нить. Это было прекрасно, звёзды праздновали свой карнавал, показывали, что и они сегодня, пусть не долго, но всесильны и абсолютно свободны, не подчинены никаким логически правильным законом. Во мраке ночи рождалось чудо…
В следующую секунду всё вновь стало на свои места и, Ливия перевела дыхания, поняв, что до этого придерживала своё дыхание, сосредоточив внимание на небе. Вокруг всё замерло, словно находясь под сильным колдовским гипнозом, который не стряхнуть с себя.
Только в следующий миг, возникло нечто, что привело собравшихся в движение. Ливия мгновенно это ощутила. В самом центре её существа, как буд-то вспыхнул свет, подчинявший и разум, и тело. Её словно бабочку потянуло к Священному Кострищу и изумрудному огню, так ярко и так маняще пылавшему в нём, что сил, желания оказывать сопротивление не было. Каким-то уголком сознания всё ещё принадлежавшим ей, девушка понимала, что это и не надо. Всё очень правильно и верно. Зла здесь нет, есть лишь Добро и то, что оно рождает, даря благословение. И Ливия подчинилась медленно, словно во сне приближаясь к тому, что так манило её. Огонь, он словно ожил и своим сказочным голосом звал Ливию, и зов его был так сладок, как может быть сладко абсолютное и безграничное счастье.
Женщины окружили Кострище плотным кольцо, пристально и безмолвно вглядываясь в пламя цвета свежей листвы. Его вид завораживал, и в глазах ведьм плясали и отражались язычки этого удивительного огня. Отображая тот внутренний огонь, что пылал в каждой из них. Только страха не было, они знали, это торжествует сущность ведьмы, раздвигая сдерживающие её так долго и мучительно барьеры.
— Присаживайтесь Сёстры Ведьмы! — торжественно и на удивление громко и чисто прозвучал голос Старой Селл, но казалось, что он ей не принадлежал.
В абсолютной тишине он был подобен горну и эхо подхватило его, разнося по всей долине вместе с ветром.
Глаза старой ведьмы пылали ярче всех, сущность её была сильнее и насыщенней, чем у кого- либо из присутствующих.
Услышав обращённые к ним слова, они беспрекословно подчинились, медленно опустившись на землю, всё так же, не спуская глаз с огня.
— В этот день и в это час, мать Природа созвала нас, своих послушных дочерей, что наградить своей милостью за верное служение ей и за то, что мы помним о том, кем мы являемся и принимаем нашу колдовскую сущность такой какая она есть. А теперь скажите Сё стры мои: готовы ли вы принять Дар нашей матери? Готовы принять её силу в свои сердца и души?
— Мы готовы Сестра! Дай нам её! — на распев произнесла Ливия вместе со всеми.
Она знала, о чём просит, чего жаждет и знала, что это непременно ей дадут.
— Но сперва, наша Родительница хочет, что бы мы почли память тех, кого нет с нами в столь торжественный и важный час, кто покинул нас навсегда, перейдя грань мира живых и царства вечного покоя. Их наследие течёт в наших венах, обогащает нас, даёт великие Знания, которые мы черпаем день ото дня, во имя Добра и Сил Света. Сёстры мы помни вас, мы чтим вашу память.
— Сёстры мы помним вас, мы чтим вашу память! — произнесли ведьмы, повторив слова три магических раза.
— Пусть наше почтение и благодарность, раздвинет грань и те, кому они предназначены, получат свою награду! — проговорила Селл, взмахнув руками над изумрудным пламенем.
И они были услышаны.
Пламя ярко вспыхнуло, огонь взметнулся вверх, словно желая коснуться небес и почувствовать его сказочную бархатистость. Его свет озарил сидящих подле Кострища ведьм и вдруг они заметили, как огонь раскололся надвое и потом буд-то отполз, к самому барьеру из гигантских камней. Из него начали появляться клубки сизого дыма с каждой секундой обретая большую плотность и чёткие очертания.
Ушедшие в небытие ведьмы…они явились на зов, что бы принять почтение от живых сестёр, тех как и они когда-то будут верно служить Сестричеству. На их лицах играли улыбки, они были счастливы оказаться в кругу тех, кто их знал и любил. А в глазах плескались безмятежность и покой, как и благодарность, что они не забыты.
За пределы Кострища они шагнуть не могли. Там начинался мир, наполненный жизнью, мир который они безвозвратно покинули и теперь лишь безмолвно взирали на сидящих женщин, с устремлёнными к ним взглядами.
Оливия сидела вместе с родительницами ближе всех к Священному Кострищу и затаив дыхание наблюдала за прибытием прародительниц. Они были такие разные…а с некоторыми их разделяла не одна эпоха. Можно было с лёгкостью определить, в какое время они жили, к какому сословию относились.
Как вдруг одна из призрачных фигур, появившихся из пламени показалась ей смутно знакомой, но чем пристальней она вглядывалась, тем стремительней к Ливии приходила уверенность, что она ей знакома. Сомнений больше не было…Милинда Монтгомери. Девушка, начавшая их род, та, чей портрет Оливия могла часами разглядывать и, который висел в галерее у них дома. Те же прекрасные волосы и жемчужно белая кожа и казавшиеся бездонными глаза, тот же тонкий девичий стан. Всё ей было знакомо. Милинда была всё так же прекрасна, не глядя на то, что была лишь призраком.
Оливия не сводила с прародительницы взгляда, ощущая волнение и горечь от воспоминаний участи постигшей эту девушку. Ей было мучительно жаль её.
Призрачная Милинда приблизилась к самому барьеру, на лице отражалась надежда и казалось, словно её глаза ищут и высматривают что-то, или кого-то. Как оказалось Ливию. Именно на ней она остановила свой взгляд. Он был полон любви и сожаление, от того, что их разделяет столетия. Милинда глядя Оливии глаза приложила руку к груди, там где когда-то билось её сердечко, а затем, отняв легко взмахнула ею. Девушку затопило чувство щемящей нежности. Оливия прикрыла глаза, дабы сполна насладиться этим благословенным даром, с ниспосланным ей прародительницей. Когда спустя миг она открыла глаза, Милинда исчезла.
Медленно оглядевшись, она заметила, как некоторые женщины смахивают набежавшие слёзы. Их можно было понять, происходящее сильно взволновало их, разбередила старые и новые раны. Ведь среди посетивших их духов были те, кто покину землю совсем не давно и скорбь жила в сердцах и душах их родных и близких. Лишь знание того, что они на веки обрели покой, грело сердце.
Души умерших ведьм исчезли, так же быстро, как и пришли, растворившись в пламени огня, вновь ставшим единым.
— Успокойтесь Сёстры мои! Такова воля Небес и матери Природы и ничего над этим не властно! Помните об этом! Осушите ваши слёзы и найдите в сердцах понимание. Настал час и нам принять Дар! Откройте ваши души! Пусть сила вольется в вас подобно живительному потоку. — проговорила Селл, а затем воздев руки к Священному Кострищу воскликнула. — Мать Природа, одари благословеньем!
Ведьмы последовали её примеру и воздели руки к взметнувшемуся высоко верх огню.
Пламя словно стало разбухать, раздаваясь вширь, а потом, ярко вспыхнув ярко-зёлёным светом, словно порвалось на множество огненных лоскутков. Которые, закружившись в быстром вихре, стали разлетаться, что бы в следующий миг разбиться о тела женщин.
Оливия ощутила, как в неё словно что-то стремительно ворвалось, сбив дыхание, что-то очень горячее, мгновенно наполняющее её, растекавшееся по всему телу, заполняя Оливию до краёв. Ливия чувствовала, что с каждой секундой в неё словно вливается сама жизнь, как будто до этого было лишь существование. Она отдалась полностью этим восхитительным ощущениям. Сердце захлестнуло ликование вместе с твёрдой уверенностью, что она способно на многое и ничто не в состоянии её остановить!
