Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Морган издал полный боли звук. Потом резко отвернулся от Молли и выпустил шпагу. Клинок звякнул о пол.

Пока Морган продолжал лежать безвольным мешком, Молли чуть осела и, подняв руку, на мгновение прикрыла уязвимую точку на шее.

Я подождал, пока Анастасия примет сидячее положение, и бросил ей принесенное с кухни полотенце. Она невозмутимо поймала его и вытерла шею. Мыш, конечно, суперпес, но сдерживать слюноотделение для него задача почти непосильная.

– В общем, насколько я понимаю, вы снова едва избежали насильственных действий, – резюмировал я. – И Мышу пришлось вмешаться.

– Она просто взяла и вошла, – возмутилась Молли. – И она увидела его.

Я приподнял бровь и повернулся к ней:

– И тогда ты… что, собственно, ты сделала?

– Она меня ослепила, – спокойно ответила Анастасия. – А потом ударила.

Она еще раз подняла полотенце и приложила его к носу. Из ноздри стекала тонкая струйка крови, хотя большая ее часть запеклась на губе. Значит, они ждали моего прихода не слишком долго. Анастасия пристально посмотрела на Молли и покачала головой:

– Напала на меня как простая школьница. Ради бога, детка, тебя что, драться не научили?

– Нам еще многое предстоит пройти, – буркнул я. – Ослепила? Вас?

– Так ведь не совсем, а временно, – вмешалась в разговор Молли, потирая костяшки пальцев правой руки. – Я только… как бы закрыла завесой все, кроме нее самой.

– На редкость нерациональная, избыточно сложная методика, – строго заметила Анастасия.

– Для вас, может, и сложная, – обиженно буркнула Молли. – И потом, кого в конечном счете поколотили?

– Ну да, – все так же спокойно кивнула Анастасия. – Ты на сорок фунтов тяжелее меня.

– Вот стерва! – возмутилась Молли. – Так и знала, что она это скажет. – Она стиснула кулаки и сделала шаг к Люччо.

Мыш вздохнул и поднялся на ноги.

Молли застыла, с опаской косясь на него.

– Умница пес, – сказал я и почесал Мыша за ухом.

Он вильнул хвостом, так и не сводя взгляда с Молли.

– Надо же было мне как-то остановить ее, – сказала Молли. – Она собиралась донести на Моргана Стражам.

– И поэтому ты напала на нее физически и магически?

– А что мне еще оставалось делать?

Я повернулся к Моргану:

– А вы… Выбрались из постели, в которой вам полагалось находиться, схватили первый острый предмет, до которого дотянулись, и заставили ее отпустить Анастасию.

Морган устало смотрел на меня.

– Разумеется.

Я вздохнул и посмотрел на Анастасию:

– А вы, конечно, решили, что вам ничего не остается, кроме как разнять их, чтобы потом уже разобраться в ситуации, и Мыш вам помешал.

Анастасия тоже вздохнула:

– Там угрожали оружием, Гарри. Ситуацию нужно было взять под контроль.

Я повернулся к Мышу:

– Ну а тебе пришлось взять Анастасию в заложники, чтобы Морган не тронул Молли?

Мыш низко опустил голову.

– Просто невероятно. Никак не предполагал, что придется это вам говорить, – обратился я ко всем. – Нет, вы подумайте: мне – и вам. Вы, ребята, никогда не задумывались о том, что, если у вас возникла проблема, ее можно обсудить?

Эти слова не понравились никому, и ответом на них стали взгляды, варьировавшие от обиженных до раздраженных.

Исключением стал Мыш, который вздохнул и добавил что-то вроде «уф-вуф».

– Извини, – обратился я к нему лично. – К четверолапым молчунам это не относилось.

– Она собиралась вызывать Стражей! – настаивала Молли. – А если это случится прежде, чем мы найдем настоящего убийцу Лафортье, нам всем крышка.

– Вообще-то, – подала голос Анастасия, – это правда.

Я повернулся в ее сторону. Она встала и, чуть морщась, потянулась.

– Я предположила, – негромко произнесла она, – что Морган завербовал вашу ученицу, чтобы она содействовала его побегу. И что они прикончили вас.

Я раздраженно шмыгнул носом:

– Кой черт вы строите такие предположения?

Она посмотрела на меня, прищурившись:

– В самом деле, почему Морган укрылся в доме единственного члена Совета, имеющего все основания его недолюбливать? Если не ошибаюсь, не вы ли назвали это «совершеннейшим безумием»?

Я поморщился. Черт.

– М-м-м, – пробормотал я. – Ну, я…

– Ты мне солгал, – произнесла она, не повышая тона.

Подавляющее большинство людей не заметило бы в ее голосе ноток гнева