Андрэ Нортон - Победа на Янусе

— Но, — прервал Джинджир. — его слугами были ларши. Почему бы не пользоваться слугами из зеркал, если они для этого предназначены?

— У Того, Что Ждет, могло быть несколько видов слуг, — сказал Джервис, — но твоя мысль не лишена оснований, Райзек. Ифты помнят только Янус. О природе Того, Что Ждет, не имели представления ни мы, ни те, чьими индивидуальностями мы теперь обладаем. Если Оно пришло из космоса много веков назад, то объяснимы и норы, похожие на коридоры космического корабля, и все прочее. То, Что Ждет, с самого начала было совершенно чуждо ифтам, не встречалось с ними, не чувствовало их мыслей именно потому, что ифты всегда были привязаны к этой планете, глубоко укоренились в ее земле, как их деревья-башни, и никогда не желали ей ничего другого. А мы можем подчиняться воздействию Того, Что Ждет, именно потому, что сами были когда-то людьми и знали другую жизнь.

— Стало быть, мы больше подходим для того, чтобы иметь дело с Тем, Что Ждет, и разгадать его загадку? — спросил Мирик, ифт с того берега моря.

— По крайней мере, это предположение объясняет многое. То, Что Ждет, всегда было чуждо ифтам. Раса, прикованная к планете, может оказаться пораженной ксенофобией. Возможно, наше нынешнее отвращение к инопланетникам и всему, что с ними связано, — не просто обретенное с зеленой лихорадкой, призванное держать нас подальше от нашего бывшего рода. Скорее, это отзвук того чувства, которое ифты всегда испытывали к чужакам. Для них, как и для нас теперь. То, Что Ждет, — воплощение зла, но ведь для других все может быть иначе.

— Но То, Что Ждет, было всегда. Кимон жил в пору Голубого Листа, и он уже знал То, Что Ждет. А с тех пор ведь прошли века…

— Давно ли ты стал ифтом? — спросил Джервис.

Мирик прикусил губу. Айяр подумал, что тот считает годы.

— Я был Раулем Орсвайном, служащим Угольного Синдиката. Сюда я прибыл в 4570 году. В следующем сезоне подхватил зеленую лихорадку во время охоты на южных островах.

— А ты? — обратился Джервис к Айяру. — Ты пришел к ифтам последним. В каком году ты высадился на Янусе?

— В 4635-м.

— А я в 4450, — продолжал Джервис. — Но кто из нас выглядит старше. Мирик? Итак, мы можем утверждать, что ифты живут больше двухсот лет. А закатане доживают почти до тысячи лет — это самая долгоживущая раса из всех, известных в Галактике. Но много ли мы вообще знаем о Галактике, несмотря на все наши исследования? Что мы вообще знаем о том, как измеряют время на звездах? Может, есть такие расы, для которых жизнь закатанина — один день?

— А если То, Что Ждет, вообще не человеческого происхождения? И не имеет ничего общего с другими расами? — предположил Райзек. — И для него что ифты, что инопланетники — не более, чем животные?

— Вполне возможно. Мы не узнаем правды, пока не встретимся с Тем, Что Ждет. Наша двойная индивидуальность может дать нам силу против того, что находится за запечатанной дверью, ведь наши воспоминания уходят в глубины прошлого — и здешнего, и находящегося за Пределами Януса. И если То, Что Ждет, чуждо Янусу, возможно, нам поможет наше прежнее "я".

«Все это, может быть, и правда, но она не приближает нас к Иллиль», — думал Айяр. Он следил за отрядом инопланетников, пока тот не скрылся из виду. Но что стоит Тому, Что Ждет, послать и других? А что могли ифты противопоставить инопланетному оружию? Айяр высказал свои опасения вслух. Райзек кивнул.

— Я думаю, до заката солнца еще часа четыре. Если мы пойдем сейчас, нам придется туго. Надо ждать…

Айяр едва сдерживал себя. Ждать и ждать! А у Иллиль, может быть, нет времени ждать. Он не слишком доверял предположениям Джервиса, будто она находится в полной безопасности, пока не очнется от транса. Что они знают об этом? Может, Иллиль просто поскорее превратят в зеркальное отражение. Ифты ненавидят и боятся То, Что Ждет, которое всеми силами преследует ифтов. К тому же, ифтами владеют страхи их прежней жизни. В науке ведь есть свои демоны и темные силы. Проще воспринимать То, Что Ждет, так, как воспринимает его ифт — громадной и жуткой бесформенной силой зла, — чем приуменьшить его в своем сознании, придав ему форму. Рука Джервиса оттащила Айяра в зеленую тень, Райзек встал на стражу.

— Расскажи нам еще раз о коридорах.

Айяр рассказывал об этом уже не один раз. Зачем повторять снова? Но раз надо… Он вяло, шаг за шагом, мысленно повторил свой путь по норам, подробно описывая все, что мог вспомнить. Джервис дважды прерывал его: один раз при описании комнаты, где Айяр видел, как тело портового офицера помещали в контейнер, а второй — когда речь шла о помещении, где стояли рядами ифты и ларши.

— Похоже, что тела отраженных в зеркалах сохранились, — прокомментировал Мирик. — Значит ли это, что процесс обратим? Если так, что сталось с теми, кто служил образцом для создания мнимых ифтов? Ведь Айяр узнал в одном из роботов своего бывшего товарища и вспомнил имя девушки в искусственном лесу.

— Шеренга ларшей… — размышлял Джервис. — Мне кажется, именно в ней кроется разгадка или одна из разгадок.

Солнце все еще было высоко. Как медленно тянется время!.. Когда наконец завечерело и Джервис дал сигнал к походу, Айяр почти бегом пустился по разбитой дороге. Райзек обогнал его и преградил путь.

— Ты хочешь раньше времени сломать себе шею, брат? Не лучше ли поберечь силы на будущее?

Это было разумно, и Айяр согласился с ним. Вот они уже в долине холмов. Айяр высматривал женщин и детей, но тех словно и не бывало. Не было и ездящих сами по себе машин, хотя ифты прошли по оставленным ими бороздам; Килмарк поднял щепотку черной земли, понюхал и вытер пальцы.

— Эта земля не с Януса, — сказал он, — или что-то ее преобразило.

Он знал, про что говорил. Бывший портовый врач попал в лес, собирая травы для изучения. Хотя его ифтийские воспоминания были другими — воспоминания лорда из процветающей страны, — но во всем, что касалось лечения, он соответствовал своей нынешней природе. Джинджир с дрожью огляделся. Стоило Тому, Что Ждет, проснуться, и вся Пустошь изменилась. Не осталось ничего чистого!

Айяр решительно прошел мимо холма, через который впервые проник в норы. На песке была мешанина множества нечетких следов. Видимо, недавно здесь все бурлило и двигалось.

Они подошли к другому холму, поднялись на гребень. Айяр разбросал землю, которой засыпал вход, и они спустились по лестнице на верхний уровень. Мирик пошел обследовать коридоры, но через минуту вернулся. Все двери оказались крепко заварены.

Коридоры второго уровня шли чуть дальше, но так же резко заканчивались перегородкой. Затем ифты спустились к тому месту, где было заварено продолжение лестницы. Мирик провел руками по спекшейся массе.