Ангел-стажёр (СИ) - Ирина Буря
И вносить свой посильный вклад в дело воспитания подрастающих кадров я никогда не отказывался. Тоша может подтвердить — главное, ему больше одного слова «Да» не давать, а то два он уже связать не сможет.
В отличие от него, мое красноречие уже давно в легенду вошло. Как и дар убеждения. По крайней мере, на земле. И я решительно готов поставить его на службу родным пенатам. Временно. Пока не удастся убедить их вернуть меня на землю — для создания других легенд. Нет ни малейшего сомнения, что внештатники за окнами тоже каждое мое слово фиксируют, и отнюдь не по собственной воле.
Мне даже не было жаль времени, затраченного на этот то ли допрос, то ли интервью — вместо упорного и неустанного прогрызая стены.
Такое сожаление появилось у меня, когда мой руководитель явился ко мне и на следующий день. С новым писарем. А затем и еще с одним. И так несколько дней.
Их регулярное появление не позволяло мне снова забыть о времени. Когда мы говорили, минуты стучали у меня в голове метрономом, который срывался в бешеный ритм, как только они уходили. От грохота в ушах сознание у меня сотрясалось и соскальзывало, хаотически расширяя трещину в стене в абсолютно не запланированных направлениях.
В образовавшиеся лучи у меня уже скоро почти все пальцы вставлялись, но и только — стена между ними не поддавалась самому бешеному натиску. Мне, что, морской звездой через нее протискиваться?
Вот дернули же темные гостеприимного хозяина из себя изобразить! Не спрашивать же теперь моего руководителя, сколько еще у нас в отделе молодых кадров, которых он решил приобщить к моей истории. Пусть семинары у себя организуют с уже посвященными — заодно научат новичков добытой информацией делиться.
А вот столь революционную идею по усовершенствованию профессиональной подготовки следующего поколения хранителей просто недопустимо откладывать до их следующего посещения.
— Это что за паломничество ко мне образовалось? — обратился я к самому неотразимому средству воздействия на собратьев.
— Значит, работает, — довольно хмыкнул Стас. — Появляются регулярно? Препятствий им не чинят?
— Что работает? — оторопел я от такого пренебрежения. Может, нужно степенью моей занятости поинтересоваться, прежде чем меня в какую-то работу включать?
— Операция по созданию широкого общественного резонанса, — любезно объяснил он. — Признаюсь, не ожидал я такого отклика от твоей идеи с опусами. Внештатники, правда, тоже подсобили. Отсутствием мозгов. Такой кипеш подняли с изъятием имеющихся, что теперь у нас все отделы гудят, как пчелы после обыска сот. Интересуются, что там в них такого было.
Я помолчал, старательно повторяя про себя его основные тезисы. Нет, быть такого не может! Он же меня освобождать собирался. До того, правда, как меня сюда перевели. Неужели у отцов-архангелов и для него приманка нашлась, чтобы завлечь его в противоестественный союз внештатников с темными?
— Стас, меня задержали за эти воспоминания, — осторожно напомнил я ему. — Зачем усугублять единственное обвинение против меня?
— Именно! — торжествующе подтвердил он. — Единственное обвинение касается фактов твоей деятельности в ранге хранителя. И твой бывший отдел имеет полное право подключиться к расследованию. Для очистки своего доброго имени, исключения повторения подобных нарушений в будущем и прочая — ваш глава обоснование объемом с годовой отчет наваял.
— Зачем? — коротко осведомился я, задетый за живое услышанной терминологией.
— Тех опусов, что спрятать удалось, — ответил Стас, — на всех желающих не хватает. По листикам уже растащили. А те, которые с ними уже ознакомились, требуют расширенной версии.
— Насколько расширенной? — похолодел я.
— Максимально, — твердо объявил он. — К твоему шефу уже очередь из других отделов выстроилась — все хотят подробностей из своей сферы деятельности. Он обещал их представителей под видом своего молодняка проводить — ваши ведь на земле все время, их в лицо никто не знает. До сих пор проблем, говоришь, не было?
Я не смог бы ему ответить, даже если бы хотел. Отцы-архангелы, я уже смиренно молчу о справедливости, я уже давно не удивляюсь воспитательным оплеухам — но где принцип соответствия наказания преступлению? Премного благодарен, мне не придется играть роль наставника всех новичков хранителей — мне всего лишь придется исповедоваться перед всеми отделами нашего сообщества. А сколько их, кто-то может мне сказать?
— Ровно столько, сколько нужно, — с готовностью отозвался Стас. — Мы все просчитали, график составили…
— График?! — задохнулся я. — Я вам что — «Весь вечер на манеже»? Мне больше делать нечего?
— Но ты же хотел признания, — язвительно заметил он. — Лопай теперь полной ложкой. И чем это ты там занят? — добавил он подозрительно.
— Думаю, как отсюда выбраться, — вовремя вспомнил я об осторожности.
— А ты не думай, — отчеканил он. — Жди указаний и выполняй их.
— Каких еще указаний? — насторожился я.
— Согласованных и утвержденных, — перешел он к своему самому авторитарному тону. — Участие твоего шефа в расследовании — это операция прикрытия. Основная задача состоит в том, чтобы приучить внештатников к регулярным посещениям.
— И что дальше? — еще более настороженно поинтересовался я.
— Привыкнут — расслабятся, — презрительно бросил Стас, — это же не мои орлы. Закончит Татьяна свое повышение квалификации, сымитируешь нападение на очередную делегацию, а на блокпосту я тебе прикрытие для выхода пришлю. С внештатниками можешь не очень имитировать, — добавил он, хохотнув. — Пересидеть на земле вам с Татьяной все равно придется, но не долго, думаю — пока общественное мнение на вас поработает.
Я не стал задавать ему никаких уточняющих вопросов. Во-первых, отцы-архангелы уже вполне могли не только моно-, но и диалогами у меня в голове заинтересоваться. И во-вторых, практически все операции Стаса включали в себя силовое решение, так что в целом я вполне мог и эту себе представить.
И именно поэтому так и не смог с ней согласиться.
Нашим новичкам было бы полезно узнать, что такое схватка с профессионалом моего уровня, но нападение на своего руководителя я просто не мог себе представить. Зная Стаса, я практически не сомневался, что этот план согласован с главой так называемых делегаций — но ведь это только мы будем знать об имитации! Мне же такое «освобождение» навсегда дорогу назад, в свой отдел закроет.
Не говоря уже о том, что мой руководитель явно вызвался не только имя своего отдела обелять, но и мое тоже, словно я все еще являюсь его сотрудником. Иначе не стал бы он водить ко мне представителей других подразделений, давая мне шанс объяснить все … недоразумения с ними.
Вычислял я их по вопросам
