Элрик: Лунные дороги - Муркок Майкл

Я все еще опасалась Сент-Одрана. Обычно я обиды не таю, но у меня обостренное чувство справедливости, особенно когда кто-то плохо поступил со мной.

– Вы меня толкнули, – сказала я. – Дважды.

Он покачал головой и выпрямился.

– Бог любит нас, мадемуазель, но я рассчитывал, что вы останетесь на месте. Поэтому мне пришлось отправиться на поиски, чтобы найти вас раньше, чем это сделает кто-то другой. Но когда я обнаружил вас у старой шахты лифта, которая сейчас используется для вентиляции, вокруг меня стоял целый отряд воинов, да и Тарагорм наблюдал издалека. Все, что я мог сделать, – это столкнуть вас в шахту, так я, по крайней мере, знал бы, где вас найти. Я лишь пытался выиграть время. Не думал, что вы сбежите из города и пересечете реку, которая сейчас течет у нас над головой. Но вы оба проявили гораздо больше упорства и отваги, чем я ожидал. Намного больше.

– Это правда, – подтвердила Уна. Она улыбалась, но все еще выглядела печальной. Должно быть, грустила об отце. – Мы действовали вместе. Именно так я и смогла спасти Джека и тайком пробираться во дворец Фланы и выходить из него.

– А почему Флана была в заговоре с Клостергеймом и остальными?

– Из-за желания стать королевой, но в основном от скуки. В интригах она находила утешение, какого не получала в общении с людьми. Она дорого заплатила за это. Не грусти о ней, детка. Она никогда не знала любви, и двенадцать мужей ее приходили и уходили. Некоторые мучительно и не по своему желанию. Уверена, она никогда так и не узнала бы, что такое любить. – Уна подняла глаза и повела плечами. – Возможно, она восприняла собственную смерть как очередное приключение.

Звучало мрачновато. Мне понравилась бедная графиня Флана, хоть она и держала меня в заключении.

Из теней выступила знакомая, долгожданная фигура. Лорд Реньяр выглядел взволнованным, но весьма довольным. Сунув тросточку под мышку, он обнял меня обеими лапами, несколько неловко, но крепко и очень ласково. Однако настроение его изменилось, когда он обратился к остальным и торопливо заговорил.

– Нам пора убираться отсюда. В лучшем случае у нас всего несколько часов.

– Но Лондра побеждена, – сказала я. – Разве нет?

Лорд Реньяр покачал мохнатой головой.

– Далеко не побеждена. Пока мы были заняты здесь, войска Лондры получили возможность перегруппироваться. Они отвлеклись на поиски вас, поэтому я так не хотел, чтобы вас нашли. Но смерть этих господ и короля Хуона позволила солдатам собраться под началом новых полководцев. Лобковиц и Фроменталь исчезли из мира, который сами помогли сотворить. Мы можем лишь надеяться, что они в безопасности. Хоукмун погиб, а кристалл, помогающий перемещаться между измерениями, пропал. Граф Брасс тяжело ранен и отошел на другую сторону Серебряного моста. Темная Империя снова контролирует город и поразит нас, если мы не дадим Равновесию времени на восстановление. Хуон, может, и умер, но Мелиадус, кажется, просто исчез. Некоторые верят, что он вернется и постарается захватить трон. Граф Брасс готов заключить перемирие и покинуть империю, если она останется в пределах острова. Как большинство старых солдат, он хочет, насколько возможно, обойтись без кровопролития. Он всегда считал, что империя несет порядок и справедливость разрозненным народам.

– Но это же ошибка, – сказала я.

– Полковник Бастейбл тоже так думает, – нахмурился лорд Реньяр.

– Он все еще собирается бомбить город? – быстро спросил Сент-Одран.

– Кажется, так, сударь. Поэтому он высадил меня и индейцев какатанава с судна. Чтобы мы все вам рассказали и при необходимости увели. Замечу, машина у него адски могучая.

– Действительно могучая, – снова встревожилась Уна. – Он собирался сбросить на Лондру атомную бомбу.

– Должен быть какой-то способ остановить его, – произнесла я; мысли мои путались. Чародейство – и атомные бомбы? Как они смогли принять все это одновременно? – А нельзя поднять в воздух орнитоптер, чтобы подать сигнал полковнику Бастейблу?

– Это слишком долго, – ответила Уна. – Кроме того, они будут лететь гораздо выше, чем может подняться орнитоптер, – нахмурилась она. – Значит, вот что он строил в Миренбурге на случай, если наши планы провалятся! Поскольку граф Брасс отступает, полковник решил, что мы потерпели поражение. Мы не можем связаться с его аппаратом…

– С «Викторией», воздушным судном ее величества, – тихо сказал Сент-Одран и покачал головой.

– Ядерный взрыв остановит их навсегда, – прошептала я в ужасе.

– Сомневаюсь, – отозвался Сент-Одран, – но, по логике Бастейбла, это даст Европе время на восстановление, и Темная Империя еще несколько веков не сможет угрожать другим странам. Вы помните, что привело к Трагическому тысячелетию? И именно после этого возникла империя…

– Идемте, друзья. Полковник Бастейбл непреклонен. Нужно уходить, – встревоженно протявкал лорд Реньяр. – Он говорил, что взрыва мы не переживем. Даже если с нами ничего не случится, воды реки хлынут вниз и потопят нас. Поторапливайтесь, друзья! Поторапливайтесь!

– А как же Равновесие? – спросила я. – Кто за ним присмотрит?

– Все элементы Равновесия в сборе, – сказала Уна. – В любом случае это прежде всего символы. Взрыв лишь увеличит его восстановительные силы. Он прав, детка, нам пора уходить.

– Нет, в сборе еще не все элементы, – заметила я. – Правильную пару близнецов они так и не нашли, а еще ведь должен быть Рунный посох!

Неужели только я об этом помню? А как же кровь? Тарагорм и Боус-Юнге победили бы, если бы у них имелось все необходимое.

– Сомневаюсь, милая. – Уна вздохнула и коснулась моего плеча. – Видишь ли, Рунного посоха не существует. Это всего лишь миф. Распространенный в тех мирах, на которые влияла Темная Империя. Просто еще один образ и слово, чтобы описать Грааль, принимающий разные формы. Мы надеялись, что сможем отложить ритуал ненадолго, если заставим их поверить, будто им нужен Посох, но, мне кажется, они интуитивно догадывались, что могут обойтись и без него. – Бабушка улыбнулась. – Ты находилась в гораздо большей опасности, чем думала! Как и многие из нас.

– Смотрите, – пробормотал Сент-Одран. – Вы это видите?

Космическое Равновесие росло у нас на глазах – меч, вонзенный в огромный изумруд, чаши, подвешенные к широкой гарде, – и вокруг него мерцал бледный голубовато-зеленый огонь. Зрелище столь необычное, такое прекрасное, что мне захотелось упасть перед ним на колени, словно в церкви.

Но Уна помешала.

– Быстрей, – сказала она. – Обещаю, Равновесию теперь ничто не повредит. Мы сделали свое дело. Идемте.

Джек и Уна повели нас назад тем же путем, которым она привела сюда Элрика, – по извивающимся тоннелям под Лондрой. Но в Лондру мы не вернулись. Через некоторое время мы оказались в другой системе пещер, не тронутых мрачным искусством Темной Империи, стены здесь освещал мох и тонкие струйки фосфоресцирующей воды, бегущие между высокими берегами. Джек чувствовал, куда идти, он прислушивался и вел нас вперед. На далеком своде сияли лоскутки светящегося мха, похожие на древние звезды.

Вскоре жуткий амфитеатр остался далеко позади. И я с облегчением думала о том, что его собираются уничтожить.

– Знакомые места, – заметила я, когда мы остановились отдохнуть и подкрепиться.

Уна кивнула.

– Ты ведь и раньше бывала в Му-Урии? Мы подошли к границам их страны. Они не единственные, кто живет под землей, но с другими обитателями они сосуществуют по большей части мирно. Они находят, что именно мир способствует их долгожительству. В целом вполне логично: те, кто живет мечом, обычно от меча и погибают, – она вздохнула, словно припомнила былую печаль.

Лорд Реньяр не заметил смены ее настроения. Он подошел и встал неподалеку, рассматривая жутковатые долины невероятно прекрасного ночного пейзажа.

– Отсюда уже я вас поведу, – сказал он и указал вперед тростью. – В этой стороне лежит Миренбург; там я когда-то изучал французский, а теперь он покоится на дне ртутного озера. – Он указал тростью в другую сторону. – А там дорога, по ней я еще лисенком пошел, когда искал путь в Париж, где надеялся встретиться со своими героями. А вон там… – он указал тростью еще раз, – находится Инглетон.