Раймонд Фейст - Хозяйка Империи

Азавари ничего не ответил, лишь еще более неистово заработал мечом. Он обрушил удар клинка на шлем противника и отступил назад, когда тот повалился наземь.

— А вот проверь, — зловеще предложил он.

— Чего тут проверять? — оскалился еще один переряженный молодчик из легионов Минванаби. — Солдаты! — скомандовал он. — Выйти из боя и догнать этого курьера!

Сарик услышал этот приказ, когда пустился вдогонку за Марой. Он выругался и с силой прорвался сквозь переплетение ветвей, за которым скрылась госпожа. У него за спиной слышались громкие крики. Мнимые гвардейцы, которые бросились в погоню, теперь настигали его. Никому из Акомы не удалось освободиться, чтобы их остановить. Все верные воины уже вступили в бой.

Сарик стряхнул заливавший глаза пот.

— Беги, беги! — подгонял он Мару. Ему больно было видеть, как она спотыкается. Только железная выдержка заставляла ее все еще держаться на ногах.

Он должен выиграть время, чтобы дать ей возможность отдохнуть. Если он задержит преследователей, то, может быть, она сумеет найти какую-нибудь щель, чтобы спрятаться там, по крайней мере до тех пор, пока ее верным охранникам не удастся поубавить численность противника.

Сарик побежал. Он поравнялся с Марой, схватил ее за локоть и одним махом переправил через поваленный ствол дерева.

— Беги! — задыхаясь, проговорил он. — Не останавливайся, пока не услышишь, что шум погони стих. Тогда спрячься. Затаись до наступления ночи, а потом продолжай путь.

С трудом удержав равновесие, она приземлилась на ноги, уклонилась от очередного торчащего сука и не останавливаясь побежала дальше.

Сарик потратил последнюю минуту, провожая ее напряженным взглядом. Преследователи настигали его.

Он проворно повернулся. Три меча, несущие смерть, рассекали воздух. Он отразил тот, который был наиболее опасным, два других, на его счастье, застряли в ветвях мертвого дерева. Один из нападавших повалился назад, захлебываясь собственной кровью.

Сарик выдернул меч из груди врага и одновременно отклонился, чтобы избежать удара сбоку. Ветка стегнула его по ребрам — та самая ветка, которая спасла его минутой раньше.

Он поднял свой окровавленный клинок и отсек ее. Двое противников усилили натиск, однако Сарик, подставив меч, сдержал летящий клинок наиболее проворного врага и сразу же резким движением локтя развернул меч и послал его снизу вверх. Этот удар застал противника врасплох — еще одним недругом стало меньше.

Тяжело дыша, бывший офицер, а ныне советник Мары буркнул себе под нос:

— Не так уж и плохо. Еще не совсем разучился.

Оставшийся в живых солдат попытался выпутаться из груды валежника и обойти ее стороной — ведь его задачей было настигнуть мальчишескую фигурку, которая, как он теперь подозревал, должна была оказаться властительницей Марой. Сарик бросился наперерез. Сильный удар сзади по левому плечу советника послужил красноречивым свидетельством допущенной ошибки. Его атаковал еще один солдат. Прижатый к упавшему дереву, Сарик развернулся и лягнул нападающего, угодив ему ногой в горло. К этому времени первый преследователь успел выбраться из бурелома и, обойдя вокруг этого препятствия, со всех ног пустился вдогонку за Марой. Сарик пробормотал кощунственное ругательство. Его путь был предельно ясен. Каждое движение отзывалось мучительной болью во всем теле: давала о себе знать неимоверная усталость. Сарик, задыхаясь, мчался по лесу. Он догнал вырвавшегося вперед недруга и ударил его сзади, но не смог вложить в удар достаточно силы, чтобы пробить доспехи. Вывести преследователя из строя одним взмахом меча не удалось; Сарик был вынужден вступить в поединок, в то время как еще один враг все-таки проскользнул мимо советника и бросился следом за убегающей Марой.

Сарик сражался, но рана в плече затрудняла движение. Кровь струилась по руке и растекалась на земле у него под ногами. Сандалии скользили на влажных листьях. Он лишь с трудом мог обороняться. Казалось, что мышцы немеют. Его враг усмехался, что было скверным признаком. Вдруг кто-то окликнул его по имени.

Сарик растянул губы в безрадостной улыбке: он узнал голос. Азавари еще был жив. Пока сотник Акомы спешил на выручку к советнику, прорываясь через кольцо мстителей из гарнизона Минванаби, Сарик успел обменяться с ним быстрыми взглядами.

Каждый из них знал свою судьбу, и каждый улыбался, приветствуя неизбежность, — последнее утешение, от которого бренная плоть смертного не может отказаться.

Получив удар в бок, Сарик пошатнулся; из горла вырвался хриплый стон. Еще трое противников стояли перед сотником Акомы. Он громко выкрикивал оскорбления, как будто в пылу ярости, но Сарик понимал, что за этим стоит холодный расчет.

— Подходите, цепные псы Анасати! — Азавари пританцовывал и размахивал мечом. — Воспользуйтесь возможностью рассказать своим детям, как вы отправили Азавари, сотника из армии Слуги Империи, в чертоги Красного бога! Если доживете, чтобы иметь детей! И если они захотят признать отцами тех, кто их опозорил, присвоив себе прославленные цвета достойного дома, не имея на это никакого права! Умрите за свою наглость, вонючки из Минванаби!

Но этих воинов не удалось вывести из себя издевками и насмешками; они рассчитывали каждый свой шаг. Тот, кто находился в середине, бросился на Азавари, а двое других подались каждый в свою сторону, собираясь возобновить погоню за Марой. Азавари сделал обманное движение, и напавший на него воин промахнулся, а тот, кто бежал слева, вскрикнул, когда меч вонзился ему между ребер. Второй, бежавший справа, замедлил бег, обдумывая, как ему следует действовать дальше. Азавари не испытывал подобных колебаний и кинулся за ним, не обращая внимания на свист вражеского меча. Удар настиг сотника, но и он успел сделать выпад и сразить неприятеля.

Сарик увидел, как упал шлем с зеленым плюмажем. Он проглотил слезы ярости, сознавая, что доблестный офицер подарил Маре несколько драгоценных секунд, поскольку последнему из этой тройки преследователей пришлось прервать погоню и дважды пронзить упавшее тело Азавари, чтобы полностью быть уверенным в его гибели.

Первый советник поднял свой клинок слишком медленно и не успел парировать удар. Острая боль полоснула шею, и внезапно окружающий мир отдалился, а его краски словно потускнели. Сарик зашатался и упал. Последним, что уловили его чувства, прежде чем мрак поглотил его сознание, были пряный запах мха и еще

— затихающий шум, производимый удаляющимся отрядом на марше. Солдаты, переряженные в зеленые доспехи, покидали место кровавой победы, чтобы возобновить погоню за последней бегущей фигурой — за Марой. Сарик силился вознести молитву о спасении Благодетельной, но тщетно: дыхание уже пресеклось, и слова не могли прозвучать. Последняя его мысль — когда смерть пришла за ним — была о Накойе, которая его выучила и подготовила себе на смену. Вот раскричится упрямая карга, когда встретит его в чертогах Туракаму и узнает, что он умер как воин, несмотря на все ее старания возвести его на более высокий пост. С удовольствием предвкушая предстоящую словесную перепалку с его сварливой предшественницей на посту первого советника Акомы, Сарик почти улыбался, и эта улыбка не покинула его лица даже после того, как его дух расстался с телом.