Александр Абердин - Игры богов

— Знаете, парни, а мне жалко, что вампиров у нас совсем не осталось. — Смущённо улыбаясь сказал Алмарон — Раньше хоть было с кем подраться. Эх, вот ведь были славные времена. Подкрадёшься, бывало, ночью, перебросишь через стену крепости вампирам послание с вызовом на честный бой, сныкаешься в кустах и ждёшь до утра. А утром красота, трубы звенят, над крепостью реют флаги, все вампиры взлетают в небо, а ты стоишь в сотне метров от главных ворот безоружный и ждёшь, когда к тебе с неба спустится какой-нибудь отважный парень и не боишься, что в твою сторону кто-нибудь камень бросит. Вампиры в таком случае даже Голониуса живьём бы сожрали. Порой среди них такие громилы попадались, что драка часа на три затягивалась. Вот за что я гоблака всегда уважал больше всего, так это за то, что он тоже был любителем таких схваток. Раздеться по пояс, нацепить на рожу морок покрепче и сцепиться с вампиром. Ух, здорово! А сейчас не жизнь, сплошная тоска. — Алмарон махнул рукой и проворчал — У меня в Эмбере даже не с кем подраться, как в былые времена.

Сардон ухмыльнулся и воскликнул:

— Так это ты только потому такой кислый, Фалк? Хе-хе, парень, мы это дело быстро поправим. Мои мардофеньяре тоже не хотят со мной сходиться на кулачках, зато соседские, что под гоблаком ходят, запросто. Ну, а уж мои лорды за честь почтут, тебе рожу начистить.

— Слушай, Сардина, а двое на двое они рискнут сразиться? — Смутившись, так как когда-то он всегда костерил друга за такие безрассудные выходки, хотя и сам проделывал такое, спросил король Ник, тихонько засмеялся и признался, наконец, друзьям — Ребята, я ведь тоже частенько вызывал вампиров на бой. Правда, я в отличие от Хнелли никогда не забирал сдавшихся в Остоаран, но гоблак у нас тогда совсем бесбашенный был, за что вампиры и считали его своим самым лучшим врагом и если у него, вдруг, кончались патроны или разряжалась батарея бластера, то просто брали под козырёк и немедленно улетали. Чёрт подери, хотя они и были кровососами, благородство из них, всегда просто фонтаном пёрло.

Сардон кивнул в знак согласия головой и, вдруг, спросил:

— Послушай, Никса, а как это тебе пришло в голову турнуть из королей Элесинда и поставить на его место Могильщика? Что-то мне в этой истории не всё ясно. Как могло случиться так, что Элесинд, который по праву стал королём Шезанны, самого что ни на есть вампирского мира, вдруг, заявил о своей отставке и после этого взял и стал у старины Конни сэссэ? Да, ещё каким, Сонкс только вздыхает, глядя на них обоих, завидует, что Элику на шару достался такой классный король, как Могильщик, а он вынужден маяться с такой бестолочью, как я, хотя мы оба эльдары. Ты, что же, уже начал применять свои боговские штучки, старик? Колись, Никса, здесь все свои.

Ник пристально посмотрел на друга и ответил:

— Сардина, я сказал и всё, словно в землю ушло. В общем так, ребята, как вы знаете, Элик ощутил в себе Силу Королей последним, хотя он был одним из первых, кто стал учеником Исигавы. Не могу сказать вам точно почему именно, но он так и не смог охватить своим внутренним взором всей Шезанны и не вам мне говорить, что это значит для честного короля, ну, а после этого Сила Королей стала его медленно покидать и он сразу же это почувствовал, а поскольку Элик всегда знал всё и обо всём, то год назад он сам прибыл ко мне в Эсканолехтанион и попросил о помощи. Ну, в общем он хотел, чтобы я нашел истинного короля Шезанны. Мы с Конни, разумеется, стали тут же допытываться откуда ему известно о том, что я обладаю такой властью и он раскололся. Ему проболтался об этом по пьянке Нордрэн, хотя мне кажется, что сказано это было вовсе не по пьянке, но не стану же я допытываться до полной правды. Шезанцы же, как вы знаете, были готовы носить Элика на руках и без Силы Королей, особенно старые мардофеньяре, что вовсе не удивительно, ведь когда они были кровососами, он своим благородством в бою даже им носы утирал, но в том-то и дело, что это самое благородство не давало королю Элесинду править Шезанной даже просто теряя Силу Королей, он ведь не Люмбулон какой-то. В общем я тотчас начал поиск и уже через три секунды указал Элику на Конни, ну, а про то, какие они друзья, мне вам и говорить не нужно. Кузнец за Могильщика даже с нами в драку лез, если ему казалось, что мы его чем-то обидели, а ведь Конни был нам всем тогда и остаётся сейчас родным братом. Ну, а для того, чтобы Сила Королей перешла из Элесинда в нашего общего друга, мудрого Торонолвеона Лаурепармассона, мне даже не пришлось напрягаться. По-моему, ребята, они составляют пару ничуть не хуже, чем Ланнель и Исигава, а уж как этому рады все маги. Но самое главное, парни, заключается в том, что в короле Торонолвеоне она прибывает день ото дня и оттого в нашем друге Элесинде Кузнеце тоже появилась особого рода сила, я бы назвал её даже не силой в полном смысле этого слова, а Мудростью Опоры Королей и то же самое сейчас происходит со всеми другими сэссэ. — Вдали к этому времени показался город и Ник, обладавший самым острым зрением, ведь он один из всех троих был мардофеньяре, воскликнул — Это что ещё за демонстрация! Парни, похоже, что всё население Колокольчиков вышло нас встречать. Ох, Сардина, сдаётся мне, что ты нас снова заманил в какую-то ловушку вместе со своим первым советником, так как он стоит в толпе вместе с твоим хитрожопым Сонксом, а ещё я вижу там целую толпу сарнов. Хорошо, что все они без оружия.

Король Сардон так и взвыл во весь голос:

— Никса, два этих гада точно меня когда-нибудь в гроб загонят своими хитроумными интригами и не видать мне тогда пиршественных залов Анарона, как собственных длинных ушей! Честное слово, братишка, чтобы эти жулики не затеяли, меня они в курс дела не ввели. Они же оба бессовестные шантажисты и вымогатели.

Хотя Сардон столь беззастенчиво клеветал на своих самых лучших во всей Сайквалинне друзей, Ник не стал укорять его в этом, так как понимал, что речь идёт о чём-то действительно очень серьёзном. Через двадцать минут трое друзей подъехали к окраине Больших Колокольчиков, где их встречало несколько тысяч жителей этого города и принарядившихся хинасардов, выстроившихся полукругом. В самом центре стояли сэссэ короля Сардона великий герцог Сонкс Ларуд, первый советник Вестел Грослун и хинасард в щегольском белом мундире с генеральскими погонами и синей нашивкой с именем на груди. Имя у этого здоровенного, широкоплечего верзилы было тракторное, Джон Дир, да, и мощь совершенно аналогичная. Не доезжая метров двадцати до горожан, все три короля спешились, и, передав поводья в руки подбежавших парней, велели им расседлать быков и разрешить тем отправиться в степь попастись, а если хозяева будут не против, то и слопать по паре колокольчиков. Хозяева сразу же сказали, что они не против и сайриномундо тотчас стали довольно фыркать. Бургомистр вышел вперёд и без всякой дипломатии сразу же всё поставил на свои места, громко сказав: