Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

— Уважаемые сьерры! Рад приветствовать вас в рядах моей армии. Вчера было заключено перемирие, но война не завершена. Сегодня же всем будет выдано жалование на три месяца вперед, до осени. С божьей помощью и вашей я сломлю врагов, и к началу сезона штормов вы все сможете вернуться домой. А ваше жалование как оберстов будет удвоено!

Вояки просияли. Сердце этих людей в их кошельках, и кошельки не должны пустовать.

Я попрощался с Габриель. Она во главе трех тысяч рыцарей отправилась в Лонгшир, добивать наглого бастарда. Ее людей возглавил капитан Гризелл.

Герцогиня сидела на коне боком, в дамском седле.

— Прощай, мой жених! Больше Луизы ты не увидишь! Я вернусь назад только как Габриель!

— И слава Господу! Я, признаться, устал видеть одно, а чувствовать другое…

— Не скучай и не тревожься, Грегори, я справлюсь с бастардом и принесу мир на свои земли.

Я поцеловал руку герцогини.

— Мне будет спокойнее знать, что ты далеко от этого хлыща Клермона!

— Короля Франсуа!

— Ты полагаешь?

— Да, Франсуа Клермон станет королем Юга. Церковь его поддержит, вот увидишь, а баронам некуда деваться!

— Береги себя, внучка…

Габриель засмеялась.

— Не волнуйся, дедушка!

В честь прибытия тевтонцев в маноре было устроено пиршество, конечно без тонкостей этикета, просто мужская попойка. Присутствовали оберсты и старшие офицеры как тевтонских, так и горских полков.

В большом зале манора поставили длинные столы. Отдельный стол накрыт и сервирован для меня, Жасса и Фрусберга.

Как только офицеры вошли в зал и прошли к своим местам, князь поднялся и, взяв кубок с вином, провозглсил:

— Слава победоносному королю Грегори!

— Хохо! Хох! — заорали тевтонцы, затем вино и эль полилось обильно в глотки.

Сразу же стало шумно. Гортанные голоса тевтонцев, хлебнувших эля и вина, заглушали голоса моих горцев. Впервые северные горцы оказались в меньшинстве, и это им явно не нравилось.

Пришла Молли с менестрелями. Они сели с инструментами справа от меня и ударили по струнам. Чистый голос Молли разнесся под сводами зала и заставил всех смолкнуть, даже говорливых тевтонцев.

Ай, то не пыль по лесной дороге стелется.Ай, не ходи да беды не трогай, девица.Колдовства не буди,Отвернись, не гляди -Змей со змеицей женятся.Удержи меня,На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня,За водой одну не пускай меня…Лиха не ведала, глаз от беды не прятала.Быть тебе, девица, нашей — сама виноватая!Над поляною хмарь -Там змеиный ждет царь,За него ты просватана.Зелье змеиное отыскать не сумею я,Золото глаз на тебя поднять не посмею я.Чешуею загар -Мне в осеннюю гарьУходить вслед за змеями.Пылью под пологом голос мне полоза слышится…Полные голода очи–золото в пол–лица…Он зовет меня вниз:«Родная, спустись,Обниму в тридцать три кольца!»Удержи меня,На шелкову постель уложи меня.Ты ласкай меня,За водой одну не пускай меня…

Музыка смолкла и в тишине Молли еще повторила, глядя на меня:

— Не пускай меня… за водой…

Одобрительные крики воинов разнеслись по залу. Тевтонцы, хоть и не поняли ни слова, тоже выразили одобрение .

Я поманил певицу к себе. Положив лютню на скамью, она смело приблизилась к моему столу. По моему знаку пажи принесли четвертое кресло для Молли, блюдо с ножом и вилкой, бокал.

Молли заняла место без робости или жеманства.

— Благодарю, государь.

— О чем же твоя песня?

— Обо мне, государь. и о вас!

Такой откровенный ответ на миг лишил меня дара речи.

Фрусберг засмеялся, а Жасс покачал головой.

— Ты скора на язычок мой милый менестрель! Ты прекрасно поешь, что ты хочешь в награду? Клянусь честью, я сделаю для тебя все!

Глаза Молли блеснули.

— Ночь любви с королем Севера — самая лучшая награда!

«Девушка смела — превратить все в шутку не получиться»

— Она поймала вас за язык, государь! — князь Фрусберг весело ухмылялся. — И вы поклялись честь!

— Я исполню клятву, князь! Молли, спой нам еще что‑нибудь.

— Хорошо, государь…

Так и не притронувшись к еде и вину, Молли встала из‑за стола и вернулась к менестрелям. Зазвучали струны, ударил бубен, включилась свирель.

Мой горец — парень удалой,Широкоплеч, высок, силен;Но не вернется он домой,Он на изгнанье осужден.Как мне его вернуть,О, как его вернуть?Я все бы горы отдала,Чтоб горца вновь домой вернуть.

Эту песню знали все горцы. Любимая песня Сью и горских реджиментов. Подпевали все, даже князь Фрусберг.

Веселье на пиру дошло до того момента, когда никому нет дела ни до кого. Фрусберг присоединился к тевтонцам, и они хором распевали что‑то свое, обнявшись за плечи и раскачиваясь .

Я приблизился к Молли и протянул ей руку.

— Идем, мой менестрель, уже стемнело за окнами. Тебя ждет ночь любви.

Она молча протянула руку в ответ, в глазах блеснуло торжество.

Что же мне делать с Гретой? Или оставить ее рядом и провести ночь с двумя сразу. Заманчивые картины пронеслись перед моими глазами. Ночь маскарада в Корнхолле вспомнилась во многих восхитительных подробностях…

Я пожал руку Молли, и она подняла взгляд. Я улыбнулся ей. Мы вышли из зала. Горцы отсалютовали мне обнаженными мечами. Двое сразу же последовали за нами. Даже по манору, окруженному моими отрядами, я перемещался с охраной. Если уж Орден Святого креста открыл на меня охоту, никакая предосторожность не будет излишней.

ПЫЛЬЮ ПО ВЕТРУ

Глава 1

— Вы не сердитесь на меня, государь?

Голос Молли дрожал. Лицо опущено.

Я остановился и приподнял ее подбородок указательным пальцем. Она заморгала испуганно.

— Выше нос, мой менестрель! Настоящий мужчина не может отказать в любви женщине!

Глаза девушки просияли. Внезапно она зажмурилась и выпалила:

— Я вас люблю! Я безумно вас люблю!

Мои глаза теперь открылись. Она была влюблена в меня и видимо давно, может быть с той минуты на площади вонючего Давингтона, когда я спас ее от мук и смерти. Потому-то Габриель так легко уговорила девушку занять ее место в моей постели. Потому Молли, пытаясь возбудить мою ревность, легко шла на любовные связи с офицерами моей армии… Потому она устроила любовные игры с Дуганом в моей спальне!