Лана Тихомирова - Неосторожный гений

- Интересно, а время здесь идет? - поинтересовалась я.

Мой спутник ощутимо вздрогнул.

- Хорошо иметь дело с неторопливо мыслящими людьми, - ответил он недовольно.

- Это еще почему? - обиделась я.

- Ты хотя бы не боишься.

- А ты боишься?

- Я не имею права вести себя так, как будто я распущенный мальчишка-школьник, - проворчал двойник ван Чеха, - от меня зависят обе наши жизни. Мы - двойники - осторожный народ. Проблема в том, что мы знаем о вашем существовании, а вы о нашем не знаете, поэтому творите все, что душе угодно. И как знать, кто еще, чей двойник. В смысле, какой из наших миров еще основной.

- Для меня - мой, для вас - ваш, - пожала плечами я.

- Ну, да, выкрутилась, называется, - недовольно проворчал двойник, - компромисс не способ решать вопросы. И здесь я только потому, что когда-то вы помогли мне, теперь я отвечу тем же.

- Нас было много.

- Ну, извините, я не такой рубаха-парень, как он. Все ж таки мы слишком сильно с ним не похожи.

- Я заметила, - откомментировала я.

Мы помолчали.

- Так и будет продолжаться? - не вытерпела я.

- Он пытается нас запугать, - предположил не-ван Чех.

- Темным лифтом и странными шорохами?

- Ты не чувствуешь напряжения в воздухе?

- Чувствую. Но от него достаточно абстрагироваться, чтобы не обращать внимания, - я пожала плечами и хотела сесть.

Спасатель мой ловко ухватил меня за талию и не дал сделать роковой ошибки.

- Ни в коем случае не расслабляйся. Панике поддаваться не правильно, это ты, верно, отметила, но и не расслабляйся. Он выжидает. Представляешь, насколько сильнее будет эффект, когда все начнется?

- Эффекта неожиданности не будет, - скептически ответила я.

- А внезапность? - по щеке сверху вниз прошлось дыхание двойника доктора.

Он снова перевоплотился и внешне теперь выглядел, наверное, как ван Чех, раз стал его роста. Инстинктивно я прижалась к нему, отчего-то стало очень страшно.

- Не бойся, Брижит, - прошелестело где-то совсем рядом.

Мне не удалось понять, кто это сказал, то ли двойник доктора, то ли кто-то еще. Двери заскрежетали и с диким лязгом раскрылись. Сверху сквозь небольшой проем проник свет. Кто-то там наверху отбросил автоген и закрыл собою проем.

К чему этот цирк с автогеном? Или нас пытаются убедить, что здесь все реально? Или этот кто-то не может управлять пространством? В голову сразу посыпались вопросы.

Через мгновение на нас с двойником уставились зеленые глаза Виктора.

- Насилу вас нашел, - сказал он, - вы сможете пролезть, я думаю, - он протянул мне руку.

Я без всякой задней мысли приняла помощь, не-доктор подсадил меня. Едва я успела вытащить из-под лифта ноги, как что-то оглушительно лопнуло, и лифт полетел в свободном падении вниз.

Сначала я инстинктивно спряталась за обнявшим меня Виктором, но потом вырвалась и перевесилась через границу шахты. В кромешной темноте ничего не было видно. Гулкое эхо грандиозного удара все еще гуляло по стенам шахты. Она показалась мне куда глубже, настоящей, которая была в больнице.

- Пойдем, у нас нет времени, - Виктор попытался меня оттащить от края шахты.

- Доктор… доктор… - я понимала весь ужас ситуации, скорее всего Ка доктора погиб, не успев раствориться. Оставалось лишь одна надежда, что это место, где умереть нельзя, либо умереть можно только по желанию хозяина (что надежд уже не оставляло), либо от руки хозяина.

- Ему уже ничем не поможешь, - в голосе Виктора просквозили циничные нотки. Я сквозь выступившие слезы всмотрелась в его лицо долгим внимательным взглядом. Он не ожидал этого, поэтому замер и растерянно смотрел на меня.

Хотелось паниковать и плакать, но в одном Виктор был прав, времени у меня не было. Я собрала волю в кулак и поднялась ему на встречу.

- Как ты меня нашел? - чуть менее прочувствованно сказала я.

- Вход в пограничье у меня свободный, ты же знаешь, - расплывчато ответил он.

- Не знаю… - жестко ответила я, - в пограничье да. Но это чужое безумие.

- Ты же нашла меня в моем, - резонно парировал Виктор.

- Да, прости, - я бросилась к возлюбленному, - прости, это настолько странное место, что мне показалось, что ты это всего лишь производная этого пространства.

- Бывает, могу понять, - мой Виктор, сказал бы просто: "Понимаю", это снова насторожило меня.

Я не расслаблялась, но и доверять новому спутнику не спешила. Для удобства наблюдений я пристроилась за его спиной, это Виктору не понравилось, но он старался не показывать недовольства.

Судя по тому, что я помнила, это был первый этаж. Везде горели аварийные лампы, в полумраке все выглядело причудливо. Хотя, возможно, это было и на самом деле. Сестринский пост я узнала не сразу. Только когда мы вышли на главное крыльцо, до меня дошло, что это был он.

- Куда теперь? - спросила я.

Виктор принюхался, как делают собаки берущие след. Ноздри его активно задвигались. Подул легкий ветерок, Виктор поймал его носом и прикрыл глаза. Я занервничала, уверенность в том, что это не мой Виктор крепло. Да что там крепло, я была уверена, и собиралась сбежать. Почувствовав это, он резко обернулся и схватил меня за руку. Лицо его оказалось совсем близко к моему. Безумные зеленые глаза, прилипшая ко лбу светлая челка.

Виктор заглядывал мне в голову, я чувствовала, как он копается в моих мыслях. В скором порядке я перестала думать совершенно, подавляя любую попытку мыслить. Давалось это с трудом. Кончилось все тем, что я стала мысленно напевать дурацкую детскую песенку про гусей.

Успокоившись, Виктор отвернулся. Я боялась посмотреть на него. Вдруг в голове отчетливо сформировалась догадка, в правильности, которой я была уверена. Это был мой Виктор, но проблема в том, что в его голове сидел кто-то другой.

- Они пришли, - Виктор дернул меня к себе, я больно ударилась о него плечом. Он тут же перехватил меня и приобнял за плечо. Я тут же сжалась в комок.

Из тьмы вышли две фигуры, одна как-то нелепо ковыляла, перебирая, даже не ножками, а не пойми чем. В темноте было не разглядеть. Вторая фигура была не очень рослая, достаточно плотно сбитая. В ней я узнала Антонаса шагов с десяти.

Мой бывший пациент двигался медленно, чтобы существо рядом за ним поспевало. Все его шаги напомнили мне походку деревянной куклы-марионетки или недоделанного робота. Антонаса будто бы дергали за ниточки.

Когда они подошли ближе, мне удалось рассмотреть его лицо. Оно не выражали никаких эмоций. Обычно подвижное, оно теперь напоминало маску, глаза были похожи на простые стеклянные шарики, глядящие поверх наших голов, но не видящие ничего. Они должны быть, поэтому они есть. Если бы большинство обходилось без этого органа, то и Антонасу оно бы погоды не сделало. Он показался мне сотворенным по образу и подобию среднестатистического человека: две руки, две ноги, и прочее в нужном количестве.